Что ж, мама была права. То, что Ваха (так, оказывается, называли Вахака Зурабовича близкие и хорошо знакомые с ним люди) проявляет к ней интерес, было очевидно. Эти его постоянные забота, услужливость и внимание бросались в глаза. Он настойчиво предлагал Лене свой локоть, куда бы она ни пошла, чуть ли не каждые полчаса интересовался её самочувствием, на поминках подставлял ей стул и лично подливал в бокал вино, хотя рядом стояли официанты. На «кадиллаке» своём целый день её сегодня возит. Интересно, а на чём он сам сейчас домой поедет? На такси, что ли? Маловероятно. Или его разговор с Джеймсом Бондом затянется настолько, что машина успеет отвезти её домой и вернуться обратно?
Лена прикрыла глаза.
Аморально оказывать знаки внимания вдове в день похорон её собственного мужа. Неужели Ваха этого не знает? Или у кавказских народов другая мораль? Вряд ли. Что же такое ему от неё нужно, ради чего он готов пренебречь всеми правилами приличия?
Деньги — что же ещё. А точнее, завод. Наверное, он на что-то рассчитывает, изображая трогательную заботу о несчастной вдове.
Кто такой вообще этот Ваха? Его депутатское удостоверение — понятное дело, не более чем ширма, за которой удобно проворачивать свои делишки. Кто он? Бандит? Криминальный авторитет? Вор в законе? Кто там ещё у них бывает, в преступном мире?
То, что кавказец принадлежит к преступному миру, вдова не сомневалась. Это именно он вставлял Степану палки в колёса, когда тот приватизировал завод. Именно он натравил на мужа своих юристов, которые упекли его за решётку по обвинению в незаконной приватизации. Из-за него Степан получил инсульт и чуть не остался инвалидом. Лена помнила, как Ваха сидел в зале суда и поспешно удалился, когда муж упал на пол.
Именно этому человеку супруг все эти годы отдавал круглую сумму из прибыли, которую получал завод.
Ваха думает, что Лена не в курсе событий? Не догадывается ни о чём? Вряд ли.
Он же умный человек. И при этом всё равно ухаживает.
Лена шумно вздохнула, водитель сразу озабоченно взглянул на неё в зеркало заднего вида.
Она вспомнила, как всего несколько часов назад кавказец вот в этой самой машине посмотрел на неё чёрными бездонными глазами и сказал, что она красивая женщина. И ей было это приятно. Она ехала с похорон собственного мужа, и ей был приятен комплимент другого мужчины. Что ж, наверное, она не менее аморальна, чем её новый обожатель. Хотя — что тут удивляться? Ей уже много-много лет никто не говорил, что она красивая женщина.
Что же теперь делать? Принимать его ухаживания? А дальше что? Неужели он захочет на ней жениться?
Жениться, а потом избавиться от неё. Крысиного яда в суп насыпать. И унаследовать завод, чтобы получать не процент от прибыли, а всю прибыль. Наверное, такова его конечная цель.
Интересно, а что будет, если она отвергнет его ухаживания? Можно ведь сослаться на необходимость держать траур в течение года. Да и в право наследования надо ещё вступить, а на это требуется шесть месяцев. А дальше посмотрим.
Посмотрим и ничего не увидим. Что изменится за год? Степан владел заводом восемь лет, но так и не смог выйти из-под влияния этого человека. Что сможет она, слабая женщина? Если она откажется от его ухаживаний, он отнимет у неё завод другим способом. А уж способы придумывать Ваха умел.
Лена снова вспомнила Степана за решёткой и содрогнулась.
Может, просто отдать ему предприятие и пусть он оставит её в покое?
А на что тогда будет жить она сама и её семья? Если отдать завод, то потом придётся постепенно продать участок земли, дом, переехать в квартиру, пойти работать… Нет. Не для того она промучилась со Степаном шестнадцать лет, чтобы сейчас упустить то, что она заслужила своими нервами, здоровьем и ушедшей молодостью. За собственность надо бороться.
Что же это за страна такая, где необходимо с кулаками отстаивать то, что и так принадлежит тебе по праву?
Бороться надо, но как это делать, Лена не представляла. Киллера, что ли, нанять?
Женщина усмехнулась. История с киллером, наверняка, закончится так же, как только что закончилась история молодого неудавшегося шантажиста.
Кстати, этот мальчик по-настоящему красив.
В первую их встречу Лена заметила лишь рельеф его мускулов, но не смогла хорошенько рассмотреть лицо, наполовину скрытое за тёмными очками. Только когда он опустил их на кончик носа, она увидела его удивительные синие глаза. Сегодня он был без очков, и Лена, разглядывая его, отметила про себя, что он очень похож на какую-то голливудскую звезду.
Молодой мальчик с внешностью плейбоя.
Интересно, почему подлецы так часто бывают столь привлекательными?
Лене с самой юности импонировал образ красавца хулигана, как, собственно, и очень многим тихим домашним девочкам. Но водиться с хулиганами было нельзя, они могли научить плохому. Дружить позволялось только с хорошими, правильными, как и она, домашними мальчиками. Романтика несбывшихся мечтаний юности вдруг нахлынула на женщину и накрыла её с головой.
Вдова выпрямилась на сиденье.
— Вам что-нибудь нужно? — тут же услужливо встрепенулся водитель.
— Поедем назад, — произнесла Лена.
— Что?
— Остановитесь, пожалуйста. Я хочу вернуться.
— Но Вахак Зурабович приказал отвезти вас домой! — Водитель был немало удивлён.
— Я не хочу домой. Я хочу вернуться обратно.
— Как скажете, — пожал плечами тот.
«Кадиллак» плавно остановился и, мигая сигналом поворота, стал разворачиваться прямо на сплошной полосе. Стоявший неподалёку гаишник недобро покосился на белоснежный автомобиль, но даже не пошевелился. Машина ринулась в обратную сторону.
Что ж, для начала она покажет Вахе, что он ей неинтересен. Как? Да просто возьмёт себе в любовники этого синеглазого «голливудского» мальчика. Если все видят в ней исключительно наследницу миллионов, она и будет вести себя подобающим образом. Будет вызывающе дорого одеваться, спать с красивым молодым подлецом и бросать вызов обществу. А кому не нравится — пусть не смотрят. Всё равно не посмеют ничего сказать. А посмеют — заткнём рот. Ведь всем известно, что у кого деньги, у того и сила.
Вопрос в том, сколько денег у Вахи.
Неважно, сколько у него денег. Она выстоит против него. Выстоит и ни за что не покорится. Она уже покорялась Степану шестнадцать лет. Хватит!
Лена распрямила плечи. Она вдруг почувствовала огромный прилив энергии.
«Я сильная, — мысленно произнесла женщина. — Я такая сильная, что могу свернуть горы!»
Она отвергнет ухаживания Вахи. Она не отдаст завод. Она будет сама распоряжаться своими деньгами и своей жизнью.
* * *
Шурша шинами, «кадиллак» подкатил к подъезду знакомой уже пятиэтажки. Водитель поспешно вышел из автомобиля, открыл дверцу и помог вдове выбраться наружу.
— Спасибо вам большое! Вы можете ехать, — произнесла она.
— Нет уж, лучше я вас подожду, — мотнул головой водитель. — Если с вами что-нибудь случится, я потом буду отвечать.
— Что со мной может случиться? — улыбнулась Лена. — Меня всю жизнь никто не охранял, и ничего со мной не случилось.
— Нет. Приказано вас домой доставить — значит, я должен доставить. Я вас здесь подожду.
— Ну как хотите, — пожала плечами женщина. — Только что вы скажете хозяину, если он хватится, а вас нет?
— На этот случай есть сотовый телефон, — успокоил её водитель.
— А! — Лена сделала несколько шагов в сторону подъезда. — Меня придётся долго ждать! — обернулась она.
— Ничего, я привык.
Снова пожав плечами, вдова вошла в подъезд. Поднялась на второй этаж и решительно нажала на кнопку звонка. Дверь открылась не сразу — на пороге стоял бледный Сашка.
— Это… опять вы? — спросил он дрогнувшим голосом.
— Это опять я. — Не церемонясь, Лена отодвинула парня и прошла в прихожую. Растерянный журналист выглянул на лестничную площадку и только потом захлопнул дверь.
— Вы одна? — прозвучал вопрос.
— Да, — кивнула вдова. — Хотя нет. Внизу ждёт водитель с машиной.
Не снимая туфель, женщина процокала каблуками в комнату, оставляя за собой шлейф запаха духов. Затем присела на диван.
— Я отдал негативы Вахаку Зурабовичу, — сказал Сашка, следя за ней взглядом.
— Да? — Лена откинула с лица вуаль. — Что ж, замечательно! Я думаю, он правильно ими распорядится.
— Тогда зачем вы пришли?
— Удостовериться, что с вами всё в порядке, — произнесла вдова, почему-то глядя в сторону. — Ведь вас могли избить и даже покалечить.
— Вам тоже жалко мою маму? — Парень внимательно посмотрел на Лену. В его голосе послышались нотки иронии, к щекам стал возвращаться румянец.
— При чём тут ваша мама? — Женщина непонимающе дёрнула плечом.
