Как только Угольников отпускал моделей, и они отмывались от грязи, я бежала к ним с диктофоном, чтобы записать историю о самом грязном деле в их жизни. Естественно, ничего глобально серьезного никто не поведал. Самым грязным был, пожалуй, французский поцелуй писательницы с ее родным братом. Но в целом истории показались мне занятными. Я предвкушала отличный материал и еще один утомительный, но такой увлекательный съемочный день.
Второй съемочный день проекта «Грязные дела».
Сначала все шло как по маслу. Мы уже полностью приспособились к процессу. Первой прибыла актриса Алина Герасимова – высокая стройная брюнетка с длинными волосами, аккуратными чертами лица и красивыми карими глазами. Она окончила театральный институт всего год назад, но уже исполняет главные роли в двух спектаклях, пользующихся бешеным успехом, и снимается в фильме, который обещает стать хитом. Говорят, на сцене она просто супер, но в реальной жизни выглядит несколько аморфной.
Алина покорно дала измазать себя грязью и исправно выполняла все указания Угольникова. Пожалуй, это мог получиться лучший женский образ. Девушка красиво изгибалась, принимала характерные позы и чувствовала себя перед камерой абсолютно раскованно. Впрочем, это ее работа, так что удивляться здесь нечему, оставалось лишь порадоваться, что фотограф почти не орал. Когда уже отмытая девушка, завернувшись в белое махровое полотенце, села напротив меня, чтобы рассказать свою историю, я приготовилась услышать нечто необычайно захватывающее. К концу съемок Алина разошлась не на шутку и была похожа на дикую сексуальную кошку. Так что я надеялась услышать историю эротического характера. Подумав секунд тридцать, актриса вздохнула:
– Знаешь, у меня нет грязных историй. Я согласилась на участие в этом проекте потому, что мне сейчас нужен пиар, но я действительно не совершала ничего грязного в своей жизни.
Я напряглась. Необходимо выудить из нее хоть что-то. Ведь материал строится не только на визуальной части, но и на откровенном признании.
– Ну же, Алина, подумай, нам нужна история, без этого никак! – попыталась надавить я.
– Понимаю… Я думала, вспоминала, и единственное, что мне пришло в голову, – свиньи.
– Свиньи?
– Да, три года назад, на съемках фильма, в деревне. Мне нужно было поймать поросенка. У меня никак не получалось. Я ползала по двору на четвереньках среди всех этих свиней, измазалась… ну, сама понимаешь в чем, а поросенок все никак не давался в руки. Да, я была вся в грязи и среди свиней. Полный кошмар, – девушка задумчиво уставилась в даль.
Я попыталась изобразить улыбку. Алина Герасимова и свиньи. Придется работать с тем, что есть. В голове слагался текст: «Утонченная красавица Алина Герасимова, оказавшись в деревне, ползала на четвереньках среди свиней и по уши измазалась в дерьме». Я чуть не прыснула со смеху. Конечно, не в такой форме, но…
– Ладно, Алина, спасибо, я использую эту историю, получится забавно, – заверила я девушку.
– Хорошо. Спасибо, что пригласили. А могу я потом получить все мои снимки?
– Конечно, постараюсь их тебе отдать. Думаю, проблем не будет.
– Ну, тогда созвонимся. До встречи, – придерживая рукой полотенце, она пошла одеваться.
Далее по плану у нас шел успешный промоутер. Он без затруднений отснялся у Угольникова, поведал мне историю, как несколько раз кидал людей на деньги, затем вручил приглашение на свою ближайшую вечеринку и умчался по важным делам.
Наш последний участник опаздывал. Мы ожидали Влада Коваленко – солиста рок-группы с труднопроизносимым названием, недавно выпустившей дебютный альбом. Одна из песен необыкновенно хороша. Кажется, она даже вошла в саундтрек к какому-то фильму.
Ассистенты, стилисты и помогавшие нам сотрудники салона уже начали расслабляться, утомленные временным бездействием. Благо теплый влажный воздух к этому располагал. Сегодня я работала в шортиках и верхней части бикини, чтобы не умирать от жары. Угольников нетерпеливо мерил помещение шагами, затем от нечего делать сфотографировал меня несколько раз.
Неожиданно наша расслабленная атмосфера взорвалась громким возгласом:
– Привет, парни! – Влад Коваленко стремительно появился на месте съемок. – Ну что? Где тут окунают мордой в грязь? – Он громко рассмеялся и решительно начал срывать с себя одежду. На его пояснице я заметила татуировку в виде надписи, сделанной готическим шрифтом: «Only God can judge me». Стилисты и ассистенты суетились вокруг певца, что, по всей видимости, ему жутко нравилось.
– Давайте, девчонки, намажьте меня хорошенько! О… как приятно… Ммм…
Боже мой, какой противный тип, хотя и симпатичный! Мне хотелось поскорее закончить с этим Коваленко. Я всех поторапливала.
– А куда ты так спешишь, красотка? – поинтересовался Влад, похотливо поглядывая в мою сторону – Подожди пару минут, я устрою такое шоу, что ты обалдеешь.
В принципе, я уважаю мужчин, которые держат свое слово, но иногда лучше бы они врали. Темпераментный музыкант действительно устроил шоу, и, должна заметить, – это шоу оказалось не для слабонервных. Он метался по джакузи, как взбесившееся животное, размазывал грязь по лицу и по рельефному торсу, рычал и скалился в объектив. В общем, выглядел крайне неадекватно. На мой взгляд. Однако Угольников казался довольным. Очевидно, результат должен был получиться впечатляющим.
Наконец, съемка закончилась. Я с облегчением вздохнула, но тут же вспомнила, что мне предстоит брать интервью у бешеного Влада. Осознание этой неизбежности повергло меня в небольшое смятение. Ни на какие приятные эмоции от общения с этим типом я не рассчитывала. И оказалась абсолютно права.
Влад Коваленко уселся напротив меня и сразу устремил свой взор в район моего бюста. Полотенце, небрежно повязанное у него вокруг пояса, в любой момент готово было соскочить. Начиная беседу с музыкантом, я постаралась придать своему тону максимальную серьезность:
– Что же, Влад, расскажите о самом грязном деле в вашей жизни. Наверняка когда-то случалось что-нибудь…
– Почему же когда-то? – перебил меня он. – Это случается все время, постоянно. Грязные дела – это то, чем я живу, чем я дышу и без чего вообще не могу.
Кажется, он перешел на речитатив. Может, это слова из его песни?
– Давайте какой-нибудь один яркий пример, – предложила я.
– Ладно, как тебе это? Мы с моей командой после концертов, особенно на гастролях, постоянно берем к себе в номер девочек, штуки по три на каждого. Малышки не старше пятнадцати. Мы вытворяем с ними такое… Снимаем все это на видео. Заставляем заниматься их любовью друг с другом, а сами смотрим и…
– Достаточно! – Я резко перебила психа. – Это не может быть опубликовано в номере. Мы должны смягчить вашу историю. Скажем, Влад Коваленко регулярно занимается любовью с фанатками. Думаю, это привлечет к вам дополнительное внимание молоденьких девушек. Вы покажетесь им более доступным. Они с еще большим энтузиазмом станут посещать концерты группы. По-моему, неплохо? – поинтересовалась я мнением Влада.
Тот лишь плотоядно прищурился и молча смотрел на меня долгим взглядом.
– Влад! – позвала я. – Как вам идея? Что думаете? Он помолчал еще немного, а затем изрек:
– А ты ничего. Такая секси… Поехали ко мне.
Только этого не хватало. Псих начинает клеиться ко мне. Пора ретироваться.
– Мне уже далеко не пятнадцать, – сказала я, поднимаясь. – Спасибо, что приняли участие в нашем проекте.
– Эй, я серьезно, поехали ко мне! – Рука музыканта крепко обхватила мое запястье. Он с силой притянул меня к себе. – Ты такая красоточка…
Я резко попыталась вырваться, но Влад лишь усилил хватку. Мы, как на зло, сидели в отдельной комнате для отдыха. Никто из членов съемочной группы не мог видеть происходящего.
– Отпустите, пожалуйста, я никуда с вами не поеду, – как можно спокойнее сказала я.
– Это почему же? – Он продолжал смотреть масленым взглядом и не собирался выпускать меня.
Внезапно я подумала, что, возможно, парень под кайфом. Его поведение неадекватно с самого начала. Вдруг он вскочил и прижал меня к стенке. Полотенце в тот же миг соскочило с его бедер.
– Отпусти, придурок! – завизжала я, вырываясь.
Мне удалось оказаться на некотором расстоянии от этого извращенца.
Влад повернулся ко мне, демонстрируя свое достоинство.
– Ты назвала меня придурком? – спросил он, улыбаясь.
– Именно! А еще я называю тебя психом и извращенцем, – с этими словами я пулей вылетела из комнаты отдыха и побежала искать своих коллег.
Увидев меня, Дэн всполошился:
– Что с тобой, ты как будто черта увидела!
– О, нет, это был не черт, а настоящий гоблин, – ответила я, переводя дух.
Алексей Соколов просматривал фотографии на огромном мониторе своего компьютера. Я сидела напротив.
– Отличная работа, – задумчиво проговорил он, – особенно хорош Коваленко. Жаль только, что его директор сегодня позвонил и заявил об отказе певца участвовать в нашем проекте. Он утверждает, будто сотрудница нашего издания была с ним крайне неделикатна, – главный редактор устремил на меня пристальный взгляд.
