Такова картина жизни города Тюмени и некоторых людей в ней зимой и в начале весны 1984-го года.
А если гордый читатель, всё вышенаписанное прочтя, пожмет плечами да и спросит, что, собственно, уж такого интересного и удивительного в этом во всём, чтобы так старательно всё это описывать — что же, отвечу.
Отвечу: да, из нынешнего дня глядючи, так и действительно, уже и не поймешь.
Но в том-то и дело: так вот тогда обстояла жизнь, что именно это всё казалось чрезвычайно замечательным, необыкновенным и революционным: каждый день с энтузиазмом пить много водки, и слушать, трепеща от восторга, «Зоопарк» и «Аквариум», и с жаром говорить всякие глупости обо всём, и всё обсуждать, и всё понимать, и —
5. Ответы на вопросы.
а: финансирование.
Ибо это справедливый вопрос. Потому что читатель может справедливо изумиться:
— На какие же шишики это осуществлялось? Водочка-то в те времена — покусывалась!
Изумление читателя вполне закономерно.
Водочка в те времена действительно, ох покусывалась, стоя 5 рублей 30 копеек днем и не менее 10 рублей ночью, когда её приходилось покупать у таксистов.
5 р 30 коп., то есть — 8 примерно раз пообедать в студенческой столовой, или 106 (!) раз проехать на любое расстояние в автобусе или троллейбусе, или купить 5 научных книжек, или 265 (!!) раз позвонить по телефону автомату, или 2 раза проехать из конца в конец города на такси.
— Откуда же они брали такие дикие деньжищи? — воскликнет читатель. — Неужто нарушали социалистическую законность и тырили деньги из карманов граждан в городском транспорте?
Спешу читателя успокоить: по карманам не тырили.
Основными источниками доходов активистов Клуба являлись:
1) стипендии, которые в то время советская власть выплачивала успевающим студентам. А ни один из вышеперечисленных, нужно отметить, не был двоечником, напротив — все они были пятерочниками, и получали за это не просто стипендию в размере 40 рублей, а — повышенную, в размере 50-ти.
2) Вспомоществования родителей: Тюменская область, как-никак, Севера.
Родители у всех люди по советским меркам не бедные.
Поэтому большинству эти вспомоществования оказывались, и обычной нормой считалась ежемесячная присылка ими пятидесяти рублей телеграфным переводом;
3) Те, кто не были студентами — ходили на службу! И получали зарплату! И среди них имелись столь высокооплачиваемые личности, как телемастер Чуйков, вертолетчик Попов, фотограф Мысков, которые и были главными башляторами Клуба в пору его расцвета.
4) Наконец, в пору самого уж расцвета А.К. на самою-то водку особо тратиться как раз и не приходилось. Ее приносили! Всевозможные вышеупомянутые «приходящие» — они приходили, и они приносили,
и опять посылали гонцов в гастроном,
б: половой вопрос.
Еще одно из того, что требует разъяснения — как же это дело разрешалось в указанном Клубе?
Тут ответить еще проще: никак не разрешалось.
Ибо — не было такого вопроса!
Ноу секс!
Полная невинность!
— Вповалку спали еженощно пылкие юноши и нежные девушки, и никто никого никуда ничего? — изумится развратный читатель.
— Именно так! Именно никто никого ничего— ибо таковы были нравы в Алкогольном клубе.
Таковы они были, что М.Немиров, уведший Максименкову А., и начавший с нею сожительствовать, жестоко осуждался за это. И они были таковы, что Струков А., вознамерившийся было осуществить то же самое в отношении Лагутенковой Н., был подвергнут столь всеобщему презрению и осуждению, что немедленно вынужден был это безобразие прекратить. И до весны 1984-го года все подобные поползновение неуклонно и беспощадно пресекались общественным мнением Клуба; а когда естество свое все-таки взяло, и сексуальный взрыв грянул — он-то и погубил сей фаланстер полностью и без остатка.
К этому и переходим.
6. Конец.
Конец наступает так: приходит в Алкоклуб всё-таки упомянутый сексуальный взрыв — разносит его в щепы и клочья.
Он приходит со стороны.
Его приносят сюда вышеупомянутые Тимофеев Г. и Мошнин В.
Их приводит в Алкоклуб, как уже сообщалось, Федотов Е.
Они приходят сюда, поселяются здесь. Они приходят в полнейшее недоумение: столько девиц — и никто ими не овладевает?!! Тут они тогда давай ими овладевать. Тут тогда давай и все остальные всеми остальными тоже яростно овладевать и обладать.
Развратному читателю, который, капая изо рта похотливой слюной, начал уже воображать себе картины свального греха и полного Содома и Гоморры, объясняю: овладевание происходит исключительно в попарном порядке и на основе моногамного принципа, и в течение совсем ничтожного периода времени становится на твердые рельсы социалистической законности через двери ЗАГСОВ. И тут вот и приходит конец экспериментом с альтернативными моделями жизни, ибо на первый план выходят вопросы закупки пеленок, шитья чепчиков для грядущих —, и так далее. Неприкаянными в конечном итоге остаются лишь отцы-основатели Клуба: Струков А., Федотов Е., Салаватова Г., да примкнувший к ним Д.Попов.
И то, кстати, является интересным, что многие из этих браков остаются в силе и поныне.
Что на фоне жизни самоего автора этих строк и 9/10 всех прочих его знакомых, за это время по многу раз бывших и женатыми, и разведенными, и снова женатыми, и снова —; а вот Таня Яковлева и по сей день замужем за Грихой Тимофеевым, а Мошнин женат на Жернаковой.
На этом всё пока об Алкоклубе, декабрь 1995, зима.
Что же касается исторического значения и так далее, — что ж, оно таково: именно с Алкоклуба начинается реальное существование в Тюмени богемы как постоянно существующей (хотя и столь же постоянно обновляющейся) особой социальной группы со своими особыми нравами, обычаями, ценностями, способами добывания средств на жизнь, интересами, местом, выражаясь марксистским языком в общественном воспроизводстве (интеллектуально-эстетической продукции) и т. д.
Богемы, которой прежде в Тюмени и в помине не было — см. сообщения Богомякова В. или Михайлова А., в которых они горько сетуют именно на отсутствие таковой в Тюмени во времена их юности, по причине чего они и оставались оригиналами-одиночками, — а вот с 1983-го года, несмотря на скорый конец и, в общем, художественную бесплодность участников Алкоклуба (за исключением Струкова А.) — она в Тюмени есть.
Через год, весной 1985-го, возникает первый из рок-клубов, бывший, в сущности, продолжением и развитием А.К., и во-многом — с теми же участниками, затем — «Инструкция по выживанию» (см.), ну а потом уж и совсем понеслось.
И чрезвычайно глубоко не прав был бы тот, кто стал бы отрицать это.
Как известно, начиная с середины 1950-х в городе Москве и других культурных столицах нашей родины, среди продвинутой молодежи, от Бродского и Сергеева до каких-нибудь Аксенова, Козлова или Кабакова процветала очень сильная любовь к Соединенным Штатам Америки. Так вот: в городе Тюмени ничего подобного не наблюдалось.
Более того — наблюдалось, скорее, америкофобство. Во-всяком случае, в 1980-е годы.
Вытекало оно из многочисленных, жадно читаемых, сочинений американских же, между прочим, авторов — Брэдбери, Шекли, Воннегута, Скотта Фитцджеральда, Апдайка, Хеллера, Дос Пасоса, Керуака, Гинзберга, Паунда, и проч., и проч., и проч., из которых выходило, что США есть средоточие мировой пошлости, тупости и мещанства, погрязшего в пошлости, тупости и мещанстве. И нам, утонченным европейцам, ничего не остается, как только Америку презирать.
Таковы были настроения тюменских молодых людей начала 1980-х.
Таковы же они, впрочем, и сейчас, за исключением того, что от простого скепсиса по отношению ко всевозможному американизму, нынче тюменские мыслители — Шаповалов Ю., Федотов Е., Пахомов К., Струков А. и проч., и проч. — при слове «Америка» просто жаждут хвататься за пистолет. Слава Богу, его у них нету. И на выборах голосуют за коммунистов: не из любви к Маркс-Энгельс-Ленину, а — назло ЦРУ и Алену Даллесу.
Анархические умонастроения
Процветали в Тюмени буйным цветом в 1985-88 годах: не было здесь тогда образованной личности молодого возраста, которая не объявляла бы себя сторонником анархии. Основной причиной этого было, я полагаю, большое почтение к песне «Анархия в Соединенном королевстве», с ужасной силой исполняемой группой «Секс Пистолз».
Анархолюбие тюменских юношей доходило до того, что у Шаповалова Ю., например, в знак его уважения идеям анархизма в комнате на стене висел украденный из школы большой портрет Льва Николаевича Толстого, приводивший родителей Шапы в состояние уж полного смятения чувств: сын — окончательно осумасшедшел!
Ладно бы — нехорошо, конечно, но можно понять — голые бабы, ладно бы — какие-нибудь волосатики с гитарами, но — Лев Толстой?!! У молодого современного парня?
