Когда первое лицо или иное лицо высокого ранга обращается к народу, от чьего имени оно говорит? От имени спичрайтеров. Потому и называется это – озвучание. Ежегодное послание президента Путину готовила группа спичрайтеров долго, тщательно переделывая всякий раз забракованный материал. Но вот он начал в своих последующих выступлениях решительно выходить за рамки формата и говорить уже от своего имени, став, таким образом, собственным средством массовой информации населения. Одновременно став также и зримой частью властной вертикали – в спокойной, взвешенной манере осуществляя, по возможности, прямую двустороннюю связь власти и народа.
Так в эфемерном пространстве политики появились вполне реальные черты, искать ли более действенные в наших реалиях?
***
Плановые мировые абрисы, в полной мере присущие и нашей политике, отчётливо проступают в августе-сентябре (по старому календарю – точно август) каждого года. Как раз тогда, когда наступает новый политический сезон. Так легче концентрировать или отвлекать общественное внимание:
Громкие события:
Курск
11 сентября, башни-близнецы
Самолётопад
Крушения поездов
Взрывы в публичных местах
Пожары в лесах
Федеральные выборы (на худой конец) с одной стороны, пугают электорат, с другой – способствуют его собираемости в кучку.
И вся эта календарная мистика очень хорошо ложится на текущие политические события – так регионам, (в том числе, и загранице) легче давить «на Москву», то есть добиваться более выгодных для себя условий. Так что, строго говоря, никакой такой мистики в этих делах и вовсе нет, а есть вполне рациональная (и крайне циничная) прокладка. Весь этот цикл имеет виртуальный (надстроечный) характер. Таким образом, эта виртуальная политика вполне комплементарна (дополнительна) к виртуальной же экономике (того периода особенно), когда одно предприятие производит добавленную стоимость, а другое тут же уничтожает то, что произведено первым. И между ними вполне активно функционирует административная прокладка (в режиме «бартер предлагать»).Почти то же происходит и в публичной политике – доминируют разрущающие силы, а то, что может дать позитивный исход, тонет в мощном потоке информационного шума или вовсе не имеет доступа к вещанию… Вот и остался ВВП в конце своего первого срока один на один со всей этой ратью, единственный «свой» человек в аппарате. Однако к середине первого срока он уже решительно раздвигает личное пространство свободной, не скованной надзором политической мысли и прямо выговаривает Касьянову: за отсутствие амбиций в деятельности кабмина. Дескать, такими темпами за Европой не угнаться. Так возник этот алармический сигнал обществу, сигнал тревоги и призыв о помощи. Произошло это потому, что вертикаль перегрелась, значит, она может спонтанно и непредсказуемо прогнуться в непредсказуемом направлении. И система снова станет неуправляемой. А раз такое дело – нужна опора вовне. Сценическое равновесие шоу-политики решительно нарушено. Виртуальный мир экономики и её надстройки подвергается жёсткому наезду. И всё же – относительно жёсткому. ВВП рациональный политик: если бревно, лежащее поперёк дороги, можно своротить одним волевым движением, он это делает на счёт раз. Если преграда достаточно мощна и громоздка, он тихо и молниеносно ретируется – для выработки нового плана подхода. И это очень верная тактика: вменяемая часть электората ценит такое осторожное и часто расчётливое поведение. Однако уже вполне ощутимо повеяло появлением жёстко организованной политической силы – партии классического типа, претендующей на монополию власти. Этого (как желания опоры) мог бы желать и сам президент. К этому неукоснительно стремилась и сама система – дабы не упустить инициативу из своих матричных тенет. Тогдашнее медвежье «Единство» никем всерьёз не воспринималось, к нему относились, как наскоро и слегка топорно сооружённому думскому сценическому заднику властной структуры. И только когда затянувшееся и ставшее уже опасным политическое вседержавное одиночество Путина породило с неизбежностью вторичную виртуализацию (сама вертикаль, постепенно утрачивая свою эффективность, стала осью злоупотреблений и расточительства). Появилось убеждение, что нужна дополнительная коммуникация, которая и будет соединять народ с верхушкой власти. Иначе вечная трясучка в предчувствии кризиса и дестабилизации. Вот тут бы взять да и использовать удобный момент – объявить народный призыв, и не остывший пока электорат откликнулся бы… И надо спешить. (Пока ниже ватерлинии не закипела кроваво-коричневая каша – с требованием немедленных результатов. В китайские времена Эль-цин проблем бы и вовсе не было – если бы этот хаос выплеснулся в политику на выборах, подкатили бы пушки, и дело готово.) Но – опять не случилось… И в стране под убаюкивающим псевдонимом «стабилизация» начался весьма странный процесс: постепенно фразочки типа «Стыдно так жить, стыдно! За державу обидно!» заменяются похожими, но принципиально другими: «Когда же будет в стране порядок?» Или: «Это нормально?! Прикинь, достойная жизнь будет када??» Это уже очевидная переориентация на буржуазный (индивидуалистический) подход – эгоизм. Эгоизм перестаёт быть ругательством и, более того, становится похвальной чертой нового нарождающегося национального сознания… Но от ВВП всё настойчивее требуют ощутимых результатов. И это быстро увеличило шансы «Единства» медведей стать «президентской дружиной». Однако уже тогда политтехнологи подумывают о дублирующей адресной партии власти. После провала «Родины» потихоньку затеплилась звезда Сергея Миронова. Теперь в большое политическое трюмо смотрелось сразу несколько боевых партийных политлиц. Но эти партии, на самом деле, заводило только одно: предстоящая драчка (в случае победы) за думские кабинеты и портфели. И тут им уже будет не до ВВП. Более того, им захочется иметь вполне своего карманного президента, при котором они будут безбоязненно и длительно регентствовать. Ведь государство не может вечно жить в режиме ревштаба или избиркома. На электорат всерьёз полагаться нельзя – сначала он активно избирает, а потом дружно и пламенно не любит. И медведи потихоньку, но целенаправленно, не впадая в зимнюю спячку, выходят из берлоги, начинают самостоятельно действовать, и не всегда – с оглядкой на ВВП. Его, порой, раздражение их уже не пугает. Они востребованы частью общества, на них уже есть политический заказ. Путину, чтобы выйти из щекотливого положения и опять утвердить своё политическое и идейное превосходство, предстояло в короткие сроки выработать и предложить народу новую систему ценностей, назначить дееспособное правительство и в недолгие сроки дать результат. Иначе – его «уйдут».
***
На исходе третьего года первого срока те, кого зачем-то называют элитой (будто это борзые щенки, или отборные породы поросят, или особые сорта пшеницы) прослушав обращение власти к народу, сильно озлились (лишь Хака-мата «по-матерински» лелеяла голубую мечту, всё ещё надеясь кое-чему подучить светлозелёного Путина) – и было отчего: их вдруг стали призывать… радеть за Россию! То есть уважать страну, в которой живёшь, и, (страшно подумать!) – по возможности, любить её. Отвернувшись от экранов ТВ в сильном раздражении, бомонд на своих Гражданских дебатах недовольно шелестел: «Идиот…» (Однако не подумайте плохого – в это время как раз шёл по ТВ фильм по Достоевскому. Просто совпало. Как, впрочем, и появление в то же время «Крошки Цахеса» в одном из театров. Но Вова Шкет ещё не начал веселить публику, нет, этого пока не было… Хотя кой-какие охальники подумали, было, что ИДИОТ – это «тонкий намёк на толстые обстоятельства». Конечно, это было не так – но эмоционально вполне адекватный намёк). Угодливое, небескорыстное припадание к власти, однако, «кое-где ещё порой» всё же продолжалось… Итак, прежде всего, власти предстояло одолеть снобизм «поросячье-зерновой» культуры, а также – дуболомное представление масс о способах наведения порядка в стране. Наибольшее раздражение, конечно, вызвал тезис о необходимости «сильной России». И это когда ПэЗэ культура активно культивировала рабски-покорное смирение пред стильными мира сего – иначе «америкосы» не дадут пропуск на палубу «корабля истории, и тогда придётся иным ехать в душном и тёмном трюме… Путин резонно считал, что теперь тратить силы лишь на то, что именуется стабилизацией, неэффективно – вложения в этом направлении уже не будут окупаться. Необходим качественный и количественный рывок – вперёд и вверх, кроме того: нужна своя сильная валюта, (хватит уже держать свои средства в зелёных фантиках, которые уж слишком легко стали размножаться прямо „от станка“.) А для этого потребуется консолидировать общество. Однако „незамедлительно начинать строить великую державу“ не все были готовы. Точнее – вовсе не готовы почти все, кроме того, всем „хотелось конкретики“ – а что вааще такое „сильная Россия“? Ну а те, кто был готов, ничего, кроме энтузиазма, в своём арсенале, как правило, не имели. Этого было явно недостаточно. И тут бы Путину взять да и объявить народный призыв строителей сильной России, но… увы. Опять не случилось. Президент призывал консолидировать для – но дня чего? Он уточняет: для того, чтобы в обозримом будущем прочно занять место в первой десятке ведущих стран. Конечно, это сильное занижение амбиций – ведь после победы во второй мировой войне держава СССР была однозначно признана сильнейшим государством в мире. Но и это ведь не совсем Цель. Разве для этого человечество существует на планете?
