— Вот как? — взволновался Найтли.
Он торопливо посторонился, пропуская компаньонов.
— Люси! — крикнул он в глубину квартиры. — Люси? Ах, она принимает ванну. Я позабыл. Сейчас я сам приготовлю чай, друзья мои, и мы сможем обо всем поговорить.
— Профессор, а где же прислуга?
Найтли суетился на кухне.
— Сбежала, — беспечно отозвался он. — Не выдержала некоторых опытов по приготовлению "Настоящего russki ossetr". Так что это за услуга, о которой вы хотели меня просить?
— Не хочется показаться невежливым, дорогой профессор, — сказал Саммерс, — но не могли бы вы угостить нас ужином?
Профессор застыл с поднятыми руками. В одной его руке был чайник, во второй — сахарница.
— Ну конечно, что за вопрос, — медленно ответил он. — Могу ли я поинтересоваться? Впрочем, что это я, разумеется, да. У вас неприятности?
— Нет, — сказал Дюк.
— Нет-нет, — подтвердил Джейк.
— Может быть, все-таки одолжить вам еще?
— Ох, — смутился Маллоу и нерешительно посмотрел на компаньона, — даже не знаю.
— Спасибо, профессор, — произнес Джейк. — Это, м-м-м, временные затруднения.
— Это как раз понятно, молодые люди, — пробормотал Найтли, глядя поверх чашки, — но, может, все-таки начистоту?
— Начистоту?
— Да, — кивнул профессор. — Когда вы ужинали в последний раз?
— Не очень давно, — сказал Джейк и взял бутерброд. — Ерунда.
— Ага, — согласился Дюк.
Повисла пауза.
— По сравнению с тем, — продолжал Д.Э., — что…
— Что? — поинтересовался профессор.
— Ну, — Дюк вдохнул и решительно произнес:
— Не могли бы вы также приютить нас… дня на три?
Профессор повертел в руках чайную ложку. Оглядел одного, второго. И захохотал, хлопая себя по коленям и вытирая выступившие слезы.
— Ну что же с вами поделать, — сказал он, отсмеявшись. — Ладно.
— Гений, — скорбно произнес Дюк, садясь на диван.
Они только что пожелали профессору с женой спокойной ночи и устраивались спать в гостиной.
— “На три дня”. Что же будем делать через три дня?
— Не знаю.
— Тем более, что ты отказался от денег!
— Это было бы уже слишком, — вздохнул Джейк.
— Ну, по сравнению со всем остальным в этом не было бы ничего такого.
— Ты же сам хотел, чтобы об этом сказал я! Что же ты сам-то?
— Ай, — сказал Дюк.
Он неопределенно помахал рукой в воздухе.
— Вот-вот, и я так же подумал.
— Ладно, — отозвался Дюк и забрался под одеяло. — Увидим. Толку-то теперь думать, правильно идет, неправильно, если все равно мы уже наломали дров.
Джейк, пристроившийся на цветастой оттоманке в это время пытался как-нибудь поуютнее подобрать свои длинные ноги так, чтобы они тоже поместились.
— Какого черта, — проворчал он. — Надо было нам поменяться местами.
Он хотел еще поговорить с компаньоном о головоломке, но тот уже спал, удобно вытянувшись на диване и забросив руки за голову. К ножке дивана сиротливо жался их старенький саквояж.
— Мистер Фокс! Мистер Фокс! — взмолился Джейк мысленно.
— Господи, юноша, — устало отозвался тот, кого так отчаянно звали, — угомонитесь. Пора, наконец, спать!
На следующий день вечером на заводе "Форд Мотор" оказалось собрание. Двое джентльменов проникли туда, назвавшись репортерами.
…число заказов растет, — говорил седой человек в сером костюме и серыми глазами, — а это значит, что темпы производства автомобилей должны быть увеличены пропорционально. Мы поставим всю Америку на колеса!
"Бу-бу-бу!" — дружно согласился зал.
— Далее, — продолжал Форд, — я хотел бы, чтобы не только я — все вы, каждый из вас задумался: «что я могу сделать, чтобы работа шла быстрее?» И если кому-то в голову придет мысль, вы знаете, что я готов ее выслушать. Итак, какие будут соображения?
— У меня есть предложение! — раздался голос с заднего ряда.
Несколько сотен металлических блях одновременно повернулись в ту сторону.
Д.Э. Саммерс встал.
— Есть один человек, — осторожно произнес он, — который… словом, это химик. Не так давно я слышал от него о лаке, который высыхает за полтора часа.
Повисла мертвая тишина.
Наконец, Форд коснулся кончиками пальцем лба и тут же убрал руки.
— Вот как? В таком случае я попрошу вас после собрания пройти в мой кабинет. Я могу продолжать?
Профессор Найтли распахнул дверь лаборатории, выудил откуда-то жестяное ведро и поставил его на письменный стол.
— Вот, — произнес он, — наш автомобиль.
Надо сказать, что стол и не такое видывал. На поверхности его была когда-то изображена карта мира. За годы работы на ней появились новые острова, материки, затем всю поверхность планеты покрыл коричневый туман, а в Атлантическом океане появились черные впадины. Найтли достал стеклянную банку и торжественно водрузил рядом с ведром.
— Сейчас, — торжественно произнес он, — будет проведен эксперимент, имеющий целью проверить время высыхания лака, состав которого был реконструирован мной по старинному китайскому рецепту, а затем модернизирован.
Профессор хотел с гордостью добавить, что рецепт шестнадцатого века, но в последнюю секунду раздумал. Не тот, знаете ли, контингент.
— Могу я поинтересоваться, как к вам попал этот рецепт? — спросил Форд, глядя в лицо профессора своими добрыми глазами.
Найтли выпрямился с небрежной легкостью.
— У меня довольно широкие знакомства, — произнес он.
И добавил:
— Европа, Азия, Россия.
— О, — только и сказал Форд.
— Промышленники, коммерсанты, ученые, музыканты. Люди искусства.
— А, — отметил Форд.
Говоря все это, Найтли покрывал ведро черным лаком. Окончив это занятие, он вынул из жилетного кармана хронометр.
— Сейчас четверть девятого, — произнес он.
Форд достал из кармана свои часы и подтвердил слова профессора.
— Итак, — сказал профессор, — мы вернемся сюда в без четверти десять.
Ровно без четверти десять жестяное ведро элегантно сияло в свете лампы. Форд осторожно коснулся стенки ведра кончиком пальца. Провел по нему ладонью. Обхватил обеими руками. Потер. Посмотрел на свои пальцы. Они были чистыми и сухими.
— Вы должны описать и воспроизвести технологический процесс, — сказал, наконец, Форд, обращаясь к профессору. — Об условиях договорятся адвокаты.
— Поймите меня правильно, — голос профессор звучал негромко. — Это мое детище. Я работал над ним шесть лет!
— Будет составлено три или четыре договора, все они будут застрахованы, — продолжал автопромышленник. — Затем мы должны убедиться, насколько нам необходим такой процесс.
Найтли, вскинувшись, открыл рот.
— Вы продаете ваш рецепт или не продаете, в зависимости от результатов проб наших экспертов.
— Но мистер Форд…
— Вы получаете компенсацию, — прибавил Генри, — независимо от того, придем мы к соглашению или нет. Встречный договор о непритязаниях на условия вашего патента в случае отказа. И так далее.
Форд улыбнулся своими добрыми глазами, взял ведро под мышку и вышел из лаборатории. Через несколько секунд хлопнула дверь.
— Профессор! Что вы сделали! — простонал М.Р. Маллоу, хватая себя за кудри.
Найтли стоял посреди лаборатории. Он растерянно улыбался.
— Это конец! — Д.Э. Саммерс упал в продавленное кресло у окна. — Увидите вы теперь свои деньги, когда рак на горе свистнет.
— Мой мальчик, но это неизбежный риск.
— Ничего себе, "неизбежный"! Вы же могли просто не отдать ему ведро! Не хотите, мистер Форд, и не надо, я не настаиваю!
— Чепуха, молодой человек. Он так или иначе должен провести пробы.
— Ну, так настояли бы на своем личном присутствии! Даже нет: провели бы их сами!
— И назавтра же, — профессор покачал головой, — против меня был бы подан иск.
— Но это бред! По какому делу?
— Дел было бы даже два, — Найтли достал из шкафчика коньяк и три рюмки. — Одно — от химика Кукумбера, который заявил бы, что я мошенник и пытался продать его, Кукумбера, лак Форду. Второй иск был бы от мистера N, который занимается торговлей патентами и изобретениями и никакого, замечу, отношения к Форду не не имеет. Этот иск был бы основан на проигранном предыдущем деле. N обвинит меня в мошенничестве и причинении вреда его деловой репутации. Наконец, после всех програнных процессов и разорения все мои долговые обязательства (а их довольно много, опыты — недешевое удовольствие, и еще больше таких обязательств накопиться за время судилищ), окажутся в руках г-на Z. Тоже никакого отношения к Форду не имеющего. Затем Z вступит в права и получит лабораторию, а я отправлюсь в лечебницу для душевнобольных.
Кроме того, и этим могут не ограничиться. "Профессор химии попал под трамвай" — нравится вам такой ход событий?
