- Дедушка Патриарх! – испуганный мальчик с большими светлыми глазами вопросительно смотрел на него.
- Говори.
- А что такое деревья? И солнышко…
Патриарх помедлил, внимательно вглядываясь в сидящих перед ним детей. Их лица с ярко белой, почти прозрачной кожей выдавали сильное внутреннее волнение. Кошачьи глаза, адаптированные к жизни в постоянном полумраке наполнились слезами.
- После моего выступления вы посмотрите старинный фильм о жизни людей до Дня. А теперь просто запомните, о чём я вам расскажу. Многие вещи увиденные там вас шокируют. Устройство мира, к которым вы привыкли с самого рождения, окажется неправильным. Люди никогда не жили, так как мы живём сейчас. Произошло это, потому что люди поставили себя выше природы. Они нещадно эксплуатировали природные богатства Земли. Добывали в огромных количествах уголь, нефть и руду. Загрязняли отходами реки, моря и океаны…
Девочка из второго ряда робко подняла руку. Получив разрешение, она встала, и нерешительно переминаясь с ноги на ногу, замолчала. Её худенькая, вытянутая фигурка, как и у остальных детей, выражала крайнее непонимание. Патриарх улыбнулся и сказал:
- Не бойся, малыш, спрашивай.
- Я не понимаю, что такое море… и реки.
- Это много, много воды.
- Как цистерна для хранения воды на кухне?
- Нет, что ты! – Патриарх усмехнулся. - Значительно больше, но дело не в этом. Вам пока трудно представить, как это было. Главное запомните, что однажды Земля взбунтовалась. Череда сильнейших землетрясений вызвала огромную волну, под названием цунами. Её высота достигала ста метров, и она три раза обошла Землю. Прибрежные города материков под названием Америка и Африка оказались разрушенными полностью. Две самые густонаселённые страны тогдашнего мира попали в эпицентр событий. Миллионы их жителей погибло, ёще большее количество людей оказалось без еды и крова над головой. Бесчисленные толпы голодных и обезумевших людей ринулось вглубь самого крупного материка. Они вступали в яростные схватки с местным населением тех территорий, на которые они приходили. Те в свою очередь начинали двигаться, пытаясь спастись от захватчиков. Сотни миллионов мужчин, женщин и детей, уничтожая всё на своём пути, хлынули на север и на запад. Две человеческие волны схлестнулись по границе уральских гор. Наше Убежище находиться на месте той сумасшедшей битвы. Подошедшие войска Европейского союза, вступили с объединёнными остатками захватчиков, в яростное сражение. Мы, жители Убежища сумели спрятаться здесь, спасаясь среди всеобщего хаоса. После нескольких ядерных ударов между противоборствующими сторонами началась ядерная зима. Мы вынуждены были оставаться под землёй и тридцать лет не выходили на поверхность.
Патриарх замолчал, тяжело дыша. Он глубоко вдохнул, набирая воздуха и сил. В комнате царила полная тишина, и только девочка задавшая вопрос, простужено шмыгала красным носом.
- Мы не знаем, что твориться сейчас в мире. Остались ли ещё люди или жители Убежища последние представители человечества? – Патриарх пожал плечами. - Никто не знает. Поэтому на нас лежит дополнительная ответственность. Поэтому я рассказал вам страшную правду о нашей жизни. Вам пора становиться взрослыми. К пятнадцати годам вы должны овладеть, какой – либо профессией и вступить во взрослую жизнь. Иначе община не выживет. Подумайте об этом, а сейчас посмотрите чудом сохранившийся фильм. Учительница ответит на все вопросы. До свидания, меня ждут другие дела.
Патриарх скомкано закончил речь и под молчаливыми взглядами вышел из комнаты. Он очень устал…
Рядовой Советской Армии Сашка Сотников, по прозвищу "Голова", час назад закоченел окончательно и бесповоротно. Так застывает изнутри, без мужской любви и внимания, одинокая тридцатилетняя женщина, напрасно ожидающая своего суженого. Бесчувственно переступая обутыми на тонкою портянку сапогами, Санька всем своим напряжённым, звенящим нутром ощущал нестерпимый холод и дикий голод...
- Тоже мне Европа! - Сокрушался он. - Холода как в Сибири...
Во враждебной солдату неразлучной паре, безраздельно главенствовал обнаглевший от безнаказанности мороз.
Леденящий нахал быстро и обстоятельно пробрался через непрочную защиту куцей, не по росту шинельки, и задубевших до ломкого хруста кирзовых сапог. Зрительно проявился на курносом, широкоскулом лице невольного носителя синим, с родственными оттенками, невесёлым цветом.
- Эх, говорила мне мать-учись сынок! - от отчаянья и злости он подал ногой приличный кусок льда, вольготно валявшийся на обледенелой дороге. - Был бы сейчас студентом, сидел бы в тёплой аудитории... Дурак!
Стоял Сотников на перекрёстке маленького немецкого поселения уже несколько мучительных часов. Находился он здесь, естественно, не просто так, выполнял приказ командования. Задание имел громкое, но не понятное, постовой – регулировщик.
- "Старики" не захотели мёрзнуть. - Рядовой чётко усвоил солдатскую субординацию.
Батальон, где он служил уже более полгода, выдвигался на очередные учения. Его и нескольких "полуфабрикатных" бойцов, машина идущая впереди основной колоны, побросала на перекрёстках маленьких городков.
- Стану старослужащим, тоже хрен буду стоять. - Мечтал о будущем Сашка.
Задача регулировщика заключалась в том, чтобы в момент прохода основной колонны светящимся жезлом показать нужное направление. Обычно процесс занимал не более часа, но сегодня явно что-то случилось.
- Точно, Аскеров, чёрт нерусский сломался. – Подумал заиндевевшим мозгом Сотников. - Колонна ждёт пока машину отремонтируют, боятся потерять горячего "абрека"...
Рафик Аскеров, механик–водитель первого отделения, второго взвода их батальона, азербайджанец по национальности, отличался редкостным разгильдяйством.
- Как "бэтээр" готовить к учениям, так он спит, а как выезжать на учения ломается. – Обоснованно злился "Голова", свою он уже почти не чувствовал. - Когда попаду в часть, тепло поговорю с ним по душам!
Образы предстоящих разборок с нерадивым "молодым" проявились в морозильной камере черепной коробки мстителя, почему-то в чёрно–белом цвете и рассыпались при наложении друг на друга миллионами звенящих льдинок...
- И уйти никуда нельзя, колонна может появиться в любой момент. - С горечью констатировал он.
Противный дедушка Мороз вероломно сковал не только ноги, руки, но и мысли Саньки. Да их в общем-то и не было. Какие могут быть мысли у солдата Группы Советских Войск в Германии, второго периода службы, по казарменном, «помазка»? Как бы поесть и поспать. Иногда в обратном порядке... Вот и все мечты, а тут ещё этот страшный колотун.
- Холодно ли тебе добрый молодец? - Сашке чудилось, будто его ехидно спрашивал нудный дед Мороз, почему-то с лицом Валентины Леонтьевой, ведущей любимой передачи детства "В гостях у сказки".
- Холодно, - мысленно отвечал Сашка воображаемому деду из издевательской сказки "Морозко". - Поэтому не надо мне твоих подарков!
Зима с восемьдесят шестого на восемьдесят седьмой год в Германии случилась на редкость суровой. Снега нападало столько, и шёл он так часто, что для уборки мёрзлых осадков «молодых» солдат дневальные будили ещё затемно. Задолго до положенного по Уставу подъёма в шесть ноль ноль, а как иначе справиться со стихией?
- Подъём! - кричал ротный дневальный и Сашке каждый раз хотелось его убить.
На все жалкие попытки людей хоть как-то расчистить плац перед утренним построением части, зима смотрела с лёгким пренебрежением. На месте собранного снега тут же появлялся богатый урожай вновь выпавшего...
Мороз ухал такой, что в казарме, рассчитанной на европейскую погоду, на политзанятиях замерзали чернила в дешёвых шариковых ручках.
- Пишите карандашами, мать вашу. - Замполит капитан Чернецов, матерясь от бессилия, не мог проверить усвоенного солдатами материала по напряженной международной обстановке. А как же служить Родине без этого?
- Упал - отжался! - подобная команда лиц второго года службы молодым бойцам, уже не вызывала как прежде классовой ненависти. - Вспышка с тыла!
"Духи" падали как подкошенные и энергично отжимались от негостеприимного пола! Какой ни есть, а всё же сугрев...
Даже небожителям-«дембелям», вместо картин родного дома, всё чаще вспоминалось немецкое слово «капут», то есть конец. Оно же писец, шибздец и остальные слова с подобным окончанием.
Потому примороженные офицеры в процессе боевой подготовки всё чаще употребляли слова и обороты родной речи, не переводимые на иностранные языки...
- Как мне налоела эта железяка! - Санька негнущимися пальцами, рукавицы он по дурости оставил в ротной каптёрке, поправил ремень автомата АКС–74, который упорно сползал куда-то с покрытого инеем чёрного погона на плече.
