Ознакомительная версия.
Из головы не шёл дикий диалог с Марией. Мелькнуло ироничное: если даже кто-то из охотников подслушал их разговор, что вероятно, и понял содержание, что невероятно, но вдруг, - то хотел бы сейчас Иван Иванович видеть лицо этого человека.
- Папа, прыгать старайся потише, - инструктировал его Васька, - мы должны слинять абсолютно незаметно. Папа!
- Да-да, - вздрогнул отец. - Потише, конечно.
И они полетели в снег, бросив балконную дверь нараспашку...
Когда я вбежал в комнату Ильича, заставленную лекарствами, полную докторов, - Ильич делал последний вздох. Его лицо откинулось назад, страшно побелело, раздался хрип, руки повисли - Ильича, Ильича не стало.
Точно время остановилось. Точно сердца перестали биться у всех. Точно на мгновение прекратился бег истории, и весь мир застонал мучительным стоном. Милый, прощай!
Н.И. Бухарин. "Памяти Ильича".
Газета "Правда", 1925 г. 21 января
В это же время на Красной площади продолжалось прослушивание кассеты с пророчествами покойного Ленина.
Ночные знакомцы рассказали Марии, что несколько лет назад, путешествуя обычным поездом из Москвы в Новосибирск, случайно купили на какой-то станции обычную кассету с весьма необычным названием: "Россия перед рассветом. 10 бесед с В.И. Лениным". Поначалу они решили, что это что-то архивное, малоизвестное, а им обоим интересно всё такое, поскольку сильно интересуются историей России. Но ясным утром (а покупка состоялась вечером, на полутёмном перроне, вместе с горячей картошкой) они вдруг заметили еще одну надпись, мелким шрифтом: май - август 1997 г. И еще мельче: copyright. Перепись запрещена.
Преодолев жгучее нетерпение - у них с собой не было никакой техники, - добрались до дому и сели слушать.
Это было современное интервью. Вопросы задавал московский писатель Н.С., отвечал Ленин, а посредницей служила женщина-контактёр Г.К.
Беседа записывалась на Красной площади, близ Мавзолея. Живая сущность давно покойного и забальзамированного тела, оказывается, всё время была на посту: анализировала события мировой истории, всматривалась в запредельно далёкое будущее и вообще обладала такой полнотой осведомлённости, что только держись.
Слушая этот рассказ, Мария Ионовна, разумеется, вспомнила свои школьные годы и, конечно, исторический стих-слоган: "Ленин и теперь живее всех живых".
Будучи в данную минуту лицом, бескрайне озабоченным вопросами жизни и смерти, Мария утроила внимание к каждой детали и своего знакомства с сибирскими историками, и к плёнке, которую они так легко и доверчиво дали ей прослушать.
Видимо, эта её погружённость во внезапный, неслыханный, невероятный аудиоматериал и сыграла злую шутку, когда позвонил муж и на языке хо стал отчитываться. Мария, к счастью, мигом вспомнила упомянутый язык, но, к несчастью, забыла, в каком состоянии находятся муж и его способность к пониманию с полуслова.
Мария запомнила, что сообщил ей Иван. Однако что сообщила ему она - вылетело напрочь.
Трясясь в холодной электричке, Иван Иванович машинально гладил по голове Ваську и периодически смахивал слезу. Конечно, всякий учёный, работающий со словами, в той или иной степени мистик. Но когда этот учёный, да ещё перед очередным прыжком с десятого этажа, услышал от жены Спартак - Галилей - Ленин, он впал в отчаяние похуже того, в которое впал, узнав о собственном бессмертии.
Васька, дремавший вполглаза, чувствовал себя намного лучше. В сумасшествие матери он не поверил ни на секунду. Может быть, потому, что наука генетика, доктором которой была она, всегда казалась ему чуть-чуть более научной, чем отцовское языкознание. Тут уж ничего не поделаешь: дитя своей эпохи.
В ту же ночь, когда семья Ужовых столкнулась с социумом и временно раскололась, в институте генетики был организован специальный пост милиции и прочих инстанций. Кроме обычной охраны, там теперь должны были дежурить спецы из компетентных сфер, до зубов вооружённые поисковой техникой, всевозможной связью, а также крепкие ребята, которым очень трудно вытянуть руки по швам, поскольку мешают твёрдые могучие мышцы.
Информация о полёте Васьки в окно донеслась мгновенно не только до явных организаций, но и до неявных. Конкуренты из параллельных научных скоплений без труда догадались, что в этом институте проблема супериммунитета, а может, даже бессмертия - как минимум для сотрудников - решена. А что какой-то Васька обрёл искомые особенности, так на то он и сын директрисы, чтобы иметь привилегии по блату. Никому из конкурентов и никому из соглядатаев даже в голову не пришло, что всё это произошло почти случайно и без волеизъявления Ужовой.
Рабочая версия для прессы пока выглядела так: директор института Мария Ионовна Ужова сбежала вместе с бесценным научным материалом. Куда сбежала шпионка Ужова?
Часть бесценного научного материала дремала в её сумочке, укутанная в носовой платок, и не подозревала, сколь она бесценна. А госслужащие, получившие задание разыскать Ужову с семьёй, не подозревали, что на свете есть бессмертный Петрович. Они полагали, что Ужова прихватила какие-нибудь склянки или капсулы, словом, что-то продаваемое и упакованное.
Допрос сотрудников отнесли на утро, а ночь посвятили осмотру помещений института. Службистам активно помогал Аристарх Удодович, открывал все двери, отвечал на все вопросы, изображая полнейшую неосведомлённость в научной стороне дела. Когда он видел госпожу Ужову в последний раз? Вчера. Никаких особенных обстоятельств. Так, заходил подписать бумаги. Накладные. Никого не видел. А что это за пустые комнаты? (Службисты добрались до бывшего помещения секретной лаборатории.) А так, говорит Аристарх Удодович, готовились к плановому ремонту. Видите, уже и новые окна сделали. (Уж он постарался, чтобы окна вмиг стали новыми - после столкновения с Дуниной шваброй.)
К утру один полковник решил, что лучше всего завести какое-нибудь уголовное дело. Тогда можно будет искать всех Ужовых на основе какого-нибудь закона.
Стали фантазировать. Например, имела ли она право покинуть рабочее место без оснований? Вообще-то имела... Она отсутствует всего-то несколько часов, если трезво разобраться.
Так. Дома её нет, за квартирой следят в сотню глаз, да и публика - опять же - вся трепещет во дворе и на лестнице. Если бы хоть что-нибудь заметное произошло, информация прилетела бы быстрее ветра.
Всю эту суету подогрели слухи, отчётливо пущенные из конкурирующей организации: Ужова украла стратегически ценный реагент. Это шпионаж. "Мы не можем вот так прямо всё объяснить, но это сопоставимо с кражей сверхсекретной бомбы..."
К четырём часам утра спецы с неспецами дошушукались до принятия решения о штурме квартиры Ужовых через балкон одиннадцатого этажа. Нужную бумагу без труда получили у перепуганного прокурора: и на обыск, и на поиск.
Свет в кухне Ужовых, как вы помните, остался включённым. Посему штурмовики сначала позвонили в дверь. Получив тот же результат, что получали весь вечер и всю ночь, то есть отсутствие всякой реакции, они пошли к соседям на одиннадцатый этаж и предъявили свои пожелания.
Соседи, мучительно сгоравшие от любопытства, естественно, тут же впустили гостей в квартиру, открыли запечатанный на зиму балкон и даже пытались предложить ребятам чаю. Те отказались и со всеми предосторожностями полезли через перила.
Вздох разочарования: в квартире никого, свет горит на кухне, балкон издевательски открыт (будто специально для внешних гостей), телефон выключен. Никакого особого беспорядка, говорящего о поспешных сборах. Всё как-то очень тихо, уютно.
Командир доложил по инстанции о результатах, выслушал семиэтажный ответ, получил приказ произвести осторожный обыск, но вот с целью обнаружения чего именно - не понял.
Подразделение шаталось по ужовским комнатам, разглядывая книжные корешки. Собственно, больше в этой квартире разглядывать было нечего. Можно было только скользнуть взором по аскетичному интерьеру, в коем всего было по чуть-чуть и никаких безделушек. Даже очень тупая голова сразу понимала, что здесь экономили место для книжных полок. Всё пространство, что можно было занять фолиантами, уже было занято. Даже компьютер был вправлен в нишу, образованную книжными полками.
Производство обыска в таком доме требовало особых навыков, которые не всегда соединяются с навыком ночного лазания через балкон.
Вызвали подкрепление из числа обученных. До рассвета перебирали странички, из которых половина была на нерусских языках, и копошились в компьютере, где не обнаружили ни одного файла, хотя бы косвенно связанного с генетикой. Похоже, к компьютеру никогда не подходила хозяйка дома, а только её муж и сын. Первый - для сочинения языковедческих статей совершенно недоступного содержания, второй - для игр, абсолютно понятных каждому современному подростку: как спасти красавицу, как уничтожить чудовище, шахматы, нарды, три стрелялки с погонями, пасьянсы. Всё.
Ознакомительная версия.
