Ознакомительная версия.
Утром он купил в магазине школьных принадлежностей набор цветных мелков, оставил лишь зеленый, остальное выбросил, и пришел в нужное место (мне это место представилось темной подворотней старого, давно нежилого дома, где по углам даже днем колеблются зловещие жирные тени и тихо подвывает невидимый ветер в мрачной глубине пустых комнат, – хотя в действительности я никогда не видел таких домов). «Вот я и сделал», – думал он, возвращаясь домой. А потом, не смотря на то, что не слишком верил в успех этой затеи, отправил в тот же день жену к родственникам в другой город. Так, на всякий случай.
Когда, проводив ее на поезд, он пришел вечером с вокзала, кто-то уже ждал его, сидя в кресле в гостиной. Большой темный силуэт вырисовывался на фоне окна. Герой Рената так испугался, что даже не догадался включить свет в комнате, а просто застыл в двери, будто его ноги примерзли к полу.
«Ты знаешь условия. Это будет один раз. И не больше, – очень низким голосом сказал ему гость, аж посуда в серванте зазвенела. – Иначе тебе придется заплатить за мою услугу. – Он повернул голову, и мужчина почувствовал всем существом, как гость на него смотрит сквозь темноту. – Твой сын еще жив, утром ты его получишь».
Так и случилось: утром, когда он проснулся, мальчик, раненый и сильно исхудавший, но все же живой, уже лежал в своей комнате. Отец тут же позвонил следователю, чтобы сообщить об этом и поблагодарить за совет. Но тот сделал вид, будто не понимает, о чем речь и как мальчик сумел вернуться домой. Отец растерялся, недоумевая, но вспомнил, как испугался прошлым вечером, когда явился гость, понял, в чем дело, и оставил эту тему.
Слушая историю Рената (он не сказал, есть ли у нее название, но про себя я уже назвал ее «Один раз»), я попутно пытался представить, кем же был тот загадочный гость. И тут вспомнил какого-то Дождевого человека, о котором вчера упоминали ребята. Наверное, мою память пробудила история Рената. Я ведь так и не выяснил, о чем тогда шла речь. Пока не выяснил. Но теперь-то уж точно не забуду. Я даже знал, у кого спросить, – ну, конечно, у Рената, у кого ж еще. Вряд ли кто-то другой мог подойти лучше. Любопытство в то мгновение меня так и распирало. Я твердо решил, что сделаю это при первой же возможности.
– И вот, прошло много лет, – продолжал Ренат, – много чего изменилось в жизни той семьи. Мальчик вырос и уехал учиться далеко от родителей, а его отец… Кстати, сын рассказал, что те люди, которые его сбили, действительно вывезли его в лес, потому что сильно испугались. Понимаете, они думали, что по следам на одежде… ну, и еще по чем-то… их смогут найти. Он оказался не очень сильно ранен, поэтому, когда те уехали, долго бродил по лесу, питаясь ягодами, пока не потерял сознание. А когда открыл глаза, то оказался в своей комнате и не мог вспомнить, как это произошло.
Так вот, его отец со временем связался с плохими людьми. И как-то проигрался одному бандиту в карты – на огромные деньги. Ему дали срок уплатить долг, иначе его убьют. И жену тоже. Только таких больших денег у него все равно не водилось, и взяться им было неоткуда.
Тогда он вспомнил о том, кто когда-то спас его сына, – о том госте. Прошло много времени, и он уже забыл свой страх. И его условие тоже не казалось таким уж важным, как раньше, ведь его, тем более, собирались убить бандиты. Он решил, что это единственный выход. Снова купил зеленый мел, а потом, как и много лет назад, отправил жену к родственникам (ей он так и не рассказал, как на самом деле вернулся домой их сын; он вообще никому об этом никогда не рассказывал), пошел в нужное место, чтобы оставить знак, и стал ждать дома, не включая свет… – Ренат умолк.
Так прошла, наверное, целая минута – в полной тишине, если не считать легкого потрескивания огня в печке.
Наконец кто-то не выдержал:
– Так что же было дальше?
– Ничего, – сказал Ренат. – Это все. Конец.
– Как это – КОНЕЦ?! – вскричали мы в дружном негодовании. Не может быть такого! Невозможно так – чтобы конец! И вообще, что за слово такое дурацкое!
– Эй, прекрати, это нечестно! – все сильнее звучали в палате возмущенные голоса.
– Нет, конец, – с легким смешком ответил наш рассказчик.
– Дальше! Давай дальше! – потребовал я, кажется, даже вскочив на ноги.
Но Ренат был неумолим.
Став значительно старше, я понял, что только такая концовка могла сделать историю вроде «Одного раза» по-настоящему хорошей. А Ренат, к нашему счастью и нашей же неблагодарности, – знал это уже тогда.
Разочарованные и все еще возмущенные (однако, думаю, где-то в глубине понимающие, что Ренат прав, – к тому же это была его история), мы отчалили в осеннюю ночь на своих одиночных каноэ.
Я некоторое время размышлял об услышанной истории, постепенно начавшей переплетаться в моей голове с догадками, кто такой этот Дождевой человек, пока незаметно не потерял берег из виду…
Конец еще одного дня в «Спутнике», очередной жизненной главы, – чтобы утром, пройдя через маленькую смерть ночи, воскреснуть заново с красной строки.
* * *
…и время побежало.
Я не ошибся в своих ожиданиях насчет лечения, которое мне прописала мой лечащий врач. Неплохо для семи лет. И для десяти, впрочем, тоже – потому что в тридцать, если болеешь чем-то постоянно, разбираться в таких вещах ты уже просто обязан.
Освоиться в «Спутнике», как я говорил раньше, оказалось не так уж трудно, – в детстве нам куда легче дается любая перемена антуража, мы еще умеем относиться и к серьезным проблемам, и к мелочам с должным презрением, не давая им в конец опоганить нашу жизнь, особенно к мелочам; вы заметили их самую мерзкую способность: исподволь расти вместе с нами? Наверное, потому, что это мы им позволяем.
Возможность поговорить с Ренатом появилась, когда в четверг закончились школьные занятия. По дороге назад в корпус я заметил его, одиноко бредущего несколько в стороне от остальных. Подбежав сзади, я присоединился к нему и задал мучавший меня вопрос.
– Была тут недавно одна странная история, – ответил он. – Пропал мальчик. Но, говорят, это происходит уже не впервые. Так, разные слухи, вроде как по испорченному телефону: передается от тех, кто приехал сюда раньше, к тем, кто появляется позже. Летом через смены, а сейчас вот… Только больше не спрашивай ни у кого, здесь не слишком любят обсуждать эту тему. Особенно, – он быстро глянул на меня, – особенно с мелюзгой, как ты.
– А тот случай, недавно, был при тебе? – спросил я, вовсе не считая себя все еще мелюзгой, но спорить не стал.
Ренат утвердительно кивнул.
– Да, всего за неделю до твоего поступления. Я слышал, будто бы в действительности того паренька увел его отец, вроде как ничего особенного – родители год назад развелись, ну и… тот решил забрать его к себе, пользуясь возможностью. Во всяком случае, некоторые вроде бы видели, как он прогуливался с каким-то мужчиной, и слышали, что он назвал его «папа».
– А разве это не так? – мне показалось, Ренат описывает лишь общепринятую версию, в которую сам не особо верит.
– Так думают взрослые, – он пожал плечами. – Но не мы.
– Тогда что же случилось на самом деле?
– Его увел Дождевой человек.
Я подумал, уж не вешает ли он мне «лапшу», стряпая на ходу одну из своих историй, как он делает это по вечерам. Но тут кое о чем вспомнил и решил, что вряд ли.
– А кто это? – секунду мне казалось, что Ренат не станет отвечать и вообще – пошлет меня куда подальше. Тут еще и с неба стало накрапывать. Судя по тому, как он клацнул языком, кажется, именно так он и собирался поступить, но затем почему-то передумал (возможно, из-за начинающегося дождя, а может, по какой-то иной причине).
– Да шляется тут один тип. В сером плаще, с зонтом, который никогда не раскрывает… Если заметишь кого-то похожего, лучше держись подальше, вот и все.
– Почему его так зовут – Дождевой человек? – решился я на еще один вопрос; мое любопытство лишь сильнее распалилось после услышанного.
– Потому что он появляется, только когда идет дождь. Я застал парня, который просто называл его Дождевиком.
– А ты сам видел его хоть раз?
Ренат еще больше убавил шаг, осматриваясь, нет ли кого-то поблизости, затем посмотрел на меня.
– Ты любишь болтать?
– Нет, – я затряс головой. – Конечно, нет.
– Ладно. Видел. Несколько раз. Вообще-то его многие тоже видели, те, кто здесь долго. Но об этом никто не любит трепаться. Может, если тоже его увидишь, поймешь.
Незаметно мы подошли к нашему корпусу. Большинство ребят уже вернулись из школы, обогнав нас по дороге.
– Слушай, – я повернулся к Ренату в дверях. – А взрослые? Они что… ничего не делают?
– Не знаю. Наверное, не могут. Или до них чего-то не доходит, – ответил он, и мы вошли внутрь.
Ознакомительная версия.
