– Джо? – пропела она, как птичка. – А при чем тут Джо?
Дверь открылась, и Джинни исчезла в ночи.
Элис замерла у порога. Она испытывала странное чувство – не страх, но смущение.
Она поддалась искушению и посмотрела из-за занавески на улицу. Не бросила случайный взгляд, а посмотрела пристально, прицельно, расчетливо. Элис знала, что высматривает, и от этого было неловко – стыдно признаться, но она хотела увидеть тех самых «друзей» и убедиться, что Джинни не принесет Джо ничего хорошего, что он ошибся. Элис с отвращением отвернулась от окна, но не раньше, чем заметила то, чего ожидала, на что надеялась. Под фонарем стоял мужчина. Лица не было видно, но яркий желтый свет четко обрисовывал силуэт, и Элис смогла его разглядеть: высокий, с длинными волосами, собранными в хвост. Одет в длинный плащ с поднятым воротником, на ногах – мотоциклетные бутсы с цепями на задниках. Джинни легко и без усилий, несмотря на высокие каблуки, подбежала к этому человеку и привычно взяла его под руку. Он повернулся к ней, заговорил, коснулся ее плеча интимным жестом, засмеялся. Элис услышала, как смех Джинни вторит ему, разносится звонким эхом по пустынной улице, и стиснула зубы. Нет, ей не нравилась Джинни, и эти «друзья» тоже не нравились. Человек в длинном плаще держался так самоуверенно, металл на его ботинках так блестел, рука так обнимала Джинни за плечи, что в этом сквозило нечто большее, чем дерзость и наглость. Элис даже подумала: не угрожает ли девушке опасность?
В тот же миг ее лицо залилось краской стыда, и она отодвинулась от окна. Показалось, что мужчина оглянулся на дом. Но это было невозможно – она даже лица его не различила на таком расстоянии. Он обернулся лишь на миг, подумала Элис, и никак, никак не мог ничего заметить. Ведь он не догадывался, что она смотрит на него, и все же… Нет сомнений: человек в плаще знал о ней, искал ее взглядом, пока она пряталась за занавеской, потом увидел и улыбнулся.
Элис перевернулась на левый бок и попыталась выбросить все заботы из головы. Надо заснуть. Едва она закрывала глаза, темноту под веками заполняли образы: лица, фрагменты ее старых картин и замыслы новых. Проваливаясь в сон, она услышала ритмическую музыку и обрывок песни:
Однажды ты увидишь, что странная девчонка смотрит на тебя.
Однажды ты увидишь, что странная девчонка грустит.
Она сбежала в город,
Бросив дом и родную деревню.
Будь осторожна,
Странная девчонка…[11]
Она ворочалась на жаркой подушке, не могла найти удобную позу. Черт. Раздраженно включила ночник и потянулась за книгой. Может, почитать полчасика? Взялась за обложку – и замерла. Ей почудился звук, похожий на шепот. Голоса. Элис села в кровати, прислушиваясь к малейшему шороху, затем расслабилась. Ерунда, подумала она. Это Джинни вернулась с прогулки. Мгновение все было тихо, потом из комнаты Джинни снова донесся шепот.
«Друзья» здесь?
Элис ужаснулась при мысли об этом. Вспомнила, как выглядела и разговаривала Джинни, как девушка и ее неизвестный приятель беззвучно канули во тьму… Элис была уверена – происходит что-то нехорошее, но убеждала себя не вмешиваться. Кого бы ни привела Джинни, ее это не касается. Она не собирается выставлять себя дурой и выяснять, кто там. А вдруг это Джо? Надо просто выгнать Джинни из дому в конце недели и забыть о ней навсегда.
Снова послышались голоса, и уже не два, а три или четыре. Элис непременно узнала бы голос Джо, но это был не он.
Разозлившись, она уткнулась в подушку и попыталась отрешиться от шепота. В голове снова завертелся обрывок песни.
Однажды ты увидишь, что странная девчонка смотрит на тебя.
Однажды ты увидишь, что странная девчонка грустит.
Странная девчонка…
Черт побери! Почему она не может отвлечься? Это не ее дело, не надо вмешиваться… Поток мыслей вдруг оборвался, Элис откинула одеяла и встала. Не просто встала – все-таки решила вмешаться. Она не заснет, если не выберется из тихой спальни и не увидит, что творится у Джинни.
Я должна узнать, твердила себе Элис, должна посмотреть. Натянула джинсы, футболку и босиком прокралась к двери, обходя скрипучие половицы. Из комнаты гостьи доносилось едва слышное бормотание, неуловимое и дразнящее. Тихо прошуршала по ковру открывшаяся дверь, и мелкими шагами, затаив дыхание – все мышцы напряжены, ворс ковра, как сосновые иглы, впивается в подошвы, – Элис прокралась к спальне Джинни.
Под дверью виднелась полоска света. Когда Элис подошла ближе, голоса распустились в темноте, как расплываются облака дыма, огромные и бесформенные. Смысл разговора ускользал, обостренный слух разделял слова на оглушительные слоги. Обрывки фраз, доходившие до сознания, звучали угрожающе и таинственно.
Мужчина говорил:
– Она… когда спит… картина… знаю… думаю, она… картина…
Кто-то другой произнес:
– Какое-нибудь тихое место…
Ясный голос Джинни заглушил эти смутные речи. Она сказала повелительно и резко:
– Успокойтесь. Я не хочу рисковать, он не должен ничего заподозрить. Это была ошибка… – Она произнесла несколько неразборчивых слов, отвернувшись от двери. – Дайте мне время. Я все помню.
От напряжения у Элис закружилась голова, черный туннель тьмы поглощал ее. Вдруг возникло нелепое желание рассмеяться.
А чего она ожидала? Черной магии? Зеленых человечков с Марса? Элис подавила нервный смешок. Теперь она не только чувствовала страх, но и сознавала нелепость своих действий. Пускай Джинни развлекается. Похоже, она с приятелями курит травку или что-то в этом роде, уверенная, что им не помешают. Это действительно никого не касается. Джо способен сам постоять за себя. Элис не хотела ничего знать.
За дверью послышались шаги и голос:
– Хватит болтать… слишком много времени потеряно… слишком долго ждали… искали… сделаем то… что должно быть сделано… готовы… найти и избавиться от нее… опасно оставаться здесь… вдруг кто-нибудь… поймет…
– Не о чем беспокоиться. Бедняга Дэниел уже мертв, с ним покончено, – сказала Джинни.
И тут дверь открылась.
Через щель в двери Элис, укрывшаяся в темной ванной, увидела три фигуры, пересекшие освещенное пространство. Она заметила отблеск на высокой скуле, пурпурную подкладку плаща, холодное сверкание металла на мотоциклетных бутсах… Свет резко выключили. В темноте слышались осторожные шаги и шепот, подобный шелесту пыли.
– Нельзя будить ее… дверь на задвижке… все просто… спит как убитая… – Смех, легкий, как паутинка. – Вернуться до рассвета… детская игра…
– Подозрения… помни… картина… найти ее и уничтожить…
Вниз по лестнице. Тихий шорох, словно полы длинного плаща метут по ковру.
Элис осторожно выглянула из ванной. Везде было темно. Она видела – или ей казалось – лишь мерцание уличного фонаря сквозь опущенную занавеску. Отворила дверь пошире. Переступила скрипучую половицу и стала тихо спускаться, держась за перила, чтобы не потерять равновесие. Внизу щелкнул замок. Луч света рассек темноту, блеснул и исчез.
Элис осталась одна в доме.
Не включая свет, она легко сбежала вниз по лестнице, чуть раздвинула шторы… Гости уже были далеко – вытянутые силуэты шагали вперед решительно и целеустремленно. Отступив от окна, Элис наткнулась на свои ботинки и машинально обулась. Замок снова щелкнул – она открыла дверь.
Потом дверь захлопнулась, и Элис пошла следом за удалявшимися гостями в залитую желтым светом безмолвную ночь.
Затаиться было нетрудно: мягкая обувь, темная, хоть и случайно выбранная, одежда. Она знала эти улицы и держалась в тени. В аллеях и арках сгущалась темнота, ночной воздух был холодным и недвижным, на мостовой кое-где блестел иней, от дыхания поднимался пар. Элис шла через город тихо и легко: прохожих нет, здания колледжей с погасшими окнами – как сброшенные маски с пустыми глазницами, лишь кое-где мигает свет у припозднившегося студента. Постепенно город остался позади. Гости Джинни дважды переправились через реку, перешли дорогу и свернули в поле зеленой кукурузы. Элис подождала, пока они пересекут открытое пространство, и эта задержка увеличила дистанцию. Но было уже ясно: они выбрали короткую дорогу через поля до Гранчестера. Элис не раз проходила здесь днем, а теперь, ночью, узнала путь по приметам. С небес лился тусклый лунный свет, сгущались огромные облака. В темноте тропа казалась короче, чем под солнцем. Элис чувствовала себя странно; как во сне, она перешла на бег, чтобы догнать три тени. Земля стелилась под ноги волшебным ковром. Ни усталости, ни нетерпения – только возбуждение погони; волоски на руках встали дыбом от холода и предвкушения. Песня все крутилась в голове, задавая ритм:
Странная девчонка, куда ты собралась?
Странная девчонка, куда ты собралась?
Знаешь ли ты, куда ты собралась?
Гранчестер уже виднелся в конце дороги – церковная колокольня со шпилем чернела на фоне светлого неба. Три тени почти добрались до нее. В воротах они замедлили шаг; до Элис донесся голос. Слов она не разобрала, но тон был спокойный, почти беззаботный, никакой тревоги или страха.
