– Нет. Бредфорд, ещё не видя, с кем будет иметь дело, точно знает их способности и возможности, что понял уже на подступах и высчитал до мелочей. Они хлюпики. Ты ведь видел их лица, они не способны принимать решения. Если всё-таки они попытаются сорвать нам проекты с Бредфордом, нам, Фридрих, придётся браться за оружие.
– Мы готовы сражаться за то, что нам предложил Бредфорд,- ответил Мурнау.- Подготовку к возможным военным действиям я уже объявил и наши приступили к отработке вариантов.
– Правильно. Воевать мы не разучились,- Паулс встал.- Пойду к себе в кабинет. Надо ещё поработать.
– Я буду в главном офисе,- ответил Фридрих.- Не прощаюсь.
– Твоё мнение, Юлиус?- спросил Шрамм, когда их машина отъехала на приличное расстояние от резиденции Паулса.
– Бредфорд нас опередил, потому что вы не пожелали выслушать меня на совете,- ответил Тернер, он насупился, посматривал в окно, отвернувшись от Шрамма.
– Потому что Плюккер выступил и сказал: "Бош" у нас в кармане",- передразнил Ратенау Роберт.- Я думал, у него что-то есть, а там пусто. Он всё это время строил из себя героя.
– Да оставь ты старика в покое, Роберт! Надо давно было организовывать свои структуры воздействия, а не опираться на государственные и мафию. "Бош" не сидел, сложа руки. Паулс прав, мы обленились и перестали работать, распухли от удовольствий. Люди из спецслужб, к услугам которых мы прибегали, такие же как мы слюнтяи. Они потеряли профессионализм, на деньги, что мы им платили, они трахали проституток. Положиться на них нельзя. Мы облажались с этим Бредфордом.
– Почему?
– Потому что сорок старых задниц в совете это слишком много. Мы стали неповоротливы, нерасторопны. Так, как наша армия, не сумевшая выиграть за последние двадцать лет ни одной войны. Бредфорд знал, какая у нас структура и поймал на этой замедленности. Мы его проглядели. Где данные этих хвалёных мальчиков из ЦРУ и АНБ на него? Откуда он появился? Пока мы спохватились, он уже атаковал нас, пока мы принимали решение, как поступить, он уже атаковал повторно, внося сумятицу в наши ряды. Таких ударов он сделал пять. Его беспардонность оттого, что мы не можем нанести по нему прицельный удар и прихватить по горячему тоже не способны, ведь он – не государство. А мы обросли, вросли, въелись в государственную структуру и потеряли свободу маневра, потеряли гибкость, у нас начисто пропала реакция.
– Юлиус, ты так говоришь, что будто во всём виноваты мы сами,- прервал его Шрамм.
– Да, сами. Мы сидели на Олимпе, но Олимп надо тщательно охранять, а не хвалиться налево и направо, что мы самые сильные и великие.
– Бредфорду нас не одолеть, он мелковат,-сказал в ответ Роберт.
– Был мелковат, был. Теперь он с "Бошем", хоть и на отдалении, но вместе, а это уже крепкая связка по интересам. Ты вспомни эмбарго по проекту "Газ трубы". Все подчинились, а "Бош" выполнил весь контракт с Советским Союзом. Те потери, что они понесли, когда мы им закрыли рынки сбыта, Союз возместил им газом и нефтью. Речь не идёт, Роберт, не идёт о том, что Бредфорд рвётся на наше место на Олимпе. Ты пойми, что если мы молча утрёмся его соплями, все мелкие структуры мигом перебегут к нему, вот что опасно. Они пойдут к нему за кредитами, инвестициями и предложениями по совместным проектам. Это отток капитала. Надо отдать им должное, они с Пирсом всё рассчитали верно. Если учесть, что у этого подлеца Бредфорда есть технический потенциал, то это не просто опасность, это угроза реальная.
– Может поискать его научные лаборатории и центры?
– Теперь это бессмысленно. Их надо было искать раньше.
– Нам надо отыскать их секрет взрывчатки, тогда всё встанет на свои места,- предложил Роберт.
Присланные им боеприпасы, это ещё одна пощёчина нам. Его лаборатория изготовила необходимое число, потом рассовали всё это по миру в тайники и перестали производить. Если мы и найдём что-то, то небольшую партию. Надо думать, быстро и хорошо, но так не получается при таком огромном совете.
– Давай, встретимся с Бредфордом и узнаем, что он хочет конкретно. Доложим совету и пусть они решают, как поступить.
– Для этого и приехали в Европу. С Бредфордом нам встретиться придётся обязательно, если этот гордец пожелает. Нам его нечем сейчас прижать, так что ты, чтобы он не говорил, молча жуй и не выставляй на показ своё недовольство. За обиды им нанесённые мы рассчитаемся, но не завтра, так через три года. Ты понял, Роберт?- спросил Тернер.
– Что ты меня учишь! Это я с "Бошем" могу себе позволить ругаться, а с этим выродком, знаю – нельзя,- ответил Шрамм.
– Вот и условились. Сходим, поглядим, кто он такой.
Джон Локридж приехал в палату лордов к брату Тому сразу после обеда. Ему поступили новые данные из разведки и он поспешил лично уведомить Тома.
– Здравствуй, Том!- произнёс он, входя в кабинет.- Отложи свои дела и внимательно меня выслушай.
– Здравствуй! Присядь, а то на тебе лица нет. Отдышись, потом поговорим.
– Пришла информация по двум источникам. Оба в США. Плохая и та, и другая. С которой начать?
– С самой плохой,- ответил Том, положив руки на стол поверх бумаг.
– Наш Бредфорд – русский,- выпалил Джон.
– Каким образом?
– Доказать это почти невозможно, но это так.
– Ты говори конкретно,- предложил Том.
– В США живёт семья, которая носит имя Соболевские.
– А Бредфорд что, разве Соболевский?
– Нет. Его прабабка Соболевская, а дед его взял девичью фамилию матери. Сам дед потомственный Одоевский из ветви Ольденбургов. Так случилось, что он не сошёлся со своей бабкой по отцу, которая была…, ну, кем бы ты думаешь?
– Джон, не будь ребёнком,- упрекнул брата Том.
– Она дочь Каслри, маркиза Лондонберри!
– Так! Где ты нашёл здесь русских?
– Соболевские жили в Российской империи. После революции Соболевский и двое его сыновей выехали в Китай, где он был одним из предводителей белого движения. Неудачи вынудили его переехать в США. Он умер недавно в возрасте ста с лишним лет. Всего у него было три сына и дочь. Один сын остался в России и выжил. Вот этот выживший и есть дед нашего Бредфорда. Он носит фамилию Карпинский,- лицо Джона расплылось в самодовольной улыбке.
– Джон, тебе надо посетить, непременно, психиатра. Ты совсем помешался на выяснении предков Бредфорда. У Ольденбурга в визитной карточке фамилия Карпинский значится и он её не скрывает. Это большой княжеский род.
– Ты не понял меня, Том. Это другой род. Да, у Бредфорда были в родне по матери Карпинские не отрицаю, но это у Бредфорда! А у Соболевских не менее знатная ветвь, но по линии немецких магнатов.
– Ты можешь доказать, что он из рода Соболевских?
– Нет, не могу. Мне интуиция подсказывает.
– А документы им представленные тебе ничего не подсказывают?
– Действительно, проверка подтвердила их подлинность и мне крыть нечем. Бредфорд он настоящий, но русский. Я не знаю, как это вышло.
– Оставим это. Вторая новость какая?
– Бредфорд сцепился в полную мощь с финансовым Синдикатом.
– Я это внутренне предполагал. Даже рад тому, что он пошёл на это. Не сделай он так, я его перестал бы уважать. Его поступок правильный.
– Ты, в самом деле, так считаешь?- не поверил Джон.
– Да, ты не ослышался. Уважаю.
– За что? За глупость? Его сотрут в порошок.
– По той информации, которой я располагаю, не смогут. Он их подцепил на использовании в обороте средств германской нацистской партии и сильно прижал. У него неизвестным образом оказались все документы на вложенные когда-то в банках мира суммы.
– Так ведь три года всего осталось! Да даже опубликуй он это, они пошлют его ко всем чертям или убьют.
– Они всё могут. Поэтому я его и уважаю. Он рискнул пойти на противостояние с ними и тем сделает себе имя. У Бредфорда отлично поставленное производство и бешенные прибыли, к нему тянутся арабские шейхи, японцы, корейцы с юга, а Синдикат несёт убытки, латает прорехи. Такое ощущение, что они совсем забросили дела. Бредфорд сделал превосходный ход.
– Том, ты не прав! Синдикат это гора, а он мышка.
– Нет, Джон! Он поступил правильно,- Том рассмеялся.- Да только за то, что он их подловил, можно дать ему имя Бредфорда. Хоть я думаю, что он в этом инциденте преследовал другую цель.
– Инциденте!?- Джон посмотрел на брата.- Это война, в которую втянут и нас. Сейчас Синдикат предпринимает попытку всех собрать в одну команду в поход против него.
– Из этого ничего не выйдет. У Синдиката есть теперь только третий мир.
– Чему ты так радуешься? Ведь мы привязаны к США сильно.
– Мы в ЕЭС хоть и не полностью, но всё же. Объединение произойдёт в ближайшем будущем. Бредфорд своим ходом процесс интеграции европейских держав ускоряет, что есть противовес. Противовес Синдикату и его политике. Понимаешь!?
