На улице Народни Триды туристов было меньше, бомжей больше, но больше всего было местных жителей. Каждый занимался своим делом, в громаду торгового центра, снова центр! ни чего не поделаешь, в громаду торгового центра и конечно из громады спешили предположительные покупатели, размешивая в кашу грязь растаявшего снега. Возле киоска с пивом стояли какие-то опухшие потребители, панки и бомжи приставали к людям с просьбой о мелких деньгах и сигарете, группа карманников цыганской народности притворяющиеся — неумело! итальянцами, готовились к посадке в известный во всей Европе трамвай номер 22. Известный конечно как раз карманниками. Возле общественного дабла стоял слегка подвыпивший классик чешской литературы, андеграундный поэт и вечный бунтарь Иван Йироус, сорок с лишним лет из своих шестидесяти четырех известный больше по прозвищу Магор. Его стихи изучали в школах, а прозвище, что в переводе означало — Идиот, он получил в андеграунде, где же еще.
Но Алекса и Павла не интересовали мелочи жизни и зарисовки с натуры, их интересовал фирменный магазин "Евроотель". Нет, в нем не продавали отели и не сдавли номера в отеле, в нем продавали симки, сим-карты с номерами для мобильного телефона, сами телефоны и разные к ним причмочки. За стеклом двери потенциальных покупателей встретили сиянием ламп дневного света и почти искренними улыбками хрен знает кто, молодые и прикинутые в костюмах — юбка, пиджак, блуза, наверное продавцы… Хотя выглядели больше на ассистентов по менеджменту и сразу обратились к ним по-чешски, на что Павел отвечал на том же самом славянском языке. И как они только на нем говорят, в который раз подумалось Алексу, там ведь все эти не выговариваемые "Г" совместно с "Х", "Р" совместно с "Ж" и так далее. Затем Павел повернулся к Алексу:
— Что ты хочешь тут покупать?
— Пяток симок, два, нет, три мобила, подешевле, один будет тебе, тогда по другому — мобилов пять, симок десять, плачу "Американ экспресс", кони бьют в землю, дилижанс готов выразить, поторопи девушку, у нас много делов, Павел.
Через двадцать минут они сидели в кадилаке, за которым стоял полицейский и что-то с большим интересом записывал в свой блокнот. Алекс включил скорость, газанул и в зеркало увидел удивленое лицо полицейского, стремительно остающееся где-то взади, по сторонам мелькали архитектурные ценности шестнадцатого, семнадцатого, восемнадцатого и не ценные, но все равно архитектурные артефакты что ли девятнадцатого, двадцатого веков, прохожие и витрины магазинов. Солнце перстало сиять, серые тучи затянули небо, но и сыпать перестало.
— Воткни в один симку, на заднем сиденьи лежит телефонная книга, я у Слави спер, найди какую-нибудь фирму и звони. Мы этих придурков обдурим!
5.
— Алло, ассистент по менеджменту пана Шаркоффа слушает…
— Вас беспокоит секретарь фирмы "Прагпрезидент корперейшен", мы с вами вчера предварительно разговаривали, мне поручено передать вам — к сожалению наша фирма не может заключить с вами договр, видите ли…
6.
— Алло, ассистент по менеджменту пана Шаркоффа слушает…
— Вас беспокоит секретарь фирмы "Империал офис", мы с вами вчера предварительно разговаривали, мне поручено передать вам…
7.
— Алло, ассистент по менеджменту пана Шаркоффа слушает…
— Вас беспокоит секретарь фирмы "Стюарт групп", мы с вами вчера предварительно…
8.
— Алло, ассистент по менеджменту пана Шаркоффа слушает…
— Вас беспокоит секретарь фирмы "Кинг Старг", мы…
9.
Докладная.
Докладываю, что сегодня, во время несения службы, получил производственную травму техник службы радиоперехвата пан Власак, который был госпитализирован с предварительным диагнозом — повреждение слуховых перепонок обоих ушей…
10.
— Слави, морда, ты хоть что нибудь в электоронике понимаешь?
— Алекс, дружище, я в электронике ни в зуб ногой, но дело не в этом. Как ты, с двумя справляешься?
— Ты наверно мне завидуешь, гад!..
— Сам такой. Мне Диди за глаза хватает. Мы люди простые и запросы у нас простенькие, а ты у нас всегда с выпендрежем был, Алекс, вспомни Уфу — все по портвейну с кодеином, а тебе шампанское с седуксеном подавай, извращенец…
— Ты зубы не заговаривай, не заговаривай, они что нас — плотно накрыли? Вояк задействовали или спутники? Слави, что будем делать, я уже устал симки дарить хипне, скоро все омобильненые будут в Центре, а эти бляди с паровоза соскакивают, не хотят нам землицу искать!
— Алекс, у нас тут мыслишка родилась, мы все хором подумали и вот что решили. Мобил не причем наверное. Скорей всего на форд микрофон или еще что прицепили…
— Ты это брось, мне че — форд хипне дарить теперь что ли, а?!
— Алекс, успокойся, ни хрена дарить не надо. Мы завезли двух украинских гостарбайтов в микробусе со шторками, они нам пробили на противоположной от ворот стене Центра калитку. Мы их не стали под бетон класть, мы хоть и мафия, но все же хипповая, хорошо заплатили и вывезли за шторками. Завтра с Павлом через ту калиточку выберетесь и вперед. Без всяких телефонов. Договоритесь, договоришко подпишите, а там видно будет — если искать начнут, а им палки в колеса, тогда будем сами. Сами будем искать, Алекс, по объявлениям и газетам, выкашляем на фирмы и конторы, прорвемся, не впервой!
Два старых друга вдохнули и выдохнули в атмосферу Чешской Республики дым запрещенного законом канабиса сативы. Им было ништяк… А на атмосферу, республику и законы они по давней своей привычке просто плевали. Если не сказать еще грубей.
ВАРШАВА.
Последний, да, наверное уже последний мокрый снег ложился на каменные мостовые Старого Мяста, покрывал красные черепичные крыши, цеплялся за многочисленные трубы, да, дикари, до центрального отопления не везде додумались, курва-ляхи!.. Резидент ФСБ полковник Аликбеков с удовольствием выругался в адрес не любимых им поляков. Пся крев, матку бозку их раком, не народ, а говно! шовинистически и великодержавно рассуждал полковник Аликбеков Насурхан Насраилович. Туркмен по отцу, русский по матери, но истинный россиянин и болеющий за Великую Россию в душе своей. Любимой и настольной книгой полковника Аликбекова были сказки А.С.Пушкина…
Оторвавшись от окна — вид засыпаемого последним снегом нелюбимого города завораживал, полковник не садясь за стол взял и еще раз прочитал полученную телефонограмму из Центра. Да, надо же, сбежал от возмездия, выбрал оскал капитализма и поменял любимые березы на сквоты, интересно, что это такое, и на андеграундное подполье… Еще одно незнакомое слово. Ну что же, имя страны может меняться, а Родина остается Родиной и изменников надо ловить и карать!
Нажав кнопку, полковник Аликбеков уставился на вошедшего. Максим был молод, тридцати нет, пришел в контору после этой ебанной перестройке, но работать умеет. Вот и пускай ищет этого самого Наследника, по этим самым андеграундным подпольям и сквотам что ли…
— Прочитай Максим и вперед. Может быть нам улыбнется счастье и именно мы вернем предателя к коленям нашей многострадальной Родины. Вопросы есть?
— Ни как нет, господин полковник! Разрешите выполнять задание Родины?
— Можете быть свободны и держите меня в курсе поиска.
— Слушаюсь, господин полковник!
Выйдя из кабинета Резидента ФСБ полковника Аликбекова, Максим широко улыбнулся и подмигнул секретарю сидящему за столом. Тот же обоими руками сжимал себе рот, из последних сил сдерживаясь, что бы не расхохотаться — селектор работал исправно, рассылая по всем помещениям резидентуры ФСБ, располроженной в здании посольства Российской Федерации в Польше, развлекательную программу из кабинета резидента. Сотрудники ФСБ весело проводили служебное время, слушая этого чурку, которому до пенсии осталось всего четыре месяца и семь дней!!! Этот Жопахан Насралович еще не знал своей судьбы — пенсия, маленькая квартира в провинции, закрепление за поликлиникой и все. А резидента пришлют из Москвы и будет он нормальным мужиком с нормальным именем-отчеством и без сказок Пушкина!..
За окнами российского посольства и по совместительству резидентуры ФСБ падал мартовский липкий снег. Наверное последний в этом году.
ПРАГА.
А в Праге снег уже слез, растаял и был вывезен городскими службами. В Прагу пришла весна — девушки сменили джинсы на… джинсы, только более светлых отенков, мужчины почти перестали шмыгать красными носами, на Староместкой площади за столики с кружками пива уселись многочисленные туристы и… И на Кампе вылезла первая трава, и конечно первые хиппи. Яркое мартовское солнце слепило и даже грело с голубого небосвода, по кустам шуршали пакетами бомжи собирая бутылки, птички что-то чирикали и парочки по скамейкам ворковали о своем вечном…
