На фотографиях Геневайна мы видим историю гетто так, как видели ее Геневайн и прочие нацистские функционеры. Или внушали себе, что так она будет выглядеть потом, когда ее напишут. Геневайн хотел, чтобы его фотографии увидел наблюдатель из будущего — точно так же, как (хотя и по совершенно иной причине) писавшие «Хронику» и «Энциклопедию гетто» обращались к «позднейшему» или «не знакомому с реальностью гетто» читателю со своими дневниковыми записями и биографиями-миниатюрами. Однако ничто в фотографиях Геневайна не указывает на желание сознательно обработать или приукрасить действительность, которую он снимал. Скорее всего, он видел гетто именно так, как оно выглядит на его фотографиях. Из его письма родным в Австрию отчетливо явствует: в его глазах гетто было безусловно изолированным и находящимся под полицейским надзором, но совершенно нейтральным районом города Лодзь/Лицманштадт, где бедные евреи более или менее добросовестно отрабатывают свое содержание на рабочих местах, которые немцы, в своей безграничной щедрости, им предоставили.
Вопрос о том, видеть в Румковском спасителя или предателя, героя или козла отпущения (вопрос, занимающий историографов гетто с самого начала), все же чисто теоретический. Если бы история развивалась по другому сценарию, то и судьба Румковского оказалась бы иной. Что было бы, если бы фон Штауффенбергу удалось покушение на Гитлера в июле 1944 года, или если бы Сталин не остановил наступление Красной Армии на Висле? Не исключено, что тогда у Польши была бы возможность освободиться от немецких оккупантов на полгода раньше, и Мордехай Хаим Румковский вышел бы из развалин еврейского гетто Лодзи тем, кем он так хотел быть — освободителем своего порабощенного народа… Но в глазах большинства он остался безотказным исполнителем воли нацистских палачей.
Благодарю стокгольмский Фонд Хелье Аксельссона Йонсона и венский Институт изучения человека (IWM) за предоставленные гранты и возможность работы.
Приношу особую благодарность доктору Саше Фойхтеру и его сотрудникам из отдела литературы о Холокосте Института германистики при университете Юстуса Лейбига в Гессене, Германия, а также покойному Юлиану Барановскому из городского архива Лодзи за предоставленный мне допуск к еще необработанным выпускам «Хроники гетто», а также другим неопубликованным материалам: публичным распоряжениям, фотографиям, корреспонденции и прочему.
В ноябре 2007 года «Хроника гетто» была издана целиком — в пяти томах и более чем на 3000 страницах, под названием «Die Chronik des Gettos Lodz/Litzmanstadt» (немецкое издательство «Wallenstein») под редакцией Саши Фойхера, Эрвина Лебфрида и Йорга Рецке в сотрудничестве с доктором Юлианом Барановским, Йоанной Подольской, Кристиной Радзешевской и Яцеком Валицким. Благодарю персонал венской университетской библиотеки (институты иудаистики и всемирной истории), а также Библиотеку иудаистики Стокгольма; благодарю Збигнева Янечека за разрешение воспроизвести карту.
Огромное спасибо также Андреа Лёв, Дирку Рупнову и Клаусу Неллену (Вена); Якубу Рингарту и Артуру Зонабенду (Стокгольм); благодарю также Магнуса Берга, Андерса Будегорда, Эме Дельбланк, Томаша Збиковского и Андреа Зедербауэр, Леннарта Кербеля, Шарлотте Киценгер, Ирену Ковадло-Пжедмойскую, Гиселу Косубек, Олю Ларсмо, Пола Левайна, Йоханну Мо, Биргиту Мункхаммар, Гелену Рубинштейн, Бьёрна Сандмарка, Стивена Фарран-Ли, Карла Хенрика Фредрикссона, Петера Фрёберга Идлинга, Йоакима Ханссона, Дагмар Хартлову, Туру Хедин, Кая Шуэлера, Магнуса Юнггрена, Ларса Якобсона за советы, рекомендации, читательскую поддержку, помощь с переводом и многое другое.
Спасибо Катерине и Саше.
Стив Сем-Сандберг (р. 1958) живет в Стокгольме и Вене. В 2009 году награжден Большой премией «Общества Девяти» «за мастерство романиста, отмеченное эрудицией, чувством исторического присутствия и многомерностью в описании человеческих характеров». Роман «Отдайте мне ваших детей!» удостоен высших наград Швеции и переведен на 20 языков. Автор имел доступ к уникальным документам и сумел воссоздать аутентичную картину жизни гетто в Лодзи.
Prezes (польск.) — председатель.
Какого ж ещё, скажите, рожна
Хвалить наши «добрые» времена,
Когда, позабыв про стыд,
Всяк хватает что плохо лежит —
Был бы желудок набит!
(здесь и далее стихи — в переводе О. Боченковой).
О гетто, геттуня, крошка моя,
Малышка моя испорченная.
Кто имеет власть — под себя гребёт,
У кого сила, тот разевает рот
На лучший кусок от сладкого пирога.
Он нам не чужой (нем.).
Праведник (нем.).
В польской записи речи председателя употреблено выражение szkodnicy (вредители — прим. пер.), по-немецки Schädlinge.
Ты осквернила меня!.. Да настигнут демоны болезни тебя и твой дом!
Румковский. Прибыл в ваше распоряжение (нем.).
«каменный мешок», подземная тюрьма (фр.).
В Сопоте находится самый длинный деревянный мол в Европе (512 м).
О несчастье, о ужас, кровь леденящий!
И не знаешь, с какой стороны.
Сегодня во всех коленах наших
Только стоны слышны.
Громче, громче кричите, евреи!
Громче кричите, яснее, пока
Не добудитесь этого Старика,
Больно он сладко спит!
Что мы ему — муха,
Прихлопнуть — всего-то дел…
Кричите ж громче, что нашим мукам
Пора положить предел!
Всё расколото, всё разбито на части,
Всё повержено в прах в миг!
У невесты отнят её жених
И младенец у матери у несчастной.
Кричите же, дети, кричите громче!
Будите Отца — уснул, не иначе.
Слышишь? Младенцы заходятся в плаче,
Взывая к Тебе. Говори им, Отче…
О, довольно!..
Отдавайте собственных детей, мы своих не отдадим…
Бриджи (нем.).
Санатория № 2 для страдающих от туберкулеза легких.
Вефиль.
Ты мой сын, мой любимый сын…
Гертлер — наш новый кесарь,
Он еврей и отличный слесарь,
И он обещал, обещал, что скоро
Немцы, поддавшись его уговорам,
Откроют ворота гетто.
Трикотажный цех — Военный сектор: 42 880 штук;
Гражданский сектор: 71 028 штук.
Предприятие по производству корсетов и бюстгальтеров: 34 057 штук (нем.).
Марш «Баденвейлер» (нем.).
«В стране Израильской приходится страдать.
Люблю тебя и страдаю,
И не знаю твоих чувств.
Я собираю цветы —
Цветами излечу свое сердце».
Госпожа Раздатчица, это же не ШУТКА:
Наливай до краев, наливай ВСЕ ВРЕМЯ.
— Призвание? Или у тебя нет работы?
— Я артист.
— Тогда какая власть у тебя — shoifer’a — здесь, если ты артист?
— У меня здесь хорошая работа! (нем.)
Г-ну Мачею Плёту, Францсканерштрассе, 133
В ответ на ваше ходатайство от 24 сент. 1942 г. настоящим несовершеннолетняя ЖУРАВСКАЯ, Дебора, 15 лет, направляется на жительство в вашу семью.
Гетто Лицманштадта, 25 сент. 1942 г.
Вы, паразиты, все это время жили за наш счет, теперь ваша очередь рыться в навозе! Пошевеливайтесь, лентяи!
Из «Хроники гетто»:
«Амтсляйтер Ганс Бибов, которого в Дом культуры сопровождал комендант Леон Розенблат, поднявшись на сцену, почти сразу призвал некоторых представителей уголовной полиции гетто занять места рядом с ним. Полицейские сели на сцене позади него, бросая во время речи бдительные взгляды на собравшихся. Иными словами, категорический запрет Бибова стенографировать его речь никак нельзя было обойти; помещенный [ниже] текст является реконструкцией и восстановлен по записям, сделанным по памяти присутствовавшими на мероприятии».
