Она уронила голову на руки и стояла, склонившись над перилами балкона, молясь изо всех сил, чтобы звезды услышали ее, чтобы маленькая звездочка на ручке ковша замерцала ей в ответ.
— А ты, папа… Почему я так долго не понимала, что ты любил меня, что я не одинока, что я черпаю силы в тебе, в твоей любви ко мне? Я этого не знала, когда ты еще был с нами, я не могла ничего тебе сказать. Я только потом поняла… спустя годы… Прошу тебя, сделай так, чтобы хоть когда-нибудь она поняла меня… Не слишком поздно, а то, ты видишь, мне ужасно тяжело, когда она отталкивает меня. Каждый раз мне больно, я не могу к этому привыкнуть…
Тут она почувствовала легкое прикосновение к плечу.
Она решила, что это дуновение ветра, листок, случайно залетевший на балкон, посланный ей в утешение. Она так сильно верила, что звезды слушают ее…
Это была Гортензия. Жозефина не слышала, как она вошла. Гортензия стояла позади нее на балконе. Жозефина выпрямилась, заметила ее, виновато улыбнулась, словно была застигнута на месте преступления.
— Я смотрела на папины растения… Они давно засохли. Я забывала их поливать. Надо было следить за ними, он их так любил.
— Хватит, мам, хватит, — тихо и ласково сказала Гортензия. — Не оправдывайся. Другие посадишь…
И добавила, уводя мать с балкона:
— Давай, пойдем отсюда. Тебе надо лечь, ты устала… И я тоже устала. Не думала, что так трудно говорить на публике. Ты слушала меня?
Жозефина кивнула.
— Ну и? — спросила Гортензия, ожидая маминой реакции.
Пока она ехала в такси, она думала о матери, о том, как она прежде ее себе представляла, о том, как она говорила о ней всем этим людям, которые не знали ее. Внезапно Жозефина явилась ей незнакомкой, неким персонажем, которого она увидела со стороны. Жозефина Кортес. Женщина, которая борется за жизнь. Она писала книгу, тайно, украдкой, потому что ей нужны были деньги для них — не для себя. Для себя она бы не стала стараться. Сидя в такси, летящем сквозь мутные городские огни, Гортензия вдруг представила себе мать так, словно никогда ее не знала, словно ей рассказали историю про кого-то постороннего. Она разом увидела все, что мать сделала для нее. Это стало очевидным. И становилось все более очевидным по мере того, как она приближалась к дому.
А потом она вошла, услышала, как мама разговаривает сама с собой, почувствовала ее смятение и боль.
— Ты защитила меня, Гортензия. Ты меня защитила… Я счастлива, я так счастлива… Если б ты знала!
Они вернулись в гостиную. Гортензия поддерживала мать: у Жозефины подкашивались ноги, она замерзла, ее знобило. Вдруг Жозефина остановилась и воскликнула:
— Вряд ли мне сейчас удастся уснуть! Я слишком перевозбудилась. Может, сварим кофейку?
— Это уж точно нас окончательно разбудит!
— Ты уже меня разбудила… Ты меня разбудила, и теперь я счастлива! Если бы ты знала… Я повторяюсь, конечно, но…
Гортензия не дала ей договорить. Взяла ее за руку и спросила:
— Так ты уже решила, о чем будет новая книга?
Книга эта много путешествовала, пока я ее писала!
Я начала ее в Фекампе, продолжила в Париже, потом — Нью-Йорк, Межев, берега Карно, Лондон, Рим. Каждое из этих мест дарило мне свою атмосферу, колорит, истории, детали, которые я тут же вставляла в книгу. Крокодилов нашла в Нью-Йорке, на страницах «Нью-Йорк Таймс», Ширли — в Лондоне, в королевском магазине «Фортнам энд Мейсон», а Марсель Гробз появился на свет в Межеве!!! Гортензия явилась мне изящным силуэтом в одном обувном магазине, история Флорины зародилась в маленьком домике в Карно, прямо на пляже… а Жозефина вобрала в себя все откровения, которые женщины нашептывали мне на ухо.
Поэтому спасибо Светлане, Режане, Мишелю, Колетте, которые разрешали мне поставить свой ноутбук на стол в их кухне или гостиной…
Спасибо всем, кто терпел меня и окружал заботой, пока я писала: прежде всего Шарлотте и Клеману! Коко, Лорану — моему первому читателю, Жану, Мирей, Кристине и еще одной Кристине (!), Мишелю, еще Мишелю… Все они всегда со мной.
Спасибо Сильви, которая читала книгу, пока я ее писала, и всячески меня поддерживала!
Спасибо, Угетта, за ваше замечательное спокойствие, что передавалось мне исподволь, незаметно, хоть вы об этом даже и не догадывались.
Спасибо Пьеру Берже и его журналу «Ревю», который я с наслаждением листала, заимствуя оттуда мебель, драгоценности, картины, чтобы обустроить жизнь своих героев.
Спасибо всем, кто присылал письма на мой сайт в Интернете, даря мне любовь, любовь, и еще раз любовь, а иногда и идеи! (тут я подмигиваю Эрве.)
Спасибо, Жан Мари, что ты приглядываешь за мной оттуда, со звездного неба…
Катрин Панколь
Любовь с первого взгляда (англ.).
14 июля во Франции отмечается национальный праздник — День взятия Бастилии. (Здесь и далее прим. перев.).
Выше голову! (англ.).
«Ирис, умоляю, выслушай меня… Ирис, я тебя люблю, я не шучу, это правда, правда. Ирис» (англ.).
«Шевелись!» (англ.).
Здесь: «родной очаг» (англ.).
Генри Джеймс, «Зверь в чаще», перевод Н. Дарузес.
Фредерик Уинслоу Тейлор (1856–1915) — американский инженер, основоположник теории научной организации труда.
«Но сэр, мистер Тейлор говорил…» (англ.).
«Большое жалованье, мистер Кортес, большое жалованье! Людям здесь хорошо! Очень хорошо! Они сюда из Китая приезжают работать! А вы правила не меняйте, это плохая мысль!» (англ.).
«Завтрак готов!» (англ.).
«Да, сэр!» (англ.).
«Иди сюда, мой красавец! Это друзья!.. Хороший мальчик Бэмби, хороший…» (англ.).
«Понг, уведи отсюда Бэмби! Прочь! Прочь!» (англ.).
«Да, мадам, слушаюсь. Идем, Бэмби!» (англ.).
«Никогда, мистер Тонио, никогда» (англ.).
«Живым или мертвым, мистер Кортес! Живым или мертвым.» (англ.).
«Вы станете Суперменом!» (англ.).
Мне что, на колени перед ним встать? (англ.).
Извини (англ.).
Мы чемпионы, мой друг, мы чемпионы мира! (англ.).
Здесь: Давай уже… (англ.).
Дам тебе подсказку… (англ.).
Мари де Рабютен-Шанталь, баронесса де Севинье (1626–1696), французская писательница, автор «Писем» — знаменитого произведения в эпистолярном жанре.
Жан-Мишель Мопуа (1952) — французский поэт и литературный критик.
Имеется в виду басня Жана де Лафонтена (1621–1695) «Молочница и кувшин».
«Глупышка!» (англ.).
«Мистер Вэй перезвонит вам» (англ.).
«Не беспокойтесь, мистер Тонио, он позвонит, позвонит, все хорошо» (англ.).
Перед тобой новый Тонио! (англ.).
«Здравствуй, Джонни. Как поживаешь?» (англ.).
«Отлично» (англ.).
«Посмотрим! Дай мне его имя и телефон, я сам с ним разберусь». (англ.).
«Симпатичная физиономия» (фр.).
«Нет, нет, больше никогда! Между нами все кончено!» (англ.).
Бедняжка! (англ.).
«Шутница!» (англ.).
Собака лает (англ.).
Собака спит (англ.).
