А поздно вечером, когда Альк уже отчаялся кого-нибудь дождаться, к нему пришел генерал Кларс и велел быстро следовать за ним. Александр только-то и успел, что надеть выданные ему дешевые ботинки и старенькую ливрею мальчика-слуги. Генерал не велел тратить время на сборы, сказал, что жизнь наследника и Империи в целом зависит от считанных минут...
Альк усилием воли запретил себе думать о плохом и, на ходу снимая приметную серьгу с жемчужиной, быстро пошел следом за генералом.
- Куда мы едем? - спросил он, увидев экипаж, ожидавший их у одной из черных лестниц для прислуги. - К Валентину?
- Нет, - ответил ему генерал, когда Альк уже забрался в тесную кабинку простого городского кэба.
Больше Алексндр ничего узнать не успел. Дверца захлопнулась и кучер, поначалу не спеша, а потом все быстрей и быстрей погнал повозку прочь от дворца.
Внутри пахло дешевыми духами, еще более дешевым табаком, пылью, разлитым и давно прокисшим вином. А, может, это было пиво... Альк дышал через раз, боясь, что его стошнит. Но ехали недолго. Вскоре кучер резко дернул поводья, и лошадь встала.
Несколько мгновений Альк провел в замирании, не зная, чего ждать - то ли выстрела, то ли удара ножом из темноты... Но когда дверца кэба открылась, он с изумлением увидел за ней такого знакомого человека...
Его встречал Виктор Горан. Отец Андри.
Никогда раньше Александру не доводилось бывать в простых домах, пусть даже очень хороших, поэтому он с удивлением крутил головой, разглядывая решетку черного подъезда ко двору, сам двор с непонятными для него строениями и висящим на веревках бельем, потом длинную узкую лестницу и, наконец, дверь в квартиру профессора, из-за которой доносились спокойные голоса двух женщины.
Когда им открыли в ответ на особый, явно условленный заранее, стук господина Горана, Альк понял, что дверь вела прямо на кухню, где прежде сидели, а теперь застыли в изумлении две пожилые служанки.
- Боженьки! - только и выдохнула одна из них, худая, высокая и чуть постарше другой, круглолицей, которая наверняка была стряпухой. - Батюшка, что же вы черным ходом? И кто этот мальчик? Он из дворца?
- Потом, Антония, - мягко, но твердо сказал профессор. - Все потом. Найди для мальчика хорошую одежду и собери в дорогу. Как если бы Андри собирала.
- Долгую дорогу-то? - без лишних слов уточнила служанка.
- Сутки... не более, - отпустив женщину, профессор обернулся к Альку. - У тебя есть около часа, чтобы отдохнуть и пообщаться с моим сыном, - мягко улыбнулся он. - Я знаю, вы очень дружны с ним.
Еще у самого кэба профессор велел Александру забыть все титулы на время и стать просто мальчиком из дворца. Но все равно было так непривычно слышать фамильярное обращение из уст столь воспитанного человека.
Альк кивнул. Голова у него шла кругом от происходящего.
Профессор бывал во дворце не раз, но какое отношение он мог иметь к генералу или Валентину?
- А куда потом? - вновь попытался узнать он. Но профессор лишь улыбнулся и кивнул в сторону двери, ведущей вглубь квартиры.
Растрепанный и одетый в ночную сорочку, у порога, широко улыбаясь, стоял Андри.
Александр здорово изменился за последние дни. Его слегка округлое лицо похудело и заострилось, а всегда спокойные серые глаза как будто стали больше и темней. Хотя, может быть, это только казалось Андри, ведь спальню, где они сидели прямо на ковре, освещал лишь маленький ночник. Даже свет луны не попадал в комнату - окна были плотно задернуты тяжелыми шторами.
Пока Андри с тревогой рассматривал друга, тот тоже не остался в долгу.
- Знатный у тебя фонарь! - Александр кивнул на посиневшую скулу профессорского сына.
Андри смущенно улыбнулся одним краешком рта. Теперь, спустя пару дней ему и самому казалось глупостью драться с тем оборванным парнем... В памяти то и дело возникали загнанные полные отчаяния глаза невезучего вора. Такие же запавшие, как сейчас у князя.
- Да это там... - неопределенно махнул рукой Андри, - на площади... когда праздник...
И оба замолчали. Злополучный праздник стал красной чертой, разделившей жизнь надвое. Особенно для Александра. Андри даже представить себе не мог, каково это - в один момент лишиться и отца, и уверенности в завтрашнем дне.
Надо было что-то сказать, но на ум приходили только бессмысленные глупости, услышанные из диалогов взрослых... Что-то вроде "Примите мои соболезнования" или "Мне очень жаль, что так вышло"... Кому они нужны, эти сожаления?
- А почему тебя привезли к нам? - спросил наконец Андри, решив вовсе не трогать самую болезненную тему - о смерти Императора. - Отец и слова не говорил, что сделает это...
Александр пожал плечами.
- Сам не знаю.
Все-таки он очень сильно изменился. Будто стал младше. И так странно было видеть на сыне Императора старенькую суконную форму слуги. Это словно делало его обычным мальчиком. Неприметным и ничем не отличающимся от остальных детей в городе.
- А что у тебя тут? - Андри указал на крепко стиснутый кулак Александра.
Великий князь посмотрел на свою руку так, точно и сам не знал, что в ней держит. Он медленно разжал пальцы, и Андри увидел, как сверкнула в тусклом свете ночника ярко-синяя жемчужина.
- Фамильная реликвия... - Александр почему-то печально усмехнулся. - Все, что у меня осталось...
Несколько мгновений сын Императора смотрел на необычную серьгу, а потом вдруг спросил:
- Ты умеешь хранить тайны?
Андри удивленно кивнул.
- Вообще-то я никому не должен этого говорить... - Александр медленно продел застежку серьги в дырочку на ухе и защелкнул. - Но если завтра убьют и меня... - он нервно сглотнул, - а потом Валентина, хотя бы кто-то будет знать, для чего нужна эта штука... и в чем ее настоящее предназначение.
- Ну, зачем ты так... - тихо возразил Андри. - Кому надо тебя убивать?
Александр смотрел в пол. Не поднимая головы, он ответил:
- Тому же, кому понадобилась и смерть Императора. Если бы все было хорошо, разве меня везли бы сейчас непонятно куда?.. - в словах его звучали тоска и обида. - Целый дворец гвардейцев... и не смогли защитить одного человека! Отец не должен был погибнуть!
Голос Александра стал слишком звонким, но Андри так и не увидел слез в его глазах - князь рывком отвернулся и встал. Сжимая кулаки, он заходил по комнате, резко открыл и закрыл дверь, словно хотел проверить, нет ли за ней кого, а потом вдруг взялся за синюю жемчужину и быстро вставил ее прямо в ухо. Как обычную затычку от шума. Андри удивленно уставился на друга, но тот уже снова сел на ковер рядом с сыном профессора.
- Я покажу тебе, как она работает, - отрывисто произнес он. А потом велел непреклонным голосом: - Спроси у меня что-нибудь!
- Ну... - Андри замялся. - Когда ты последний раз ел?
- Днем, - Александр поморщился недовольно. - Это не то! Спроси такое... такое, на что я ни за что не стал бы отвечать тебе!
Андри удивился еще больше и даже растерялся. И вопрос выскочил как-то сам собой...
- А... как ты ко мне относишься? - и сердце вдруг застучало так часто...
Александр дернул горлом, на миг опустил ресницы, а потом, глядя прямо в глаза Андри, ответил:
- Я всегда хотел быть таким, как ты. И всегда мечтал о таком друге. Больше всего я боюсь, что мы с тобой поссоримся и не увидимся никогда.
Андри даже не знал, что и ответить на такое.
Он не ожидал...
А Александр между тем ожесточенно выковыривал из уха жемчужину. Еще миг - и она вновь свободно закачалась на тонкой цепочке. Князь закрыл глаза и тяжело дышал, у него даже пот на лбу выступил.
- Что с тобой, Аль?.. - испугался Андри. - Зачем ты это все?..
Александр вдохнул поглубже и наконец посмотрел на друга.
- Это жемчужина, - ответил он устало. - Она необычная. Это очень древняя штука... Отец давно уже объяснил мне, как она действует. Понимаешь, когда она в ухе, я запоминаю все, что происходит вокруг особенным образом. Как будто записываю на страницу в книге... А стоит только вытащить жемчужину - книга остается в ней. Я продолжаю помнить, но лишь общий смысл происходящего. Зато если вставить ее снова, события пережитые с ней прежде разворачиваются перед глазами как... как на яркой фотографии, как будто они происходят прямо сейчас! Жемчужина хранит память вместо нас самих. Но... это еще не все, - он вздохнул. - Когда эта штуковина в ухе, когда она все запоминает, я не могу солгать. Только промолчать. Вот почему на Императорском суде эту серьгу всегда надевает главный судья... Это действительно очень честный суд, где почти невозможно вынести неверный вердикт. Можно только промолчать, если вдруг тебе зададут такой вопрос, на который не желаешь или не имеешь права отвечать.
Андри был потрясен. Он пытался подобрать слова, чтобы выразить свои ощущения, но ему это не удавалось, он только раз за разом открывал и вновь смыкал губы.
Александр невесело улыбнулся.
- Я тебе только что фамильную тайну рассказал, - он легонько ткнул Андри в плечо, - а ты молчишь, как рыба!
