Ольга Викторовна припарковала машину на стоянке у их дома и, повернувшись к Наташе, внушительно сказала:
— К тому же тебе тоже предстоит посещать с Артуром приемы, вечера… Вы ведь были с Артуром в моем ресторане? И ты была там в том ужасе, в котором к нам приезжала. Так что следить за собой и уметь себя вести — не прихоть, девочка моя.
Поднимаясь в лифте, Наташа про себя сочиняла достойные ответы на заявления свекрови. А потом подумала: что, если свекровь права? Мир вокруг меняется. И если уж она попала в эту среду, так придется как-то приспосабливаться.
И о работе пора думать. А в жизни как? По одежке встречают.
* * *
— Артур, а почему Кирюшка не ходит в детский сад? Мне же надо работу искать. С кем его оставлять будем? И вообще — ему, скорее всего, скучно с одними взрослыми.
Артур медленно повернул голову и уставился на Наташу так, словно услышал самую глупую глупость на свете.
— Тебе это надо объяснять?!
Наташа смутилась.
— Нет, я понимаю, что у нас садики не очень… Но ведь есть и платные. Мне ведь работу искать Пора.
Артур оторвался от экрана монитора, встал, прошелся по спальне, остановился перед зеркалом. И, глядя на Наташу из зеркала, сказал:
— Зачем тебе работать?
— Как это — зачем? Я училась, получила диплом. И вообще, человек должен работать.
— Наталья, ты глупышка, ей-богу! — засмеялся Артур и снова сел за компьютер. Словно все уже выяснено и разговор окончен.
Наташа считала, что разговор еще и не начинался.
— Артур, я уже звонила сегодня в «Леонардо», знаешь, это очень хороший лицей…Я там практику проходила. И мне назначили собеседование.
Артур посидел, молча глядя в монитор, вздохнул и развернулся к ней лицом.
— И кем ты собираешься там работать?
— Учителем литературы и русского языка, конечно.
— Кем? Учителем? — Он рассмеялся.
— Что тут смешного? — обиделась Наташа.
Он оборвал смех и резко сказал:
— У тебя есть кого учить и воспитывать дома!
— Артур…
— В детский сад мы Кирку отдавать не будем! Ему и так еще школа предстоит.
— Артур, я тебя не понимаю.
Он вздохнул со стоном. Так вздыхают, когда думают о собеседнике, что он редкий тупица.
— Кирка. Нервный. Ребенок! — раздельно сказал он. — Впечатлительный. Его надо бы поберечь, ты не находишь?
— Разве можно уберечь… от жизни? Артур, это неверный подход. Его, наоборот, закалять надо!
Лицо Артура стало злым.
— Я сам решаю, как воспитывать своего сына. Твое дело его накормить и проследить, чтобы его… не дергали! Чтобы спокойно все было!
Наташа сжалась. Мужчины в гневе пугали ее с самого детства. С тех пор, как увидела соседа дядю Петю с топором. Он за женой гонялся. И она с этим страхом ничего не могла сделать. У нее леденели руки и замирало сердце.
Артур, наверное, заметил, что у нее изменилось лицо.
— Ты чего скукожилась? — грубовато спросил он.
Она скрестила на груди руки, сунула ладони под мышки, ссутулилась и вжалась в спинку кресла.
— Ничего. Все нормально…
Он подошел, навис над ней. Она еще сильнее сжалась.
— Ты что — испугалась?
— Н-нет.
— Наташка, дурочка моя! — Он вытащил ее, всю словно деревянную, из ее убежища, начал целовать. У него была такая манера: чуть что — целоваться. Зацеловывать неприятности: «Болит? Сейчас поцелую — и все пройдет».
Наташа поняла, что устройство на работу придется отложить. Ну ничего, вот пойдет Кирюшка в школу, подрастет немножко, тогда она и…
* * *
Почему считают, что бытовая техника облегчает жизнь домохозяйки?
Не так уж и облегчает. Особенно если эта домохозяйка такая поборница чистоты, как Наташа.
Каждый день она тщательно убирала их огромную квартиру. Обивка на мебели светлая, ковры светлые — как их не пылесосить? Полы паркетные — как их пыльными оставишь? И мебель тоже! А ванная? А кухня? А завтрак-обед-ужин? А белье погладить? А в магазины, на рынок?
Диплом с отличием покоился в ящике секретера вместе со всеми Наташиными документами. Амбициозная стрижка отросла и снова была сколота на затылке. Красить лицо не хотелось, длинные ногти мешали… В общем, уроки свекрови на тему «как быть женщиной» растворились в бытовой текучке.
— Ну, это не дело! Может, домработницу наймем? Хотя бы приходящую? — позаботился как-то Артур, видя, что жена уже по пути из ванной к постели почти спит.
— Не надо пока. Если бы я работала… А так — зачем? — пробормотала она в ответ, уютно устраиваясь на подушке и мечтая, чтобы Артур сразу уснул.
Не то чтобы ее тяготил этот самый «супружеский долг»… Когда Артур был ласков, нежен и традиционен, ей было приятно. Но иногда он начинал что-то изобретать, фантазировать… А ее это… оскорбляло, что ли? И вызывало неприязнь. Из-за этой неприязни она чувствовала себя виноватой, но ничего поделать с собой не могла.
Зато Кирилл был спокоен, ни обмороков, ни температуры у него не случалось. Он выучился читать — так, между делом. Наташа объясняла ему, что такое звук, чем отличается от буквы. Как называется буква, почему в слове она звучит по-другому. Не зря же филфак окончила. Да и не сказать, чтобы специально объясняла, просто сказки рассказывала. Готовит обед — и рассказывает. Про государство Алфавит, про то, как буквы дружат, ссорятся, женятся… Про странную липучую букву «йот»… «Иод? Которым царапины мажут?» — спрашивал Кирилл. «Нет, так букву зовут. Иот. А еще ее называют «и краткая». Вот послушай, как дело было…» А Кирилл сидит с кубиками-азбукой и слушает. И были сто тысяч почему и сто тысяч ответов на них.
И задачки они тоже учились решать. И придумывали их. Вот чем занимается Наташа — о том и придумывают. Или во время прогулки — опять можно и задачки решать, и вывески читать, и о том, что по пути встречается, истории рассказывать… Наташа даже стала по вечерам за компьютером засиживаться — писала сказки про буквы, сказки про цифры, сочиняла задачки, загадки…
И все равно — или именно поэтому? — ей казалось: не занимается она с мальчиком всерьез. Он ведь в детский сад не ходит, к школе его не готовят. Может, учителей надо бы нанять?
Но как-то привезла его Ольга Викторовна после «побывки» и первым делом спросила у Артура, где это он такого толкового учителя нашел. Ее Альбина Павловна просила узнать, жена владельца сети ресторанов.
— Они уже замучились учителей своему Роману нанимать. Деньги летят, а толку чуть. Она ко мне зашла по-соседски, а Кирюша сказку читает. Бойко, не по складам, с выражением! Артур, он ведь еще месяц назад и буквы не все знал!
Артур удивился:
— А мы никого и не нанимали. Я думал к зиме ближе этим заняться, время еще есть.
— Баболь, я же тебе говорил! — возмутился Кирилл. — Меня никто не учил, мне просто Наташа все рассказывает!
И все посмотрели на Наташу.
— А ты мне не говорила, что занимаешься с Киркой, — почему-то недовольно сказал Артур.
— Да я не занималась… Так, рассказывала ему, что да почему — и все, — смешалась она. — Он способный, все на лету схватывает.
Больше никто ничего не сказал. Почему-то никому в голову не пришло похвалить Наташу. Ну да, за что хвалить-то? Сама же говорит: все было так, между прочим. Значит, это не ее заслуга, это ребенок гениальный.
Просторная, богато оборудованная и блистающая чистотой кухня, она же столовая. За столом, нарядно сервированным к чаю, молодой мужчина, мальчик-дошкольник и красивая ухоженная дама. Между столом, плитой и холодильником снует молоденькая худенькая девушка в великоватых ей джинсах и легкой, похожей на мужскую рубаху, свободной полосатой блузе. На столе пышный малиновый пирог, сдобные булочки, домашнее печенье с орехами. Дама морщит точеный носик:
— Наташенька, опять мучное? Нет, это можно есть только вам с Кириллом. Ты, кстати, еще похудела. Знаешь, тебе это совершенно не идет… — И отодвигает подальше от себя блюда с выпечкой.
Эта тирада звучит первой после разговора о Кирилловых успехах в учебе. Вот и формируется у ребенка убеждение, что это он такой молодец, сам всему научился, а Наташа все время делает что-то не так: вон, баболечка ведь недовольна.
Наташа обиделась, но промолчала. А в компьютере-то уже, можно сказать, целые учебники для дошкольного развития складывались.
* * *
Гуляли Наташа с Кириллом по-разному: ходили то в музей, то в театр, то в кино. Или просто по улицам ходили, вывески читали. А иногда ходили на детскую площадку. Там Кирилл сам по себе гулял, а Наташа чаще на лавочке сидела. Иногда ей даже удавалось почитать. Иногда вязание брала. Вязать научилась с детства. Книжку под нос, спицы в руки. Приятное с приятным. Полезное с полезным. Вязала и для мамы, и для себя, и особенно — для Ксанки. А потом Ксанка попросила подружке что-то связать. Наташа связала, отдала. А вечером подружкина мама прибежала, деньги принесла. Наташа смутилась, начала отказываться. А Ксанка шипит: «Бери, балда! Я и другим девчонкам сказала, что ты им свяжешь!» И подружкина мама деньги сует, а сама ее ругает: вот ведь может помочь семье материально, а отказывается. «Значит, дюже гордая, да? А ну, бери!» В общем, рукоделие еще и доход их бабьему царству приносило.
