В отсутствие Папаши тренировку по крикету вел Укушенный. Он был бледен и рассеян. Это и неудивительно — случай с Жиртрестом, исчезновение Человека Дождя, нападение льва… да еще и жена у него — коммунистка проклятая.
Преподобный Бишоп провел службу при свечах за нашу страну. Он также зажег свечу за Верна и попросил Господа благословить его душу. Кажется, даже верующие начали терять надежду, что Верн еще жив. В школе все разговоры о нем и Манделе — отец Бешеного Пса (Пес-старший) позвонил и сообщил, что завтра начинается гражданская война.
Жиртрест по-прежнему собирает информацию о повесившемся учителе. Нам он обещает все рассказать только тогда, когда будет уверен, что проверил все возможные источники. Мне интересно до чертиков. Рэмбо теперь зовет Жиртреста Джессикой — в честь детектива из телесериала, Джессики Флетчер.[17] Думаю, что Жиртрест попытается напичкать нас старыми историями об убийствах и на самом деле ничего нового не раскопал.
11.00. Все набились в общую гостиную смотреть репортаж об освобождении Нельсона Манделы. Когда этот старик с добрым лицом и широкой улыбкой вышел на свободу, держа за руку свою жену Винни (папа говорит, что она хуже Сатаны), огромная толпа людей, собравшаяся у тюрьмы Виктора Верстера в Кейптауне, заликовала. Меня переполняли чувства — трудно поверить, что этот улыбающийся старик на самом деле коммунист-террорист. Белые мальчики вокруг просто непонимающе смотрели на экран. А по лицу Лутули слезы текли ручьями.
Вдруг Щука швырнул в телеэкран учебником по физике и прокричал: «Ну все, нашей стране настал кирдык!» Лутули перепрыгнул через диван и схватил его, грубо прижав к стене. На секунду я был уверен, что он его ударит, но потом его тело расслабилось, он улыбнулся и вернулся на свое место. (Будем надеяться, что Мандела отнесется к нам, белым, с таким же милосердием.)
Мне почему-то стало стыдно, что я белый. Мне всего лишь тринадцать, но я жалею, что так мало знаю об апартеиде и не боролся против него, как Ева. Рэмбо рассказал, что, когда Ева учила его медитировать, она как-то обмолвилась, что в семидесятые, когда она была студенткой, ее арестовали.
15.00. Позвонил папа в панике. Он только что закупился припасами на год, заколотил двери и окна, чтобы коммунисты не проникли в дом, и держит наготове лопату, чтобы если что — закопаться, как евреи в нацистской Германии. Он также уволил нашу домработницу Инносенс, заподозрив ее в пособничестве террористам. Потом он закричал, что звери-коммуняги ломятся в дверь — и бросил трубку.
15.02. Папа перезвонил и сказал, что это были не звери-коммуняги, а мама, которая осталась на улице. Он предупредил меня, что коммунисты под каждым кустом и страну ждет анархия. Я ответил, что наша учительница по актерскому мастерству боролась против апартеида. Папа закричал и снова бросил трубку.
15.03. Перезвонила мама и сказала, что в последнее время папа сильно переутомился и не надо обращать внимания на его безумные вопли. Она извинилась, что они не пришли на матч по крикету — папа копал траншею в саду.
За ужином в столовую вбежал Гоблин и выпалил, что Человека Дождя нашли — живым. Мы бросились на улицу и увидели Лутули и Укушенного — они вели Человека Дождя по двору по направлению к медпункту. На близком расстоянии от них следовал Роджер, сиамский кот Укушенного; хвост его был поднят вверх, как антенна. Человек Дождя был завернут в одеяло, лицо его почернело от грязи, а глаза сверкали безумием, как обычно.
Гоблин пронюхал из уст Лутули, что Человека Дождя нашли под часовней. Он жил там в жуткой грязи, воруя еду с помойки и время от времени прокрадываясь в нашу спальню по ночам, чтобы забрать кое-какие вещи из шкафчика. В общей сложности он провел в склепе несколько дней, и лишь Роджер составлял ему компанию. Гоблин говорит, что школьный психолог — чудаковатого вида доктор по имени Зуденберг — повез Человека Дождя в таунхиллскую психушку на обследование.
Вот уже неделю не разговариваю с Червяком. Свои обязанности выполняю в полной тишине, отвечая на его вопросы кивками и мычанием. Он выглядит до чертиков виноватым и даже предложил мне кусочек своего бутерброда с тунцом. Я вежливо отказался.
08.15. Речь директора на школьном собрании прервал громкий крик. У старшекурсника Гордона Рексама случился эпилептический припадок, после чего он резко уснул. Никто особо не волновался (видимо, подобное случается часто). Его просто положили в проходе, и Глокеншпиль продолжил.
Он объявил, что Верн Блэкаддер в безопасности и сейчас отдыхает в спокойной обстановке. И довольно сухо добавил, что наша школа, которая всегда была многонациональной и либеральной, приветствует освобождение Манделы и надеется, что ЮАР ждет прекрасное будущее. Ева захлопала ему стоя, бренча многочисленными серебряными браслетами, как тамбуринами. Кое-кто из учителей хлопать не стал, включая жуткого мистера Уэйда по кличке Норм, мистера ван Вуурена и мистера Криспо, который был без слухового аппарата и просто не знал, что происходит.
Глок положил овациям конец, злобно взмахнув полой своей профессорской накидки. Наклонившись к нам, как гигантский стервятник, низко летающий над обглоданным трупом, он напомнил, что банановый вандал все еще не найден и он не успокоится, пока преступник не будет наказан.
За обедом Папаша кинул мне на колени книжку. Называется «Уловка 22», автор — Джозеф Хеллер.[18] Другие за столом (Жиртрест, Рэмбо и Гоблин) сразу стали дразнить меня, что я записался к Папаше в любимчики. Не осмеливаюсь рассказать им о наших понедельничных обедах.
В книжку была вложена записка.
Дорогой Мильтон!
Извини за то, что было в понедельник. Что я тебе говорил про Манделу? Великий человек, ничего не скажешь. «Уловка 22» — шедевр, абсурдный, смешной, шокирующий. Наслаждайся, друг. Жду новых дебатов в понедельник!
Папаша.
22.00. Гоблин считает, что в психушке Верну делают сканирование мозга. Говорит, что, скорее всего, тот сейчас в смирительной рубашке. Пришел Рэмбо, и они с Гоблином блестяще изобразили диалог Верна и психиатра из дурки. Я смеялся до коликов, а потом мне стало стыдно.
Инносенс, наша бывшая домработница, ходила к адвокату по вопросам трудового законодательства и намерена судиться с нами за несправедливое увольнение. Папа в ужасе.
11.00. На место Рэмбо вновь взяли Стивена Джорджа (его ребра зажили). Завтра мы играем с командой Арлингтон-Хай — школы из Питермарицбурга. Все говорят, что выиграть у них не составит труда. Но Папаша предупредил, чтобы мы не задавались. И добавил, что, если мы облажаемся, он распазит нас ржавыми кухонными ножницами. Бешеный Пес спросил, что такое «распазить». Папаша ответил, что это значит, он распотрошит нас, как рыбу. Бешеный Пес присвистнул и сделал уважительное лицо.
На сдвоенном уроке актерского мастерства (лучшее событие за неделю) мы делали импровизации (это когда сцену и героя придумываешь на месте). Гоблин превзошел сам себя, притворившись пьяным врачом, пытающимся ампутировать ногу Жиртресту. Я изобразил коллекционера бабочек в южноамериканских джунглях, ищущего редкий экземпляр. Рэмбо заявил, что он — сексуальный маньяк, и стал гоняться за Евой по классу. Та визжала и хихикала, как маленькая девочка. В конце урока мы попытались избавиться от гнева и разочарования и с этой целью должны были заорать как можно громче. Учитель рисования мистер Лили, чей класс находится под нашим, примчался с аптечкой первой помощи, подумав, что случилось нечто ужасное.
16.00. Матч по тач-регби среди своих. Даже Укушенный сыграл с нами и набрал двенадцать очков, хотя мне кажется, ему поддавались. На этот раз обошлось без увечий, только Саймон с Щукой чуть не подрались после того, как Щука хлопнул Саймона по спине. Джулиан исхитрился подскакивать к игроку команды противника сзади и хватать его за задницу, вместо того чтобы хлопать по плечу или ногам, как принято. Хорошо, что я был с ним в одной команде.
Весь вечер читал «Уловку 22» — полный бред, но смешно. Думаю, эта книга еще бредовее, чем «Годо». Речь в ней идет об эскадроне пилотов во время Второй мировой войны. Не раз мне приходилось закрывать рукой рот, чтобы не рассмеяться вслух.
Рэмбо обиделся, что его исключили из крикетной команды, и не разговаривает с Саймоном, Бешеным Псом и мной. Гоблин сообщил, что Человека Дождя отправили домой, где его матери предстоит решить, что делать дальше. Укушенный и Ева места себе не находят из-за Роджера, кота, который не съел ни крошки с тех пор, как Верна отправили в психушку, и все время бегает в их укрытие под часовней, где воет и скулит часами.
