– Ну и что, Лаура? Что такого сейчас происходит в этом доме? Ты рассказываешь нам легенды двухсотлетней давности…
– Не знаю. – Тетушка изящно пожала плечиками и тряхнула рыжей шевелюрой. – Видимо, этот самый Мишкин друг арендовал особняк или купил… Или унаследовал? – Она засмеялась.
– А я слышал, что родственники были, но скоропостижно почили накануне подписания документов о продаже дома, – заявил Бергауз.
– А я слышала, – передразнила Бергауза Лаура, – что у них там потрясающий сад с редчайшими пальмами, которые живут только в субтропиках. И еще у нас в Венецке, но исключительно в Игнатьевской усадьбе. – Лаура многозначительно развела руками.
– А с курганами-то что? – опасливо спросила Софочка.
– Да ничего, за все это время девять холмиков как были, так и есть. Что с ними станется… Но я бы на месте новых владельцев эти курганы не трогала… На всякий случай.
Миша больше не мог выносить эту бессмысленную болтовню. Без единого слова он вышел из-за стола и удалился в свою комнату. Буквально через пять минут к нему постучалась Лаура. Михаил решил, что тетушка раскаялась за свое невнимание и пришла загладить вину. Лаура начала издалека:
– Мишустик, я про твою вечеринку. Ты ведь не забыл, что нежелательная беременность – проблема не только девушек? Это в наше время вечеринка и непорочное зачатие были почти однозначными понятиями. Потому что ни одна девушка не могла признаться, что лишилась девственности, тем более, – выпивши!!! Судьба такой легкомысленной барышни была предрешена: не возьмут замуж – это самая мелкая неприятность. А даже если и возьмут, то злобные бабки у подъезда испепелят взглядами до смерти… Мы даже не понимали, что хуже – нажраться до беспамятства или забеременеть от малознакомого парня… Поэтому вспоминали о том, что допустили неразборчивость в связях, месяца через три, когда уже юбки не застегивались на талии…
Миша рассмеялся. Все-таки он не мог долго злиться на Лауру. У нее всегда было отменное чувство юмора.
– Мишустик, ты знаешь, что от тебя зависит вся моя жизнь? – ласково глядя на племянника, спросила Лаура. Миша вздохнул с облегчением. Вроде начала что-то понимать. – А сейчас в твоих руках моя карьера! – Лаура театрально сложила руки перед грудью. – Я голову сломала, кто из моих конкурентов мог устроить в нашей полосе такой парк. Поговаривают, в Игнатьевском есть миддлемист и китайский мышецвет. – Лаура показала фото из интернета.
– Название какое-то гадкое – мышецвет! – отреагировал Миша.
– Да уж, и вид у него специфический. – Лаура скорчила брезгливую мину. – На летучую мышь похож. Зато миддлемист – самый редкий цветок в мире. Их осталось только две штуки, и это значит, что у твоего друга – один из двух! Пожалуйста, сфотографируй незаметно на телефон! Я буду тебе всю жизнь благодарна! – Лаура в своем порыве стала похожа на маленькую девочку.
– Хорошо, – пообещал Миша.
10
Миша очень старался сохранить равнодушный вид чуть запоздавшего виновника торжества. Он уверенно вошел в массивные кованые ворота, встроенные в высоченный забор особняка. Удивительно похожие друг на друга бесполые особи в черных фраках и белых перчатках издалека напоминали огромных кузнечиков, обученных правилам приема дорогих гостей. Кузнечики, словно танцуя под нежную музыку, изящно лавировали между людьми, удерживая подносы с угощениями. На фоне идеально подстриженных зеленых лужаек, садовых скульптур и высоченных пальм разноцветные нарядные гости казались пестрой стаей сбившихся с пути диковинных птиц, которые по странной прихоти приземлились в одном и том же месте. Изящный мостик над речкой пустовал, на резные деревянные качели никто не присел, извилистые дорожки великолепно убранного сада отпугивали своей красотой. Миша присмотрел пустующую скамейку под кустом жасмина и занял наблюдательную позицию, чтобы оглядеться, не привлекая к себе внимания. Он достал мобильный, сделал несколько снимков и тут же переслал их Лауре. Пусть обалдеет. Миша был не силен в ботанике, но даже он понимал, что некоторые растения имеют необычный и даже странный вид. В несколько кадров попал Виктор, который вежливо дождался окончания фотосессии и напомнил:
– Михаил, ты хозяин вечера, так что – твой выход!
Миша последовал за Виктором, который по ходу зазывал гостей внутрь. Со ступеней мраморного крыльца Миша заметил Ковригина – тот неспешно и одиноко передвигался по саду, сосредоточенно рассматривая растения, дорожки и скульптуры, будто и не замечая, что вокруг него никого не осталось.
– Алекс! – позвал Миша.
– Заходи внутрь, тебя все ждут! Я сам его приведу, – остановил друга Виктор.
В огромном сияющем огнями приемном зале среди множества знакомых и незнакомых лиц Миша сразу же увидел Вовку Кирпичникова. Судя по всему, величие и роскошь ему были по барабану. Кирпичников с аппетитом поглощал канапе и откровенно разглядывал привлекательных дам.
Староста Землякова, заметив Мишу, озабоченно кивнула ему и быстро что-то черкнула в своем блокнотике. Очевидно, она вела перепись участников общественного мероприятия. Землякова задержала взгляд на входе, и Миша вместе с ней увидел, что в сопровождении Виктора в зале появился Ковригин. Вел он себя странно. Нарядный, прилизанный бриолином, с белым шелковым платком в кармане пиджака с небрежно подвернутыми рукавами, в начищенных до блеска туфлях, Алекс растерянно остановился посреди холла с квадратными от изумления глазами, точно в параличе. Он явно ничего не слышал и смотрел мимо угощений, проплывающих прямо перед его лицом. Обыкновенно энергичный и уверенный, Ковригин растерял свой напор. Робко, словно опасался продавить паркет, он переминался с ноги на ногу, ошарашенно озираясь и не видя, как ему помахала Дашка Черепанова, как кивнула Павлова, как приветственно приподнял руку с дымящейся папироской Георгий Растаман.
Пришибленный Ковригин довольно быстро вписался в интерьер и скоро перестал притягивать к себе взгляды. Мишино любопытство привлек огромный мужик, вокруг которого носилась «совесть потока» староста Наташа Землякова.
Землякова в этот вечер впервые вывела в свет своего мужа Масика – имя супруга старосты знал весь поток, но воочию его мало кто видел. Все знали Масика как начальника ЧОПа ночного клуба. Он же был и фейсконтролем заведения.
Высоченный, накачанный и свирепый на лицо Масик неуклюже пытался воспользоваться изысканным фуршетом. Изящные бокалы с шампанским, малюсенькие канапе и мини-шашлычки казались нелепой насмешкой, когда гигантские пальцы Масика приближались к ним с целью захвата. Наташа изо всех сил старалась удовлетворить желания супруга, но темно-зеленое бархатное платье – слишком узкое, слишком длинное и слишком женственное – стесняло в движениях и очень мешало успевать по хозяйству. В результате Масик иногда оставался без присмотра и вливал в себя все, что предлагали официанты. В очередной раз добравшись до мужа, Землякова застала его сидящим на мраморной скамейке в эркере. Широко расставив ноги и положив на них огромные ручищи со сплетенными пальцами, Масик мотал головой в разные стороны.
– Масик, – шептала Землякова прямо ему в ухо, – соберись и веди себя прилично!
– Куда ты меня притащила? Что это за богадельня? Мы в Египте, в Мексике или на Карибах? Выпить нечего! Протухший виноградный сок, самогонка из кактуса или еще хуже – из тростника… Что здесь происходит? Борьба с рабством или моряков в кругосветку собираем? Водка где? Нет ее! Водяры нету! – Масик развел руками. – Это потому, что ее Менделеев придумал? Микроэлементы в ней нашел и страну прославил! Все самое лучшее скрываем, скромничаем…
Суровый начальник службы фейсконтроля был очень расстроен, но ситуацию спас Виктор.
– «Венецкая росинка», – сообщил он, протягивая Масику бутылку прозрачной жидкости.
– Молодец, братан! Как это я водяру не заметил? – Земляков ухватил бутылку и даже как будто протрезвел. – Может, колбасы докторской принесешь? – Масик поощрительно похлопал Виктора по плечу.
