Она повернулась ко мне спиной, должно быть, слезы утерла лапой. Сзади она была похожа на ежика.
— Ну что ж, делай свое черное дело. Нет сил больше… Я взял ведро, совок и веник. Она нехотя продвинулась в совок, но тут же соскользнула на пол.
— Нет, пожалуй, я еще с Шушером повидаюсь. Он дописывает Новую Конституцию. Попрощаюсь с ним. Ну а ты кати в свою Архару. Привет передавай. Там, говорят, новая волна забастовок началась. Забастовки — это болезнь. Когда жрать нечего, всегда эти двуногие бестолочи бастуют, можно подумать, что забастовка даст хлеба и мяса. Да, тебе бесполезно про это говорить. Ты — бестолковый. От такой девки отказался!
Шушера скатилась в нору, а я собрал вещи и в этот же день отправился вместе с Никольским, Лапшиным и Вселенским в далекую Архару.
Забастовочно-избирательный бум прокатывался по стране. Куда там исторические волнения! То была теория. А теперь в натуре практика пошла. Бастовали водники, сантехники, транспортники, бухгалтеры, цветоводы, горняки, металлурги. Не бастовали повара, официанты, уборщицы, администраторы общественных туалетов, пожарники, философы, учителя, таксисты и деревообделочники. Они не бастовали потому, что были заняты избирательными кампаниями: писали манифесты, декларации и выпускали экспресс-информации. Моя Люба, как она сообщала в очередном письме, руководила двумя забастовками, была в четырех комитетах по борьбе с коррупцией и в трех экологических комиссиях. Входила в два народных фронта и была членом редколлегии неформальной газеты "Шабаш".
Мы приехали в колонию, когда там развернулась забастовка, охватившая все сорок шесть отрядов. Забастовщики выдвинули требования: а) продление сроков от двух до двадцати лет, разумеется, по представлению Советов коллективов и региональных Советов колоний; б) создание вольных колоний и поселений для семей осужденных сроком соответственно со сроками наказания глав семей; в) нелимитированная прописка рядом с зонами; г) развитие кооперативных хозяйств как в зонах, так и в поселениях; д) развитие самодеятельных начал на основе беспроволочного содержания осужденных, способных организовать самоохрану, саморуководство колонией, самооборону на случай нападения или интервенции враждебных сил как из числа партийного аппарата, так и некоторых мастей уголовников, склонных к рецидивам; е) разрешить нынешнему руководству колонии в порядке поощрения в отдельных случаях проводить выходные и праздничные дни, а также отпуска в коллективе осужденных, а особо отличившихся зачислять в отряды осужденных сроком не более чем на пять лет; ж) учитывая международную значимость маколлизма, связаться с местами заключения других стран и учредить Маколлистический Интернационал имени Л. Д. Троцкого, первого революционера-уголовника, прогрессиста, милитаризатора, сочетающего в одном лице коммуниста, социалиста, меньшевика и большевика; з) учредить свободную печать (газеты, журналы, плакаты и открытки, а также издания, в том числе и факсимильные, с репродукцией отпечатков пальцев выдающихся уголовников, их наколок, аббревиатур, отдельных слов); е) создать общий язык уголовников с правом переписки на этом языке, обучения в школах, а также употребления в учреждениях и местах общественного пользования, включая и общественные туалеты (мужские и женские).
Эти требования составляли программу-минимум. Были еще тре-бования-максимум, В последних программой предусматривалось: немедленный переход всей вольной жизни на колониальный режим, возведение колючей проволоки вокруг особо опасных лока-лок: исполкомов, районных и городских отделов милиции, ОБХСС, ДОСААФ, райкомов и горкомов партии, ликвидация прокуратур, следственных органов и органов государственной безопасности, а также частичный их перевод на родственные работы, как-то: очистка мест общего пользования, уход за канализационными сооружениями, обслуживание прачечных и бань, парикмахерских и котелен.
Борьба за эти перестроечные явления шла полным ходом, и мы страшно порадовались тому, что плечом к плечу рядом с заключенными трудились такие первопроходцы маколлизма, как Заруба и Орехов. Однако уже на третий день ситуация резко изменилась, и маколлизму был нанесен жесточайший удар.
Ничто в этом мире не исчезает бесследно — это любимое выражение Зарубы не выходило у меня из головы. Октябрьская революция выпустила на волю веками копившуюся жестокость. Сексуальная — породила оргийное дитя — СПИД. Бюрократическая — создала антиперестроечный экстракт БФ[82]. Это последнее явление требует некоторых пояснений и ссылок на учение Зарубы о маколлизме. Дело в том, что начальник колонии 6515 дробь семнадцать в своем учении считал, что рождение нового бюрократизма есть явление революционное, поскольку ни одна власть не обходится без управления и ни одно уважающее себя государство не упраздняет всех существующих форм руководства социальной жизнью. БФ прожил, как известно, безбедной жизнью семьдесят с лишним лет и за это время значительно увеличил свой потенциал воздействия на других, в частности на инакомыслящих. Ссылаясь на учения Вернадского, Федорова, Сергия Радонежского, Карнеги, Фромма и Мефодия Волоокского, Заруба доказал, что бюрократический экстракт отравляет ноосферу, заражает окружающих склонностью к паразитарному образу жизни, меняет коренным образом подсознание. Носители экстракта до сих пор не подозревают о том, что этот экстракт находится в дыхательных путях номенклатурной элиты. От сильного сдавливания, нагревания или распиливания экстракт выходит наружу и способен поразить бесчисленное множество людей. Это было лишь гениальным предположением, которое, однако, в достаточной мере обосновал Заруба в своем Маколлистском Манифесте. И вот здесь-то пора уж точно сказать, как развивалась беда в великой эксперкг ментальной колонии нашего века.
В мае 1990 года Заруба вынужден был-таки согласиться принять сто номенклатурных работников для абсолютного их исправления. И вот эта группа, разумеется, грамотных и довольно проницательных людей — среди них были профессиональные философы, историки, физиологи, кадровые партийные и советские работники, прокуроры и следователи, адвокаты и начальники следственных изоляторов, председатели колхозов и совхозов, руководители предприятий и научных учреждений — быстро освоила маколлизм и будто бы докопалась до содержательной характеристики БФ. И вот тут-то мнения как раз и разделяются. Одни говорили, что номенклатурщики "отжали из себя" экстракт, подсушили его и вложили в сигареты "Мальборо", которые они, эти номенклатурщики, стали щедро раздавать именитым заключенным. Другие говорили, что это сущая чепуха, что никакого экстракта БФ в природе не существует, а что партийцы, понимая, что им не справиться с уголовниками, пошли по научному пути, достали каким-то образом препарат в виде серого порошка, которым действительно начинили сигареты "Мальборо". Каждый, выкуривший одну-две сигареты, терял способность самостоятельно мыслить и принимать решения, становился предельно послушным и управляемым. Я лично склоняюсь ко второй версии, хотя и она мне кажется несколько неправдоподобной, так как дело не только в послушании и в управлении, но и в быстрой переориентации многих заключенных. Конечно же, если бы я сам, своими глазами не увидел того, как даже физиономи-чески изменились те же Квакин и Багамюк, я бы никогда не поверил в обе версии, распространившиеся далеко за пределами Архары. Как бы то ни было, а работу по организации, если хотите, восстания возглавил секретарь Глуховского райкома партии Коньков, которому удалось убедить физиолога Саватеева, бывшего директора дурдома, с группой его коллег проверить наличие БФ в дыхательных путях номенклатуры. Для этой цели будто бы Коньков сам стал испытуемым, и в течение двух недель упорной работы экстракт был добыт. Первым подвергся прививке Багамюк. Экстракт был вложен в сигареты "Мальборо", которые ему преподнесли номенклатурные работники. Багамюк на глазах стал меняться. Он произносил бессмысленные бюрократические фразы, важничал, подражал в поведении бюрократам худшего, образца.
— Этот, кажется, готов, — сказал Коньков, когда Багамюку удалось не выполнить план, а также выступить дважды против маколлизма.
— Главное сейчас — сорвать систему демократизации колонии, — сказал Сазатеев. — Для этого необходимо затребовать сочинения классиков — Сталина, Мао Цзэдуна, Ким Ир Сена, Мобуту и Пол Пота.
— С этим старьем вряд ли есть смысл лезть. Отыгранные карты. Нужны новации. Нужна демократизация, но на бюрократических началах. Нужно создать видимость свободы, видимость борьбы за права человека, больше шума, больше эмоций.
— Если мы не поведем решительной борьбы за свободу кор-румпирования, купли и продажи, свободного присвоения льгот, земельных участков, доходов от всех прибавочных стоимостей на наших предприятиях — вся работа пойдет насмарку, — это сказал бывший зам. зав Совмина Рубакин. — Нужна программа.
