Она с трудом кивнула и поморщилась. Схватки.
— Ты-то откуда знаешь про роды? — простонала она затем. — Ты же не ходил на занятия для будущих родителей и ни строчки не прочитал из той книги, которую я положила на твой прикроватный столик!
Да уж, я видел, как она раздраженно косилась на меня всякий раз, когда я гасил лампу перед сном. Но в разгар сенокоса сил уже больше нет ни на что!
— Да я сколько раз телят принимал! Я все знаю! Если теленок не хочет вылезать, обвязываешь его цепью и тащишь чуть вбок!
Видок у нее был тот еще, когда она встала и поплелась наверх, чтобы переодеться и прихватить сумку с вещами. Ехали мы молча. Дезире научилась правильно дышать в момент схваток, и мне это казалось разумным. Коровы тоже так делают.
Но она первородящая, а у таких роды всегда проходят дольше. В смысле у телок. К пяти часам утра она совсем обессилела, а я места себе не находил. Не мог же я бросить коровник на произвол судьбы: Бенгт-Йоран уехал, а сменщика я в этом году не брал, решил, что не могу себе этого позволить. У меня даже запасной вариант был на всякий пожарный, девчонка из соседней деревни, которая обещала, если что, меня подменить. Я позвонил ей, но оказалось, она уехала на какой-то рок-фестиваль, решив, что мы и без нее обошлись.
Прошла еще пара часов. Коровы небось уже чуть не лопались, к гадалке не ходи. Так что мне пришлось бросить Дезире, в то время как она лежала в холодном поту, изогнувшись дугой на родильном столе и вцепившись в поручни так, что костяшки побелели. Она кинула на меня взгляд, который я еще долго буду вспоминать, но все же простонала сквозь сжатые зубы: «Иди!» Акушерка только пробурчала: «Да уж, многие папаши такое зрелище не выдерживают, это у нас, баб, выбора нет!»
Поэтому первой моего сына увидела Мэрта, а не я. Дезире позвонила ей, и она тут же примчалась на такси.
Около трех часов дня Мэрта позвонила из послеродового отделения. У меня родился здоровый, толстый мальчик, морщинистый, как шарпей. Я прослезился и зашвырнул свою кепку с логотипом Союза лесовладельцев на силосную башню. И все равно мне не удалось выбраться в город до девяти вечера. Мы сидели и перешептывались под гул общественной столовой. Она сидела на надутом резиновом круге, а рядом стояла люлька с маленьким шарпейчиком. Он… он был таким красивым! У меня опять защипало глаза, я попытался обнять Дезире, но она только потупила взгляд.
— Я зна-аю, что ты не виноват! — произнесла она. — Но ты должен был быть рядом со мной! А то все родильное отделение забито отцами, тумбочки у всех завалены цветами, и только мы с Арвидом одни… Я себя чувствовала, как последняя грешница с внебрачным ребенком, которых раньше все так презирали.
Тут-то и выдался подходящий момент ввернуть то, о чем я давно уже подумывал:
— Дезире, а может, поженимся?
Она нетерпеливо фыркнула:
— Да я не об этом! Сегодня-то кому до этого…
— Я знаю. Я просто предлагаю тебе разделить со мной мои долги и в горе, и в радости!
— А ты уверен, что у тебя есть на это время? — спросила она с подозрением.
— А мы после осенней страды, вместо отпуска! У меня и рубашка белая имеется!
Когда Бенни изложил мне свои соображения по поводу нашей свадьбы, я только в очередной раз диву далась: как я могла связать свою жизнь с этим человеком?
Выглядело это так: столик у окна в гостинице «Скандик» (с видом на автостоянку), свиная отбивная с запеченным картофелем и ванильное мороженое. И кофе с корзиночками из марципана. Он нашел какое-то специальное предложение со скидкой с пятнадцати до шестнадцати часов дня. С Бенгтом-Йораном, Вайолет и Мэртой в качестве приглашенных. Ну а вечером можно в кино там сходить…
— Твой отец все равно вряд ли захочет приехать, а моя родня… сама знаешь, у меня только Анита с братом и остались… — Вид у него при этом был какой-то овечий.
— Папа приедет как миленький! — возразила я. — Он же старый майор! Сначала он поручит своим молодцам хорошенько тебя отделать за то, что ты меня совратил, а потом потребует, чтобы мы венчались в церкви с торжественным караулом Союза работников сельского хозяйства на ступеньках. Молодые крестьяне, стоящие по стойке «смирно» со скрещенными вилами.
Бенни неуверенно взглянул на меня. Он еще не познакомился с моим папой и, судя по всему, явно не горел желанием.
Но не успели мы принять какое-либо решение, как Мэрта все взяла в свои руки. И очень кстати, потому что сама я была в полном раздрае. Большую часть времени я проводила, лежа в кровати и кормя своего прожорливого шарпейчика. Поскольку он хотел есть круглые сутки, я спросонья нашаривала его в колыбельке, когда он начинал орать в два часа ночи, прижимала его к своей налитой молоком груди и снова засыпала. И так он там и лежал, довольно сопя. Единственный недостаток заключался в том, что, поскольку я все время спала на одном боку, одна грудь у меня стала больше другой, и выглядело это довольно гротескно.
— Почему мне все время вспоминается Тощий и Тонкий? — посмеивался Бенни. — А ты уверена, что ты его не задавишь?
— Это свиньи давят своих поросят, Бенни! Свиньи! Современные исследования доказали, что женщины, некогда уверявшие, что случайно задавили ребенка во сне, на самом деле их просто душили. До появления противозачаточных средств.
— Ничего не планируйте на пятнадцатое октября и найдите кого-нибудь, кто может поработать в коровнике вечером и утром следующего дня, — заявила Мэрта. — Кого угодно, только не Бенгта-Йорана!
Может, Бенни ее и послушался, потому что сама я об этом почти забыла, когда Мэрта заявилась ко мне в гости за день до назначенной даты. Она окинула меня критическим взглядом.
— Хорошо, что я раздобыла свадебное платье, которое застегивается спереди, — только и сказала она. — Придется, правда, ушить лиф с одной стороны. Ты хоть знаешь, что тебя всю перекосило?
— Нет у меня сил ни на какую свадьбу, — пробормотала я.
— Заткнись и изобрази из себя красавицу, — ответила Мэрта. — Мы с Бенни обо всем позаботились.
— Только не марципановые корзиночки!.. — взмолилась я и уснула на диване.
Но они и в самом деле все продумали.
Утром пятнадцатого Мэрта вошла ко мне и взяла на руки только что покормленного Арвида. Он тут же срыгнул на ее красивую кофту, но она лишь засмеялась.
— Так, Дезире, марш в душ! И голову чтобы вымыла!
Потом она подровняла мне волосы, которые вот уже полгода не видели ножниц, устроив у меня на голове художественный беспорядок. Мэрта была человеком эпохи Ренессанса, она все умела. Затем она затянула меня в длинное платье из чуть пожелтевшего шелка, которое откопала в секонд-хэнде.
А когда я подняла голову, в дверях стоял Бенни с охапкой фиолетовых флоксов. В белой рубашке и при галстуке.
— Понимаешь, я розы не нашел, — пробормотал он. Что ж, хорошо хоть не с букетом зеленого лука пришел. Он в сельском хозяйстве тоже водится. Или с брокколи.
Мы сели в «субару» и поехали в город. Бенни застелил масляные пятна на сиденьях одеялом.
В городской ратуше меня ждал, мягко говоря, сюрприз. Когда мы вошли в зал бракосочетаний, нам навстречу встал майор при полном обмундировании, с бряцающими орденами и в фуражке! Папа! Мэрта где-то раздобыла номер его телефона и пригласила отца на свадьбу — а он взял и приехал! Мы уставились друг на друга.
— А теперь — мило поздоровались! — скомандовала Мэрта.
Мы обнялись с неловким смущением.
— Подарок! — продолжала командовать Мэрта, и майор протянул мне пакет в голубой нарядной упаковке, перевязанный желтой шелковой ленточкой.
— Из тебя бы вышел отличный фюрер! — сказал майор, обращаясь к Мэрте.
Бенгт-Йоран и Вайолет тоже были там, как, впрочем, и Мэртин Магнус в инвалидном кресле, загорелый и мускулистый.
А потом мы поженились. На все про все ушло две минуты.
Отмечали свадьбу мы в гостиной Мэрты. Она повесила гирлянды из матерчатых цветов и огромное розовое пластмассовое сердце и раскидала повсюду блестки — такой уж у нее был период. Магнус немного поиграл на баяне, купленном, насколько я поняла, чтобы укреплять мышцы рук, совмещая приятное с полезным.
Вайолет, как всегда, приготовила потрясающую еду. Большую часть вечера они с Мэртой трепались о косметике, и в итоге обе напились. Майор с Магнусом обменивались опытом накачивания мышц в условиях строгой дисциплины. Бенгт-Йоран и Бенни обсуждали охоту на птиц.
И все это время я полулежала в большом Мэртином кресле с шарпейчиком на руках и была счастлива, как никогда.
ГОД ТРЕТИЙ
КРАТКОВРЕМЕННЫЕ ДОЖДИ
Арвид родился в августе, поженились мы в октябре, и за все это время Дезире ни разу не перекатилась на мою половину кровати. Иногда я лежал и, затаив дыхание, ждал, что это случится, когда она неспокойно ворочалась в постели, но заканчивалось все тем, что она вытаскивала Арвида из люльки и прижимала его к груди. Даже в нашу брачную ночь ничего не произошло, только в щечку поцеловала. Могли бы с таким же успехом в кино сходить.
