Я перевела взгляд с яиц на Брайса и спросила:
— Что случилось? Ты их уронил?
— Ага, — поспешно ответил он. — Да, мне очень жаль.
Брайс попытался остановить меня, но я вытащила коробку из ведра со словами:
— Все?
Но когда я ее открыла, у меня перехватило дыхание. Шесть идеально целых яиц.
— Почему ты выбрасываешь их?
Брайс прошел мимо меня к мусорному контейнеру у гаража, но я пошла за ним. Я ждала ответа.
Он выбросил мусор, а потом повернулся ко мне.
— Слово сальмонелла тебе о чем-нибудь говорит?
— Сальмонелла? Но...
— Мама считает, что рисковать не стоит.
Я пошла за ним к крыльцу.
— То есть вы не едите их, потому что она...
— Потому что она боится, что мы отравимся.
— Отравитесь! Почему?
— Потому что твой задний двор — это сплошная грязь! Посмотри на свой двор, Джули! — Он указал на наш дом и продолжил: — Просто посмотри на него. Это настоящая помойка!
— Это неправда! — Я заплакала, но неопровержимые доказательства находились прямо через дорогу. Мое горло вдруг сжалось, и стало больно говорить. — Ты... всегда выбрасывал их?
Брайс пожал плечами и уставился в землю.
— Джули, послушай. Мы не хотели обидеть тебя.
— Обидеть? А ты понимаешь, что миссис Стьюби и миссис Хелмс платят мне за мои яйца?
— Ты шутишь.
— Нет! Они платят мне по два доллара за дюжину.
— Не может быть.
— Это правда! Все те яйца, что я дарила вам, я могла бы продать миссис Стьюби и миссис Хелмс!
— Ох, — вырвалось у Брайса, и он отвернулся. Потом он посмотрел на меня и спросил:
— Тогда почему ты дарила их нам?
Я уже не могла больше сдерживать слезы. Я выпалила:
— Хотела быть хорошей соседкой!
Брайс поставил мусорное ведро и сделал то, от чего я совсем перестала соображать. Он положил руки мне на плечи и посмотрел прямо в глаза.
— Миссис Стьюби твоя соседка, так? И миссис Хелмс тоже, верно? Так почему же ты решила быть хорошей соседкой только для нас?
Что он хотел этим сказать? Неужели мои чувства к нему все еще были настолько очевидны? Но если так, как он мог быть таким бессердечным и просто выбрасывать мои яйца неделю за неделей, год за годом?
У меня не было слов. Ни единого. Я просто уставилась в его чистые голубые глаза.
— Мне очень жаль, Джули, — прошептал Брайс. Я бросилась домой, оскорбленная и униженная, мое сердце готово было вырваться из груди.
Очень скоро я понял, что, лишившись старых проблем с Джули Бейкер, я получил целую гору новых проблем с Джули Бейкер. Я за километр чувствовал ее гнев.
Оказалось, когда она злится на меня, это еще хуже, чем когда она преследует меня. Почему? Потому что я сам виноват, вот почему. У меня яйца были размазаны по всему лицу, и тот факт, что я обвинил во всем двор Джули, не помог смыть их. То, как она не замечала меня, как очевидно избегала, громче любого крика напоминало мне, какой я идиот. Самый настоящий стопроцентный идиот.
И вот однажды вечером я вернулся от Гэррета и увидел Джули, старательно приводящую в порядок свой двор. Она была просто в ударе. Ветки кустов летели в разные стороны, и даже стоя на другой стороне улицы, я слышал ее гневное бормотание:
— Нет... нет... тебе не взять верх! Я уберу тебя... нравится тебе это... или нет!
Было ли мне все равно? Нет, я чувствовал себя ужасно. Да, их двор был настоящим воплощением хаоса и его рано или поздно все равно бы привели в порядок, но в конце концов — где же папа? А Мэтт и Майк? Почему Джули?
Потому что из-за меня она стала стыдиться своего дома, вот почему. Мне в жизни не было так плохо.
Я поднялся в комнату и старался не обращать внимания на окно, в которое было отлично видно Джули, воюющую с кустарником. Вот только ничего у меня не вышло. Я так и не смог сосредоточиться, и домашняя работа осталась невыполненной.
На следующий день в школе я пытался собраться с силами и поговорить с ней, но у меня не было ни шанса. Джули делала все, чтобы не подпустить меня к себе.
По дороге домой мне пришла в голову одна идея. Сначала она немного напугала меня, но чем больше я размышлял, тем больше убеждался, что я смогу хотя бы отчасти искупить свою вину, если помогу Джули убрать двор. Конечно, если она не будет слишком мною командовать, не разревется или не выкинет еще чего-нибудь в этом роде. Я просто пойду к ней и скажу, что мне не нравится чувствовать себя придурком, и чтобы заслужить прощение, я хочу помочь ей с уборкой. Все. Конец истории. Если и после этого Джули не прекратит злиться на меня, ради бога. Это будет ее проблемой.
Моей же проблемой было то, что помочь Джули я не успел. На следующий день я вернулся из школы и увидел, как дедушка делает то, что собирался сделать я.
Нет, минутку. В это невозможно поверить. Мой дедушка не работает в саду. По крайней мере, мне он никогда помощи не предлагал. И мой дедушка живет в домашних тапочках — где он взял эти рабочие ботинки? А джинсы и фланелевую рубашку — что здесь происходит?
Я спрятался за домом соседей и наблюдал за ними минут десять-пятнадцать. И чем дольше я наблюдал, тем сильнее злился. За эти несколько минут дед сказал Джули больше, чем мне за полтора года. Чем ему так понравилась Джули Бейкер?
По дороге домой мне пришлось перелезть через два забора и пугнуть глупого соседского терьера, но зато мне удалось избежать садовой вечеринки напротив.
За домашнюю работу я в этот вечер даже не садился. Как же я разозлился! Ведь я по-прежнему был полным кретином, да к тому же Джули и дедушка, работая, вместе смеялись надо мной. Разве я получал от него хотя бы улыбку? Обычную улыбку? Не припомню! А теперь он стоял по колено в грязи на ее дворе и смеялся.
К ужину дедушка принял душ и переоделся в свою обычную одежду, но выглядел он не как обычно. Было такое ощущение, что внутри него словно загорелся свет.
— Добрый вечер, — сказал он, усаживаясь за стол. — О, Пэтси, выглядит аппетитно!
— Ну, пап, — с улыбкой ответила мама, — эта зарядка на соседнем дворе, похоже, пошла тебе на пользу.
— Да, — согласился папа. — Пэтси сказала мне, вы провели там полдня. Если вам так хотелось сделать что-нибудь для дома, почему же вы нам не сказали?
Папа просто пошутил, но мне показалось, что дедушка воспринял это иначе. Он положил себе фаршированную сыром картошку и сказал:
— Передай соль, Брайс.
Между моим отцом и дедом определенно создалось напряжение, но оно исчезло бы, попытайся папа исправить ситуацию.
Но папа не попытался. Вместо этого он поинтересовался:
— Так почему именно девочка решила привести двор в порядок?
Дедушка очень аккуратно посолил картошку, а потом посмотрел на меня. «О, нет», — подумал я. На секунду мне показалось, что мне уже никогда не избавиться от этих яиц. Два года тайком от всех выбрасывать их, два года избегать разговора с Джули о ее курах и яйцах, два года терпеть ее ранние визиты — и ради чего? Дедушка все знал, я видел это по его глазам. Через секунду он все расскажет, и мне конец.
Но случилось чудо. Дедушка с минуту сверлил меня взглядом, а потом ответил:
— Просто ей так захотелось, только и всего.
С меня градом катил пот, и когда папа заметил: «Это был только вопрос времени. Когда-нибудь кто-то должен был приняться за этот двор», дедушка снова посмотрел на меня, и я знал — он не позволит мне забыть об этом.
Помыв посуду, я отдыхал у себя в комнате, когда вошел дедушка, закрыл за собой дверь и сел на мою кровать. И все это он проделал без единого звука. Ни кряхтения, ни кашля, ни даже дыхания... Клянусь, он двигался как настоящее привидение.
Конечно, я от страха подогнул колени и даже уронил карандаш, но постарался говорить как можно увереннее.
— Здравствуй, дедушка. Ты пришел провести поучительную беседу?
Дедушка сжал губы и смотрел прямо на меня.
Я сломался.
— Дедушка, я знаю, я все испортил. Я должен был сразу все ей сказать, но не смог. Я думал, что это прекратится само собой. Ну как долго курицы могут нестись? Это ведь началось в пятом классе! Разве они не должны когда-нибудь остановиться? Да и что мне было делать? Сказать ей, что мама боится сальмонеллы? А папа просил сказать ей про аллергию — да кто в это поверит? И я продолжал выбрасывать их, ты понимаешь? Я думал, они просто были лишними.
Дедушка едва заметно кивнул.
Я вздохнул и продолжал:
— Спасибо, что ничего не рассказал за ужином. Я — твой должник.
Дедушка приподнял занавеску и взглянул на дом напротив.
— Человеческий характер формируется очень рано, сынок. Твой выбор повлияет на всю твою дальнейшую жизнь. — Он немного помолчал, потом опустил занавеску и добавил: — Мне тяжело видеть, что ты заплыл уже так далеко, что не можешь вернуться.
— Да, сэр.
Дедушка нахмурился и сказал:
