Кирилл, взяв кольцо из рук матери, повернулся к Виктории, всем своим существом ощущая, как та взволнована и прекрасна. Дрожащим голосом он спросил:
– Ты согласно стать моей женой? – голос его дрогнул, но он собравшись с силами продолжил: – Женой слепого, который никогда не сможет позаботиться о тебе, но который просто умрёт, если тебя не будет рядом. Но даже если мне суждено умереть без тебя, я поеду с тобой только лишь в качестве твоего жениха. Так что, решай, Виктория! Ты согласна?!
– О Кирилл! – обняла она его. – Конечно я согласна, милый!
Кирилл взял её правую руку, осторожно одел ей на палец кольцо, оказавшееся ей немного большим, и крепко поцеловал её.
– Вот это да! – восторженно воскликнула Мария. – Начиналось простым ужином, а закончилось сватовством!
Александра и Надежда, не скрывая слёз, радостно смотрели на своих детей, молясь про себя за их счастье.
– Да здесь без шампанского не обойтись, – сразу засуетилась Мария и побежала доставать из шкафа бутылку. Потом, разлив шампанское по бокалам, она торжественно произнесла:
– За счастье наших молодых!
Залпом выпив шампанское, Мария с размаху бросила свой бокал на пол. Раздался звонкий треск.
– На счастье! – прихлопнув ногой, радостно воскликнула она.
– О мои милые, я так за вас рада, – сквозь слёзы прошептала Александра.
Надежда ничего не говорила, а лишь тоскливо смотрела на своего сына, обнимавшего красивую девушку, которая теперь стала её невесткой. Ей надо было бы радоваться, а на сердце почему-то было тревожно. Во-первых, она понимала, что теперь ей придётся остаться одной, а это будет для неё нелегко. А во-вторых, ей придётся отпустить своего сына в чужую страну, и неизвестно, будет ли он там счастлив. Виктория, с одной стороны, внушала ей доверие своей воспитанностью и вежливостью, а с другой стороны, её отпугивала её красота и состоятельность. Ведь у такой девушки непременно полно поклонников в своём кругу, которые, может даже, будут бороться за Викторию, и тогда у Кирилла не будет никаких шансов. Это её согласие на брак, данное в узком семейном кругу, не будет ничего значить там, в другой стране, среди людей иного общества. «Что же будет тогда с Кириллом. Его сердце будет совершенно разбито. Он не переживёт ещё одной измены», – убивалась бедная женщина.
Виктория заметила тоску в глазах Надежды Петровны и прекрасно понимала её. Она догадывалась, что та не доверяет ей, но не знала, как её переубедить. Ей захотелось подойти к этой бедной женщине и сказать, что она любит её сына и сделает всё, чтобы он был счастлив. Но её природная скованность и воспитанная сдержанность мешали ей. Она решила, что время само расставит всё на свои места. Крепко сжимая руку Кирилла, она неуверенно обратилась к остальным:
– Вы не обидитесь, если мы вас оставим и немножко прогуляемся. Мне хочется попрощаться с морем. Я буду очень за ним скучать.
– Ну вы ведь не собираетесь ехать прямо завтра? – испугалась Александра.
– Именно завтра, – виновато кивнула головой Виктория.
– Но это же невозможно! – начала ругаться Александра. – Мне ведь тоже хочется с тобой попрощаться. Может можно подождать ещё один день.
Виктория отрицательно покачала головой.
– Ну тогда, дорогая моя, тебе придётся провести этот вечер со мной. С Кириллом у вас теперь много времени впереди. Да я думаю, что и Надежде нужно попрощаться с сыном.
– Ты наверное права, мама, – согласилась Виктория.
– Ну тогда мы пойдём, – неохотно предложил Кирилл. – Встав, он подошёл к матери и взял её под руку. – До завтра, – сдавленно произнёс он.
– До свидания, – растерянно попрощалась со всеми и Надежда, направляясь с сыном к выходу.
– Пока, – кинула Мария, поспешив к себе в комнату собираться в дорогу.
– Доброй ночи вам! – пожелала гостям Виктория, провожая их тоскливым взглядом.
– Да не смотри ты так, словно расстаёшься с ним на неделю, – игриво поругала её Александра.
Виктория тяжело вздохнула, но вдруг неожиданно заулыбалась, кинув взгляд на входную дверь. Александра удивилась такой резкой перемене, но увидев возвращающегося Кирилла, сразу поняла её причину.
– Ты что-то забыл? – лукаво спросила она его.
– Я просто хотел спросить, во сколько мы завтра выезжаем? – виновато произнёс он.
Виктория радостно подбежала к нему и обхватила руками его за шею.
Александра, улыбнувшись, покачала головой:
– Вы словно дети!
Виктория проигнорировала слова матери. Ей так хотелось поцеловать Кирилла, так хотелось остаться с ним наедине.
– Так во сколько? – повторил он свой вопрос.
– Я ещё точно не знаю, мне нужно созвониться с дядей. Я сообщу тебе завтра рано утром.
– Ну я буду ждать. До завтра.
– Я тебя провожу…
– Нет, не надо, я сам, – сухо поцеловав её в щёчку, Кирилл осторожно направился к выходу.
Виктория грустно посмотрела ему вслед, но заметив насмешливый взгляд матери, смущённо произнесла:
– Я пойду быстренько позвоню дяде, – направилась она в свою комнату.
Отыскав в сумочке свой мобильник, Виктория набрала номер дяди.
Тот почти сразу ответил:
– Привет Виктория! Ты меня совсем забыла.
– Привет дядя Альберт. Да и ты меня сильно не балуешь своими звонками.
– Кстати, я сегодня как раз собирался тебе звонить. Мне пора возвращаться. Я, конечно, очень хорошо провёл эти два месяца. Успел и отдохнуть и поработать. Как говорится, совместил полезное с приятным. Да и старых друзей навестил. Провёл пару ленивых деньков на пляже. В общем, мне тут очень нравится, но твоя бабушка уже замучила меня своими звонками.
– Я как раз за этим и звоню. Я хотела бы уже завтра полететь домой.
– Вот и прекрасно. Я всё сделаю.
– Только мне нужно три билета.
– Зачем три? – удивился Альберт.
– Со мной полетит моя сестра и ещё один молодой человек.
– Виктория!.. Ты меня интригуешь. А ну давай рассказывай…
– Я потом всё объясню. Меня там мама ждёт.
При упоминание матери, как показалось Виктории, дядя нервно сглотнул и наступило неловкое молчание.
– Ну ты сообщишь мне насчёт билетов? – осторожно спросила Виктория, удивившись такой реакции дяди. – Когда ты мне позвонишь?
– Завтра утром, – его голос снова звучал уверенно.
– Ну тогда до завтра, дядя.
– До завтра.
– Спасибо, – поблагодарила Виктория и отключила мобильник. Небрежно бросив его на кровать, она быстренько переоделась в джинсы и лёгкую блузку, и поспешила в гостиную, где её уже нетерпеливо ждала мать.
Выйдя на улицу, они медленным шагом направились к морю. Чем ближе они к нему подходили, тем холодней и сильней становился ветер. Виктория была неприятно поражена, когда увидела, как грозно бушевали волны, с неимоверной силой бросаясь об берег. Словно злились они на что-то, словно их кто-то обидел, и теперь они хотели отомстить.
– Я ещё никогда не видела море таким, – с застывшим взглядом произнесла Виктория. – Оно было до сих пор ласковым и добрым. Оно подарило мне мою первую любовь. Разве оно может так вдруг резко измениться?
– Может, моя милая, – грустно вздохнула Александра. – Так же как и люди. Ведь они тоже могут быть в один момент добрыми и внимательными, а в другой вдруг злыми и раздражительными. И для этого не всегда бывает нужна причина. – Александра немного помолчала, а затем продолжила: – Хотя море, я бы сказала, даже честнее людей. Оно не скрывает своих эмоций. Ты ведь сразу увидела, что оно сегодня буйное. А настроение людей не всегда можно угадать. Иногда под маской добродушия скрывается неприязнь и хладнокровность.
– Но здесь у вас я такого не заметила. По крайней мере, среди людей с которыми я общалась. Русские мне показались тёплым и дружелюбным народом, таким открытым и весёлым. А вот люди моего круга действительно могут скрывать свои настоящие чувства. Никогда не знаешь – говорят они искренне или просто льстят.
– Но среди таких людей очень тяжело жить…
– Нет, если привыкнуть к этому и самому применять подобную тактику.
– Ты хочешь сказать: «с волками жить – по волчьи выть»? – грустно улыбнулась Александра.
– Что-то вроде этого, – так же грустно улыбнулась Виктория. – И пока я не познакомилась с вами, пока я не узнала, что людей могут связывать совсем иные отношения, искренние, я думала, что это вполне нормально, когда люди льстят друг другу, если им это выгодно, или грубят и хамят тем, от которых им всё равно нет никакой выгоды.
– Моя ты девочка, – положила ей руку на плечо Александра, – я очень рада, что несмотря на твоё богатство, несмотря на тот избалованный мир, в котором ты живёшь, твоё сердце не очерствело, и я могу гордиться моей доброй и отзывчивой дочкой.
– О мама! – прижалась к ней Виктория, – как хорошо, что ты у меня есть. А я ведь могла умереть, так и не узнав тебя.
– Да Бог с тобой, моя милая, – отмахнулась от неё Александра, – о какой смерти ты говоришь. Да ты такая ещё юная. Ты, можно сказать, только жить начинаешь.
