Алик вызвал заклинанием из дома чистые листы бумаги и краски с каранда-шами. Прислонившись к теплому камню, покрытому мхом, он начал рисовать, отчего-то часто поглядывая на Нику.
Она заметила, что он очень долго рисует оранжевой краской.
«Не меня ли он рисует?» — подумала Ника, тряхнув рыжими кудрями.
Она попыталась незаметно заглянуть в рисунок, но это оказалось не так-то просто.
— Любишь рисовать? — спросила она у Белова.
— Да, — с вызовом ответил Алик, — а что?
— Ничего, — пожала плечами Ника, — просто моя мама — художница. У нее даже есть свой салон живописи. У нее великолепные картины! Недавно один американец купил у нее картину, отвалил за нее три сотни баксов.
Алик присвистнул и продолжил рисовать.
Брайан читал толстенную книгу на английском языке. Ника попыталась прочесть название.
— Ты что, читаешь «Гарри Поттера»? — полюбопытствовала Ника.
Брайан поглядел на нее поверх книги.
— Да, — кивнул он, — это просто супер!
Вероника внимательно поглядела на Таунса.
«А он ничего», — подумала она. Брайан заметил на себе пристальный взгляд и, оторвавшись от книги, спросил:
— Что?
— Нет, ничего, — пробормотала девочка, отводя взгляд. — Э… Эта книга… Она из Сан-Франциско?
— Да, — кивнул Брайан, с подозрением поглядев на Нику: кажется, он понял, что интересовало ее вовсе не это. — Мне ее подарила Эмили.
— Эмили? — переспросила Ника. — Кто такая Эмили?
Рая хмыкнула.
— Да это просто моя…, - он вдруг осекся и замялся, — моя… одноклассница!
Алик перестал рисовать и посмотрел на Брайана, который снова уткнулся в книгу.
Ада разлеглась на клетчатом одеяле, выдувая из баночки с шампунем мыль-ные пузыри размером с футбольный мяч. Они летали по поляне и не лопались.
Крылова некоторое время шаталась по поляне, а потом села на пень, усеян-ный опятами, и достала серебряную свирель из чехла, висевшего на поясе. При-ложив к губам свирель, девочка начала играть. По всему лесу разливалась красивая, тихая мелодия с трелями и переливами. Сначала Раиса играла что-то простое и незатейливое, потом зазвучала тихая и грустная мелодия, которая незаметно перетекла в бодрую и веселую песенку.
Рая остановилась, чтобы передохнуть и выпить морсу, как вдруг вдалеке раздался звук автомобильного клаксона. Ника подскочила.
— Автолавка! Я быстро, туда и обратно!
Она понеслась в сторону деревни. Сэлли, проснувшись, с лаем порысила за хозяйкой.
Но быстро вернуться не удалось. Во-первых, Нике пришлось выстоять длиннющую очередь, чтобы купить продукты. Во-вторых, мать дома долго отчитывала ее за то, что она не пришла обедать, и заставила съесть целую тарелку каши. В-третьих, мать никак не хотела отпускать дочь ночевать с друзьями на поляне.
«Там же волки и все такое!» — восклицала она.
Нике пришлось долго уговаривать и заверять маму, что они разожгут костер, а волки, как известно, огня боятся. Что костер разожжет Павел, а ему уже четырнадцать. Что она обязательно вернется утром завтракать, и так далее, в том же духе. Короче, вернулась Ника к ребятам только в половине восьмого. На улице уже изрядно похолодало, и девочке пришлось натянуть джинсы и ветровку.
Придя на поляну, Ника обнаружила, что Брайан уже принес спальные меш-ки, а Красновы притащили палатку, разожгли костер и теперь жарили грибы на вертеле. Ника уселась на одеяло, скрестив ноги по-турецки.
Алик забросил рисование и стал ворошить палкой угли в костре, изредка подбрасывая в огонь свои рисунки. Брайан смешил Аду и Раю, рассказывая разные забавные истории, приключившиеся с ним в Сан-Франциско. Павел сидел, обхватив руками колени, с несвойственным ему спокойствием, и смотрел на огонь. Пламя играло в его карих глазах и черных волосах.
— Эх, гитару бы сюда! — вздохнула Ада.
— Я могу сыграть на свирели! — с готовностью отозвалась Рая.
— Нет, свирель — это не то, — отмахнулась Краснова.
Ника заметила, как Крылова надулась, недовольно покосившись на Аду. Скрыв успешку, Вероника схватила палку и тоже стала ворошить угли в костре.
Ее палка наткнулась на палку Алика. Ника подняла на Белова глаза. Их взгляды встретились… Как чудесно было смотреть в эти большие, голубые глаза… Счастье и радость переполняют душу, и кажется, что все будет хорошо. Ника улыбнулась.
«В нем и правда есть какая-то Сила», — подумала она, разглядывая лицо Алика сквозь пламя костра.
Попытавшись скрыть свое смущение, Алик предложил Нике жареный гриб. Вспомнив тарелку каши, съеденную час назад, она отказалась.
Ника вдохнула ароматы леса и костра.
«В городе такого не почувствуешь», — подумала Вероника, устраиваясь по-удобнее на одеяле.
Сгущались сумерки. Из леса доносилось трели ночных птиц и уханье совы. Со стороны рощи слышалось стрекотание кузнечиков. Упоительно пахло ночной фиалкой. Вероника подумала, что ей еще никогда не было так хорошо. Никогда у нее не было таких хороших друзей! И даже с Крыловой они худо-бедно ладят.
Они долго сидели у костра, беззаботно болтая о всякой ерунде. Нике каза-лось, что она может говорить бесконечно. Ей так нравилось сидеть с друзьями у костра и разговаривать обо всем. Часы летели незаметно. Небо уже усыпали звезды. Между ними висела круглая, почти полная луна.
Крылова тихонько засопела. Она уже давно спала, свернувшись в клубок и приоткрыв пухлые губы. Ада подняла к небу свое заостренное лицо:
— Грядут большие перемены, — сказала она.
— Откуда ты знаешь? — спросила Ника, укутываясь в кофту.
Ада усмехнулась и ответила, все еще глядя в небо:
— Знаешь, Ника, я тоже иногда удивляюсь: откуда я знаю?
Ника поняла, что вопросов больше лучше не задавать. Спустя некоторое время заснул и Павел. Ника тоже стала клевать носом и уже сквозь пелену сна услышала голос Брайана.
— Так, ребятки, — покладисто воззвал он, — предлагаю всем выпить по кружке молока и лечь спать. Алик, помоги мне, пожалуйста, поставить палатку!
Ада вручила Нике кружку с молоком. Мгновенно осушив чашку, девочка поднялась с колен, и, пошатываясь, дошла до палатки. Она так хотела спать, что ее даже не удивило, что палатка внутри гораздо больше, чем снаружи. На то, чтобы раздеться, сил уже не хватало. Ника забралась в свой спальный мешок и через минуту заснула.
Нику разбудил яркий свет, лившийся из входа в палатку. Рядом никого не было. Она потянулась, как кошка, и перевернулась на бок.
«Может, еще поспать?» — подумала Ника.
Она хорошо выспалась, несмотря на то, что ей снова снился тот жуткий сон с рекой и лодками. Правда, на этот раз, когда она пошла ко дну, чей-то мужской голос подсказал ей: плыви прямо. Ника совершенно не понимала, что это значит.
Пели ранние пташки. Недалеко, совсем рядом, шумели деревья. Ника уже начала было снова засыпать, как вдруг услышала громкие голоса:
— Ты ничего не понимаешь! — голос принадлежал Алику.
— Прекрати, Алик, мы уже говорили на эту тему, — раздался спокойный голос Брайана.
— Она тебе нравится? — спросил Алик, он явно злился, — нравится? Да?!
— Ну, да, немного, — согласился Таунс.
— А как же Эмили? — прошипел Белов.
Ника выбралась из спального мешка, тщательно прислушиваясь.
Брайан молчал, только шумно дышал. Спустя какое-то время он сказал:
— Пойду, посмотрю, не проснулась ли она.
Ника услышала частые шаги и метнулась в спальный мешок. Она закрыла глаза и услышала, как зашуршал полог палатки.
— Ника, — шепотом позвал Брайан, — ты спишь?
Девочка зашевелилась.
— А… что? — умело притворилась она только что проснувшейся.
— Доброе утро! — бодро приветствовал ее Таунс. На его лице явно читалось облегчение: он поверил, что Ника ничего не слышала.
— Пэ-пэ-пэ-ривет! — зевнула Ника, чихнув.
— Идем завтракать, — позвал Брайан и скрылся за пологом. Ника попыталась наскоро пригладить рыжие кудряшки и выбралась из палатки.
Поляну заливал яркий солнечный свет. Небо было ярко-голубым, без единого облачка. Несмотря на то, что день только начался, жара стояла такая, что спина сразу вспотела. Ника сбросила кофту, в которой спала, и полезла обратно в палатку, чтобы переодеться в любимую юбку, предусмотрительно прихваченную вчера вечером.
Выйдя из палатки, Ника увидела, что из леса возвращаются Ада и Павел с охапками хвороста в руках, чтобы разжечь огонь для завтрака. Позади шествовала Крылова, наигрывая на свирели. Ада разожгла огонь и быстро приготовила омлет из заранее припасенных яиц.
Нике выдали тарелку с едой и кусок свежайшего белого хлеба. Несколько минут стояла тишина, прерываемая только пением птиц и звяканьем вилок. Друзья, жуя, весело поглядывали друг на друга. Как славно сидеть на солнечной полянке, уплетая вкусный завтрак в кругу друзей!
