Ознакомительная версия.
Неожиданно профессор обнаружил, – задумавшись, потерял в толпе отъезжающих дочку и зятя. Было раскрыл рот, но Анна Ильинична не дала сказать, – просто толкнула локтем в бок и молча указала рукой туда, где стояли Алексей и Верочка.
Бог мой! Какими растерянными выглядели сейчас дети!
* * *
Самолет побежал к взлетной полосе.
Все происходившее казалось Верочке странным, нереальным, словно не она только что с помощью Алексея ослабила, а потом и защелкнула ремень безопасности. Казалось, не ее руки теребили сейчас цепочку дамской сумочки, втиснутой в карман на спинке переднего кресла.
Двигатели авиалайнера загудели мощнее. Последняя и: стюардесс, было замешкавшаяся возле одного пассажира, – пожилого сирийца, – пробежала, проверяя меры безопасности, вдоль салона. Секунды – и начнется взлет!.. Верочке вдруг непреодолимо захотелось подняться со своего места, неким отчаянным словом, поступком – остановить действие. Нельзя после такого, случившегося с ней, спокойно путешествовать, отправляться в командировку. Надо немедленно прервать этот кошмар, рассказать правду, очиститься. Ведь жизнь не должна более продолжаться во лжи. Верочка просто рехнется, если и дальше понесет, повезет в этом самолете только ей известную истину.
Разумеется, она по-прежнему оставалась сидеть в удобном кресле. И ничего никому не сказала. Тем более Алексею, выглядевшему в эти минуты довольным, спокойным за свое будущее, человеком.
Да и можно ли было открыться, если произнести слова правды – страшнее, чем жить в теперешнем нереальном, полусумрачном состоянии.
Но в миг, когда Верочка, наконец, взяла себя в руки, вцепилась в сумочку, переборола, скрыла нервное дрожание губ, – слезы истерики так и не брызнули из глаз, – вопреки воле потекли воспоминания. Но не ровной, приятно воскрешающей прошлое, рекой, а толчками, сгустками. Словно кровь из снова открывшейся, видно не способной зажить, раны…
* * *
– Алексей дома?
– Нет. Вот-вот должен быть…
Трое нерешительно переминались с ноги на ногу.
– Он что, назначил вам встречу?
– Да. Наверное, мы рано пришли?..
– Что ж, зайдите в квартиру, подождите его…
Она как раз пила чай, – смутилась, когда визитеры увидели на диване полупустую чашку, изящно надкусанную плитку шоколада. Теперь показалось неудобным обойтись без угощения. Сервировала на кухне и покатила в гостиную уютный двухъярусный столик на колесиках: печеньице, кекс, сладкие батончики. Сама – чистенькая, наглаженная. Ни дать, ни взять – хорошенькая служанка из респектабельного аристократического дома.
Подумала: "Впервые в жизни принимаю в доме мужчин в отсутствии Алексея". Зарделась. Впрочем, стесняться и краснеть не стоило, – детей нет, развод с мужем предопределен, – пустая формальность!
Трое навалились неожиданно: ломали, выкручивали руки…
Единственный мужчина, которого знала – Алексей. Но он хрупок. А эти – верзилы. Тяжесть, придавившая ее, вселяла ужас, парализовывала волю. Но и награждала неизведанным ощущением.
В следующие мгновения запоздало опомнилась, – рванулась, попыталась закричать. Большая ладонь вовремя зажала рот. Крепкие руки обхватили запястья…
– Твой изнасиловал мою жену! Если б знала, что с ней делал! Садист! Упечем его в тюрьму! – голос звучал каркающе. Такой же противный, как и обладатель.
Верочка в последний раз дернулась и перестала биться…
– Как взяли!.. А и то чувствуется – ласковая… – сказал один
другому в коридоре, выходя из туалета.
И верно: из комнаты доносились стоны, не наводившие на мысли о боли…
– Вы… Ты женат?
– Да.
– И дети есть?
– Конечно.
Муженек Загодеевой, набивая рот шоколадом, по-хозяйски похлопал по мягкому месту белое, расслабленное тело на диванчике, встрял в разговор:
– Все женаты. У всех дети. У Алика даже трое…
…Она успела накинуть халатик и выскочить за. ними на порог, разве теперь важно, что в любую минуту мог появиться Алексей?!..
У каждого свой шанс.
Новогиреево – один из жилых массивов Москвы.
От «хроническая алкоголичка» (жаргон).
Выпивала (жаргон.)
Все (нем.)
Саладдин – великий арабский полководец, похороненный в Дамаске.
Поселок в Аджарии, окруженный чайными плантациями.
Каратист, кинозвезда.
Привязалась к нему, влюбилась (жаргон.)
Популярный композитор и певец.
Фраза из популярной кинокомедии «Кавказская пленница».
Деньгами (жаргон.)
Ознакомительная версия.
