– Привет, Янка!.. – поздоровалась я.
– Хм-м, – ответила она. – Привет, Ирэна !
– Это я – Янка! – сказала я. – А ты – Ирэна!
– Я в курсе, – ответила она. – Только почему ты назвала меня Янкой?
– Я ошиблась! – призналась я.
– Я так и поняла, – ответила она. – Поэтому и назвала тебя Ирэной.
И если бы нас прослушивали все полицейские службы мира, то все равно бы ничего не поняли.
– Послушай, Ирэна!.. – сказала я.
– Слушаю, – ответила она.
– Ты сейчас дома? – спросила я.
– В Занзибаре, – ответила она. – Ты куда звонишь-то?
– Тебе, – удивилась я. – А что, неправильно соединили?
– Ладно, – ответила она. – Проехали.
– Если бы! – намекнула я о превратностях судьбы, с ударением на последней букве.
– Да кабы-ы-ы! – поддержала меня Ирэна. – Послушай…
– Слушаю, – с готовностью ответила я.
Поскольку такое изменение в диалоге устраивало меня как нельзя лучше. Почему бы Иране не рассказать мне о своем трупе в ванной, а я стану ее утешать?
– Короче, – выругалась Ирэна. – У меня пальцы в лаке.
– А у меня – в крови, – сообщила я, разглядывая свой указательный палец.
– Продезинфицируй, – посоветовала мне Ирэна.
– Уже не поможет, – вздохнула я и покосилась на дверь в ванную комнату.
И тогда Ирэна перешла к вопросу, которого я ждала и, собственно, ради чего звонила.
– А что случилось? – спросила она.
– Я пришла домой и обнаружила в ванной труп с перерезанными венами и надписью на голове.
– Это все? – поинтересовалась Ирэна.
– Нет, – призналась я.
– Тогда перезвони попозже, когда у меня лак высохнет.
– И еще это – Густав Шкрета! – все-таки добавила я.
– Давай сначала! – потребовала Ирэна. – Что делает у тебя в ванной Густав Шкрета?
– Ничего не делает, – вздохнула я. – Уже часа четыре…
– Ты сексуально невоздержанная нахалка, – подытожила Ирэна. – Он пьян?
– Он мертв.
– Ну-ну, – сказала Ирэна. – Пусть отдохнет. А потом, с новыми силами…
– Ни за что! – возмутилась я. – Он мертв – натурально!
– Еще раз – с начала! – потребовала Ирэна.
– Да сколько можно! – снова возмутилась я. – У меня в ванной труп Густава Шкреты. С перерезанными венами. И меня сейчас вытошнит.
– Сейчас приеду! – сказала Ирэна. – Через десять минут!
Я подумала, что эти десять минут я посижу спокойно и послушаю короткие гудки в телефонной трубке. Не хотелось оставаться одной в квартире с покойником. Но потом решила, что это глупо. Вдобавок если Ирэна задержится, надеюсь, минуты на три, то не сможет меня об этом предупредить. И тогда я положила трубку и как завороженная уставилась на часы.
– Пятьсот девяносто девять, пятьсот девяносто восемь, пятьсот девяносто семь…
А если тот, кто помог ему стать покойником, прячется в бельевой корзине? Что тогда?
«Тогда он карлик, – с облегчением подумала я, припоминая, какого размера у меня бельевая корзина. – А с карликом я справлюсь. Главное, чтобы он не прятался в стенном шкафу, потому что стенной шкаф – куда больше. Там могут спрятаться – десять карликов. Четверо – в правом отделении, четверо – в левом, и пара – на верхних полках. А десять карликов – уже перебор…»
От звонка я подпрыгнула на полметра, вначале схватилась за телефонную трубку, а потом сообразила, что звонили во входную дверь.
– Хватит моргать в глазок! – не выдержала за дверью Ирэна. – Открывай!
– Что-то я тебя не узнаю! – настороженно отозвалась я. – В каком году у тебя день рождения?
– Убью! – не к месту возмутилась Ирэна и приподняла над своей головою парик.
– Ага, – признала я подругу и распахнула дверь.
Ирэна с порога оценила мое боевое вооружение – по сковородке в правой и левой руке, скинула в прихожей туфли и побежала в ванную комнату. Крикнула там: «Ого!» – и прибежала обратно в прихожую. Я только успела закрыть дверь на все засовы.
– Сегодня какой день недели? – поинтересовалась она.
– Не знаю, у меня месячные, – невпопад ответила я.
– Дура! – охарактеризовала меня Ирэна. – Сегодня четверг!
– Так я же и говорю… – попыталась объясниться я.
– А Шкрета приходит к тебе по пятницам… Хотя… – до нее наконец-то дошло, – на этой неделе он вообще, как я понимаю, не должен был к тебе приходить… М-да… – добавила она, – неприятность…
– Ага, – подтвердила я.
Ирэна повесила свой кудлатый парик на вешалку в прихожей, сняла плащ и ухватилась за ручку стенного шкафа.
– Одну минуту! – воскликнула я и заняла удобную позицию для утрамбовки карликов. – Открывай!
Ирэна открыла стенной шкаф, глядя, как я воинственно помахиваю сковородками, хмыкнула и пошла в комнату. Я продолжала внимательно осматривать полки. И совершенно случайно обнаружила купальник, который безуспешно разыскивала еще пару недель назад. Тогда я положила на полку свои сковородки и вытащила на свет божий купальник. И стала его разглядывать.
– Нашла время! – недовольно пробурчала Ирэна. – Лучше скажи, почему мы не можем вызвать полицию?
Я троекратно пожала плечами, продолжая интересоваться купальником, чтобы как-то отвлечься от этой неприятной темы.
– Да что же тебя так корежит? – удивилась Ирэна. – Впрочем, как знаешь. Ты ведь хотела заполучить Густава Шкрету в личное пользование? Ну вот, теперь – наслаждайся!
– Теперь я хочу от него избавиться, – заметила я.
– Да-а? – снова удивилась Ирэна. – Надо же! И кто теперь у тебя его возьмет?
Это был вопрос. Когда мужчина уходит на своих двоих, есть вероятность, что он забудет дорогу обратно. Особенно если треснуть его на прощанье скалкой. А когда он устроился в ванной и имеет подпорченный вид – избавиться от него сложнее. Закопать на пустыре – жалко, а отправиться куда-нибудь самостоятельно он уже не сможет. «Дорогая, я только выйду на минуточку, сигарет куплю!..» И поминай, как звали. Я проверяла – заядлые курильщики возвращаются в лучшем случае через месяц. И не всегда – к тебе…
– Что ты ревешь, как корова? – воскликнула Ирэна, потому что слезы катились у меня по лицу – до подбородка. Там я собирала слезы в купальник, чтобы не тереть глаза, чтобы глаза не были красными.
– Шкрету жалко, – пояснила я.
– Себя пожалей, – возразила Ирэна. – Шкрете уже все равно, а ты теперь будешь заниматься чистописанием. До посинения!
– В смысле?.. – удивилась я.
– Безо всякого!.. – отрезала Ирэна. – Гай Петроний Арбитр, Гай Петроний Арбитр, Гай Петроний Арбитр… На лбу у каждого следователя!
Я моментально прекратила реветь, потому что живо представила эту картину. Как, от усердия высунув язык, я расписываю лысины всем желающим. «Не морщите лоб, господин следователь! У меня слово „тыррр" не помещается!»
– Во-первых, «тыррр» – это не слово, а окончание, – поправила меня Ирэна. – А во-вторых, «тыррр» – это ситуация, в которую мы с тобой попали! Пойдем на нее поглядим… Только не переспрашивай, как идиотка, – «на кого на нее?!».
И мы потопали в ванную комнату – смотреть на ситуацию по имени «тыррр».
– Ну? – спросила у меня Ирэна. – Как он?
– Нормально, – предположила я, потому что еще на пороге закрыла лицо руками, чтобы лишний раз не смотреть на Густава Шкрету.
– Фу ты! – выругалась Ирэна. – Я спрашиваю, что он делает? То есть, – поправилась она, – я спрашиваю – как он выглядит?
– Наверное, так же, – ответила я. – Разве сама не видишь?
– Не вижу, – призналась Ирэна, – потому что боюсь открыть глаза.
Тут все-таки нам пришлось побороть страх и взглянуть на покойника.
– Вампиры в Сиэтле! – брякнула Ирэна, «насладившись» зрелищем. – Янка, а ты уверена, что не имеешь к этой надписи никакого отношения? Ни левой, ни правой рукой?
Конечно, бывают у меня и сумасбродные поступки. Например, полгода назад я купила брючный костюм на два размера меньше, чем в состоянии на себя натянуть. Только потому, что меня разозлила продавщица. «Это не ваш размер!» – сказала она, вертя тощим задом. «Мой!» – уверенно возразила я. «Это не ваш размер!» – повторила она, «пиликая», как раненая трясогузка. «Мой!..» – рассвирепела я. После чего пришла домой и порезала купленный костюм – на ленточки… Что же касается Густава Шкреты, то лоб у него не самое привлекательное место для упражнений. Хоть письменных, хоть устных. И если бы мне понадобилось…
– А что вообще это значит? – заинтересовалась Ирэна. – М-м-м-м, м-м-м-м и м-м-м-м, – она обозначила каждое слово – звуком, как будто стеснялась говорить о веревке в доме повешенного.
– В том-то и дело, – откликнулась я. – Что – не понятно.
Ирэна «поблагодарила» меня взглядом и стала рассуждать логически. То есть загибать поочередно пальцы и кивать при этом предполагаемому оппоненту.
– Можно тебя на минуточку? – сказала Ирэна, когда пальцы у нее на руках закончились. – На минуточку, – повторила она и скосила глаза в сторону двери, как будто Густав Шкрета мог подслушать наши секретики.
