– Зелёный в красный горошек! Пошли отсюда на фиг! – поднялся с банкетки Димон.
– А как же...
– А так же... Пошли!
– Желание клиента закон! – Тофик вновь угодливо склонился в полупоклоне.
– Зал презентации «Достоинство величия»! – торжественно провозгласил менеджер, и, словно аккорд грандиозного оркестра, бравурное многоголосое эхо вторило ему.
Димон стоял под куполом роскошного, нет – наироскошнейшего из всего, что способна вообразить фантазия, зала, уходящего вверх капителями драгоценных малахитовых и ониксовых колонн, распахнувшего во все стороны колоннады нефов и коридоров, залитых феерическими иллюминациями.
Ноги Димона утопали в нежном ворсе драгоценного, испещрённого изящнейшим орнаментом ковра, покрывавшего большую часть инкрустированного великолепными мозаиками пола. Вдоль стен стояли мраморные и бронзовые скульптуры, сами стены были украшены огромными мозаичными панно, по тонкости проработки деталей и реалистичности мало уступавшими цифровым фотографиям.
– Типа, как в Питере, в Исаакиевском соборе, – вспомнил прошлогоднюю поездку с классом на каникулах Димон, – только тут, пожалуй, покруче!
– Не то слово, несравненно круче, – поморщился напыщенный менеджер, – то строение даже сравнивать нельзя с этим ни по величию, ни по содержанию!
– Что значит по содержанию, я не понял? – спросил Димон.
– То религиозное здание в Петербурге посвящено другой Личности, бр-р! – передёрнулся Тофик, – а это вам!
– Кому нам? – опять не понял Димка.
– Вам, Дмитрий Сергеевич! Лично вам! Посмотрите! – менеджер указал на ближайшую мраморную фигуру.
Димка подошёл к ней и ахнул: молодой римский император, в изящных доспехах, вальяжно облокотившийся рукой на обломок коринфской капители и державший в другой руке свиток с законами, имел явно черты лица Димона, даже его задумчивое выражение в точности копировало обычное выражение физиономии Димки, озадаченного заглючившим компом.
– А как вам вот эта конная статуя, – томно прошелестел над левым ухом Димки Тофик, – по-моему, она превосходна!
Димка посмотрел налево. Перед ним вздыбился на задних ногах великолепный бронзовый конь с уверенно восседавшим на нём бронзовым Димоном, в латах, с открытым забралом и воздетым над головой мечом.
– А эта фреска? – голос Тофика наполнился приторностью.
Фреска изображала сцену охоты в африканской саванне. Смелый охотник, в котором Димон безошибочно опознал самого себя, метким выстрелом хладнокровно поражает в упор гигантского льва с широко разинутой клыкастой пастью.
– А вот эта? – сладко прошептало из-за левого плеча.
Другая фреска была картиной морского сражения военного корабля с пиратским фрегатом. Стянутые вместе абордажными крюками, суда представляли собой единое поле боя, уже завершавшегося полной победой моряков в красных мундирах, добивающих остатки морских разбойников. Молодой красавец адмирал, сияющий огненно-рыжей шевелюрой, с наскоро перевязанной левой рукой, правой рукой освобождал от верёвок привязанную к мачте пиратского корабля черноглазую красавицу с густыми каштановыми волосами и глубоким декольте, восхищённо смотрящую на своего освободителя. Естественно, в адмирале Димон узнал самого себя.
– А эта?
Следующая картина показывала роскошный восточный дворец, где в великолепном зале величественно восседал на драгоценном троне в окружении трепетно-подобострастных придворных молодой рыжеволосый повелитель, снисходительно созерцающий завораживающий танец полуобнажённых рабынь.
– Тофик! – повернулся к менеджеру Димон. – А почему здесь везде я?
– Потому, что вы здесь самый главный! Потому, что вы здесь самый важный! Вы здесь персона номер один! Вы здесь хозяин и повелитель! Вы здесь божество! Здесь вам доступна вся полнота власти и вы можете вкусить любое поклонение! Разве не такие картины, – Тофик указал мохнатой лапкой на фрески, – вы рисовали прежде в своем воображении?
– Ну, и такие тоже, – смущённо потупился Димон.
– Вот видите! – воскликнул менеджер. – В той жизни вы могли лишь тайно мечтать о том, что стало доступно вам здесь, в нашем Терминале! Любая форма самореализации во владычестве над другими людьми, любая слава и любые почести! Здесь ваше царство и господство!
– Это как? – растерялся Димка.
– А вот так! Маленький «тест-драйв»! – Тофик хлопнул в ладоши. – Для начала вы падишах!
Тотчас же, по звуку хлопка, раскрылись ближайшие к ним двери, украшенные тончайшими перламутровыми инкрустациями и они вошли в только что виденный Димоном на фреске великолепный тронный зал.
– Слава Владыке! Слава! Слава! Слава! – прогремело многоголосое приветствие, переходящее в шелестящий шум множества падающих на колени людей.
Димон, сопровождаемый юлящим у ног Тофиком и следующим в некотором отдалении сзади Вестником, шёл по мягкой ковровой дорожке, усыпаемой перед ним лепестками благоуханных цветов шестью едва прикрытыми полосками тканей юными рабынями, смиренно пятящимися в полупоклоне.
Сам Димон был облачён в расшитый золотом бархатный восточный халат и изящные шёлковые одеяния, препоясан драгоценным золотым поясом, усыпанным изумрудами и рубинами. Голову его украшал пышный тюрбан с громадным бриллиантом в платиновой оправе надо лбом. Ноги его были обуты в туфли из мягчайшей кожи с загнутыми вверх носами.
Громадный зал был полон коленопреклонённого народа. Две шеренги вооружённых копьями и мечами «тофиков» в блестящих восточных доспехах охраняли проход, ведущий к возвышению, увенчанному троном из слоновой кости, целиком покрытым хитрыми резными орнаментами с вкрапленными в них драгоценными камнями.
Тофик указал на трон Димону: – Вам сюда, владыка!
Димка поднялся на возвышение и неловко вскарабкался на высокое седалище.
– Ну! Чё дальше делать-то? – тихонько спросил он у примостившегося в его ногах на низком пуфике менеджера.
– Как что? – удивился тот. – Повелевайте! Распоряжайтесь! Судите! Казните! Пытайте, если хотите! Творите волю свою! Для того вы и здесь!
– Кого судить? – не понял Димка.
– Как кого? Да вон их, поданных ваших, ваших рабов! Делайте с ними, что вздумается! Здесь можно всё!
– Всё? – недоверчиво спросил Димон. – А ну-ка пусть они все попрыгают на левой ноге!
– Слушаю и повинуюсь! – низко поклонился Тофик и объявил: – Слушайте повеление владыки! Всем прыгать на левой ноге!
Мгновенно, словно волны заколыхались, стали подниматься и опускаться головы бесчисленной покорной толпы, с мерным топотом исполнявшей Димкино дурацкое приказание.
– Хватит! – изумленно крикнул Димон. Подскакивание прекратилось.
Внезапно в гуще толпы раздался сдавленный шум, чей-то испуганный крик, и тут же два стражника выволокли перед Димоном извивающегося парня с заломленными за спину руками и швырнули его навзничь, прижав к ковру остриями копий.
– В чём дело? – обратился к Тофику Димон. – За что это его?
– Владыка! Он дерзнул ослушаться вашего приказания! – изогнувшись в подобострастном поклоне, отвечал менеджер. – Он вместо подпрыгивания лишь приседал, не отрываясь от земли! Он достоин кары! Прикажите его казнить!
– Как казнить! Ты чё, офонарел? За что? – удивился Димка.
– Ну хотя бы выпороть плетьми или отрубить ему ноги для устрашения остальных! – убеждал Тофик. – А лучше снять с него кожу и выставить на жаркое солнце, на мух и слепней! Таковы традиции всех восточных правителей!
– Ну и хрен со свёклой с такими традициями, да и с этими восточными правителями тоже! – обозлился Димон. – Не хочу я этой зиберботской экзотики! Пошли отсюда!
– Как прикажете, повелитель! – смиренно согласился Тофик. – Хрен так хрен!
Они вновь оказались под куполом храма-дворца, окружённые статуями и фресками.
– Мне кажется, вам надо попробовать арийский вариант! – промолвил менеджер. – Судя по изображению на вашей футболке, высокий дух высшей расы вам не чужд!
Распахнулась другая, дубовая, с литыми бронзовыми орлами дверь и Димон оказался на застланных кроваво-красным ковром ступенях какого-то громадного серого здания. Перед ним расстилалась площадь, заполненная выстроившимися в строгом порядке войсками. Тысячи «тофиков» в парадных немецких мундирах времён третьего рейха сверкали тёмными очками из под начищенных рогатых касок, вытянувшись «по струнке» и придерживая руками в белых перчатках тускло поблёскивающие «шмайсеры» М-40.
Димка посмотрел на себя. Он был одет в щёгольский грязно-серый френч, препоясанный портупеей с увесистой кобурой. Козырёк фуражки нависал над бровями, ноги обнимали высокие похрустывающие сапоги. Черные лайковые перчатки туго облегали кисти рук.
– Нашему фюреру Даймону! Зиг! – прокричал Тофик, затянутый в чёрную форму офицера СС, и сверкающий серебряным черепом на высокой фуражке.
