— Боялся чего? Его нацисты преследовали? — глаза Сюзи сверкали любопытством.
Анна покачала головой. Сейчас Сюзи ей ужасно не нравилась. Папу никто не заставлял бежать. Их жизни ничего не угрожало. Но все равно он герой. Решился уехать, оставить любимую страну, ради того чтобы дети выросли свободными и могли без страха говорить то, что думают. Всех их выдернул с корнем, ехать никто не хотел. Тогда папа казался ей безжалостным, а теперь она увидела, какую ему пришлось проявить силу духа.
— Сюзи Ирджес, тебя это нисколько не касается, — Мэгги почувствовала, как неприятно Анне досужее любопытство. — Мой папа тоже работает в магазине, продает обувь.
— А мой — журналист в газете "Торонто Стар", — добавила Паула.
— Я и так знаю, чем они занимаются, — раздраженно отозвалась Сюзи.
— Мы Анне рассказываем, а не тебе — отмахнулась Паула. — Если ее мама хоть чем-то похожа на мою, она первым делом спросит, кто наши отцы.
Анна отвернулась, но не сумела скрыть улыбку.
— Уже спросила, да? — обрадовалась Паула.
Анна кивнула, и подружка расхохоталась.
— Мои уже все знают о твоих, папа часто ходит в ваш магазин за покупками и поговорить по-немецки. Скажи маме, что мою зовут Джесси, а папу Гюнтер. А отец Сюзи — адвокат.
— Никак не пойму, почему это маме так важно? — недоумевала Анна. — Какая, в сущности, разница?
— Ей хочется, чтобы у тебя были приличные подруги, — объяснила Мэгги. — Скажи ей, мы такие приличные, аж скучно!
Попозже Сюзи, нагрузившись новенькими учебниками в глянцевых обложках, присоединилась к подругам. Анна только-только нашла учебник по алгебре и с дурным предчувствием открыла его. И точно, толстенная книжка и шрифт мелкий-мелкий.
— Не любишь математику? — казалось, Сюзи ничуть не волнует ненавистный Анне предмет.
— Она не очень-то мне дается, — пробормотала девочка.
— Мне тоже, — кивнула Мэгги. — Паула неплохо решает задачки, но совершенно не способна объяснить, как она это делает.
— А у меня с математикой полный порядок, — заявила Сюзи. — Просто для нее нужен логический ум. Ой, мне пора бежать к маме! Мы вернулись с дачи только в прошлое воскресенье, и у меня еще не вся одежда куплена. До завтра!
— Хорошо быть единственным ребенком в семье с деньгами, — вздохнула Мэгги, глядя вслед подруге.
— И обладать логическим умом, — добавила Анна.
— Она и правда математический гений, но что касается логического ума… Тогда я — шестипалая жирафа, — расхохоталась Паула.
Спустя четверть часа все трое вышли из магазина доверху нагруженные учебниками.
— Я эту тяжесть не дотащу, — пожаловалась Мэгги.
— Давайте передохнем по дороге, — предложила Паула. — На автобусной остановке у зоомагазина есть скамейка.
Анна промолчала, но ужасно обрадовалась. Она бы в любом случае там остановилась.
Скамейка была пуста. Мэгги и Паула, не особо церемонясь, свалили книжки грудой. Анна сложила свои аккуратной стопкой. С другими вещами она не деликатничала, но папа с младенчества вышколил ее — относись к книге, как к другу, и обращайся с ней с уважением.
Устроив книги, она, вслед за Мэгги и Паулой, подошла к витрине зоомагазина. Подружки разглядывали трех котят, затеявших в клетке возню. Четвертый, серенький котенок, спал, свернувшись клубком в углу. Но Анна глядела на соседнюю клетку.
— Привет, Мопси, — тихонько проговорила она, постукивая по стеклу, чтобы привлечь внимание щенка.
Мэгги и Паула повернулись в ту же сторону.
— Какой миленький! — проворковала Паула.
— А откуда ты знаешь, как его зовут? — удивилась Мэгги.
— Я сама его назвала, — призналась Анна, не отводя глаз от щенка.
— Зачем? — спросила Мэгги.
Анна сомневалась, поймут ли ее новые подружки.
— Ужасно хочу собаку, — медленно начала она, по-прежнему глядя на щенка, — но днем дома никого нет, и некому будет за ней присматривать. К тому же кормить собаку стоит немалых денег. Прошлой весной я подумала, вдруг что-нибудь изменится. И стала копить деньги — просто на всякий случай. Прохожу мимо каждый день, выбираю одного, который мне больше всего нравится, придумываю ему имя, а потом навещаю… Глупо, правда?
— А если его продадут? — Мэгги улыбнулась, глядя, как Мопси встал на задние лапы и пытается через стекло лизнуть руку Анны.
— Этот уже шестой, — вздохнула Анна. — И я столько скопила — почти хватает на покупку щенка.
— А родители? — поинтересовалась Паула.
Анна покачала головой:
— Жалеют меня, но что поделаешь? А мне все равно нравится выбирать щенков, вдруг один из них станет моим, если…
Голос Анны звучал все тише и тише. Не надо было рассказывать. Ужасно нелепо, когда такое говоришь вслух, даже себе самой оно кажется глупостью. На самом деле все по-другому. Однажды «ее» щенка купили и забрали новые хозяева. Анна тогда обрадовалась, а не расстроилась. Маленький мальчик нес песика из магазина — казалось, он прижимает к груди самую заветную, только что сбывшуюся мечту.
— Вовсе не глупо, — заявила Мэгги. — Хотя мне как-то сразу стало одиноко. Пока, Мопси!
Девочки собрали книги и пошли дальше.
— Вот моя улица, — показала Анна.
— Leb' wohl, — улыбнулась Паула.
Анна изумленно поглядела на подружку.
— Ага… auf Wiederdehen.
— Ну-ка, прекратите, — закричала Мэгги. — А то я пойду искать какого-нибудь голландца. Впрочем, сама-то я по-голландски ни бэ, ни мэ.
— Я просто сказала: "Прощай", — перевела Паула, — а она, полагаю, ответила: "До встречи". Не беспокойся, я почти не знаю языка. Отец говорит по-немецки, только когда бабушка приезжает в гости.
— Сразу после приезда папа заставлял нас каждый вечер за ужином упражняться в английском, — принялась рассказывать Анна. — Сначала я английский ненавидела. Но через год-другой он сообразил — мы с близнецами стали забывать немецкий, и теперь мы разговариваем по-немецки каждый вечер. Папа считает, что второй язык открывает еще одну дверь в мир.
— Главное, пусть он моему папе ничего такого не говорит, — взмолилась Паула. — Хотя мама, наверно, все равно не одобрит.
— Правило Номер Один — в нашей банде не говорят на иностранных языках, — решительно возразила Мэгги.
— Покуда мисс Раймонд не научит нас французскому, — рассмеялась Анна.
— То-то будет великий день! — фыркнула Паула. — Встречаемся на этом самом месте завтра утром без двадцати пяти девять, ладно?
Анна просияла.
— Не опоздаю, — пообещала она.
Оставив книги дома, Анна помчалась в магазин звонить Изабелле.
— Папа… мама… приветик, — бросила она на бегу, устремляясь прямо к телефону.
— Анна… — в мамином голосе звучало предупреждение.
— Добрый день, мама, — с улыбкой поправилась девочка.
— Достаточно было простого "здравствуйте", — указала мама. — Не слишком вежливо говорить старшим "приветик".
— Ага, — пообещала Анна и тут же поняла, что снова попала впросак.
— Прости, мама, я на самом деле больше не буду, — девочка потянулась за трубкой, приложила к уху и придвинулась поближе к стене — так ее никто не услышит.
— Пять минут, — предупредил папа. — Как раз сейчас покупатели звонят, если что забыли купить, и Фриц еще успеет разнести заказы.
— Номер, пожалуйста, — раздался голос телефонистки, значит, папе можно не отвечать.
— 2-00-61, пожалуйста.
— Спасибо, — произнес невидимый голос, и девочка услышала гудки — телефонистка набирала номер Браунов.
Ожидая, пока подружка снимет трубку, Анна вдруг вспомнила — Изабелле еще предстоит первый день в новой, незнакомой школе. Поэтому она передумала и не стала сразу вываливать на нее восторги и радости первого дня, а начала просто:
— День прошел, и я выжила.
— Мой совет помог? — поинтересовалась Изабелла.
— Не то слово! — Анна перебирала в уме события минувшего дня. — Не так уж трудно следовать твоему совету, когда тебе улыбаются в ответ. Но, знаешь, мой классный руководитель — мистер Ллойд!
— Нет, только не это, — простонала Изабелла. — Мне повезло, и я в прошлом году не попала в его класс, но такого про него наслушалась — на целый роман хватит!
Анна успела перечислить почти всех учителей, пока папа не велел ей повесить трубку. Он и так был слишком снисходителен — девочки проболтали не меньше пятнадцати минут, а то и все двадцать.
Изабелла, конечно, хотела знать все до мелочей, но Анне показалось — подруга волнуется из-за новой школы. Так хочется ей помочь! Но как Изабелла не могла пойти за меня сегодня, так и мне за нее не удастся. Бывает такое, что приходится делать только самой.
Незаметно для себя Анна принялась насвистывать песенку, которой их научила миссис Шумахер. Ей нравились чуть грустные слова, но до сегодняшнего дня она, по правде сказать, не вполне понимала их смысл. Девочка устроилась в кресле, папа его поставил для мамы, а у той никогда не было времени присесть, но папа настоял: пусть кресло останется, просто на всякий случай. Ожидая, пока родители закроют магазин — ей хотелось пойди домой вместе с ними, — Анна еле слышно напевала:
