Маргарита не читает Сафо, потому сочла, что ее мать — совсем ку-ку. Раскричалась:
— Какой еще парень?! Какие взоры?!
— Парень — высокий, голубоглазый блондин, кудрявый, как кокер-спаниель!
— Что ты мелешь, мать?! Ты вообще что-нибудь соображаешь?! Посмотри на себя: старая, нищая, отставшая от жизни! Ха, кудрявые парни ей мерещатся…
Лучше бы она меня ударила… Я испытала шок, а потом сердце насквозь, навылет пронзила боль… Никогда не ассоциировала себя со старостью и нищетой… Наверное, я чего-то про себя не понимаю… И не стоит мне больше видеть Вадика… Сглотнув удушливый ком, вставший поперек горла, я сгорбилась и вышла из комнаты.
Куда бы себя деть? Куда бы спрятаться?.. Я воспитала жестокую дочь и отдала молодость ее не менее жестокому отцу… Конечно, теперь я старая, отставшая от жизни… никудышная…
Ком в горле набухал, ужасные мысли путались, как размотанная пряжа. А еще нестерпимо кололо сердце. Потерянно прислонилась лбом к дверце платяного шкафа… тем самым лбом, который еще несколько минут назад поцеловал Он… или мне это почудилось?..
— Мамочка, прости! — ураганом налетела Ритка и стиснула меня так сильно, что я ощутила заполошное биение ее испуганного сердечка. — Мамочка, миленькая, родненькая, прости меня! Я сама не знаю, что говорю! Я не хотела… Это ты виновата! Ну зачем? Ну куда ты ушла, когда мне так плохо?! Я уже больше не могу!
Она заливалась слезами, захлебывалась ими, тряслась и цеплялась за мое нищенское платье:
— Мамочка, любимая, единственная моя!
Слезное наводнение смыло с дочкиных глаз без того размазанную тушь, как ураганная стихия стирает с земли дома и деревья. Риткина истерика потрясла меня до глубины души — не сумев совладать с собой, я тоже разрыдалась. Обнимала ее — худенькую, сделавшуюся совершенно беззащитной, как в младенчестве, — поглаживала и приговаривала:
— Доченька, бедная моя… Кто обидел мою девочку? Кто обидел мое сокровище, мою былиночку?..
Девочка не отвечала, ни слова более не произнесла, только вздрагивала и икала. Я сама не заметила, как мы очутились на полу. Видно, ноги обеих не держали… Сквозь неплотно закрытые шторы в комнату заглядывала ущербная луна… Ее призрачный голубоватый луч дотянулся до нас, коснулся, словно ощупывая, и, попятившись, растаял.
Я вытерла мокрое лицо:
— Ритонька, видишь? Заря занимается. Пошли на балкон, полюбуемся рассветом. Ты не представляешь, какой у нас в Сибири невероятно красивый рассвет!
Рассвет оказался бледненьким, как больное дитя, совсем невыразительным. И вышло, что я обманула дочкины ожидания…
Глава 4
Рита. «Чья потеря, чей наход?»
Папа не вернулся ни вчера — в воскресенье, ни сегодня — в понедельник 23 июня. Что хочешь, то и думай…
Ну почему мне достались настолько неадекватные родители? Мать ни во что не врубается, отец и вовсе пропал… Иногда, когда они ссорились, я думала: да пусть бы уже лучше совсем разошлись! А сегодня утром рассуждала совершенно иначе. Все-таки человеку в любом возрасте нужны оба родителя и их поддержка — хотя бы моральная, но и материальная тоже… А в моих предков на старости лет будто бес вселился — сначала один погуливал, теперь загуляли оба. В ночь с субботы на воскресенье мне вообще пришлось одной в квартире ночевать… Нормально, да? Двадцатилетняя девушка сидит дома, а сорокалетние предки развлекаются по полной программе!
Мама утром отпросилась с работы, сославшись на то, что плохо себя чувствует. Засела на кухне с чашкой кофе и безостановочно курила — пепельница переполнилась окурками, дым только что из ушей не валил. А ей — поровну. Я не выдержала, окликнула ее:
— Сколько можно смолить? Давай уже что-нибудь предпринимать!
— Да-да, сейчас, — отрешенно пообещала она.
И даже не шелохнулась. В ее чашке давно остыл и подернулся мутной пленкой недопитый кофе. Обычно она глушит его литрами из-за низкого давления, взбадривается и носится по дому, как электровеник. А тут совсем сникла…
— Ма-ма, — позвала я не своим противным голосом и по слогам, как говорящая кукла.
— Ах да… Риточка, принеси, пожалуйста, мою записную книжку из сумочки.
Я залезла в ее сумку и обнаружила в ней мобильный телефон — миниатюрную невесомую складную трубку LG. Она прямо сама скользнула в руку. Классная штучка. Откуда, интересно, взялась?.. Тут же, в сумочке, болталось зарядное устройство. А его-то она с собой для чего таскает?.. Вчера матушка принесла в дом и коробку с новым аппаратом Panasonic взамен утопленника, изучила инструкцию, настроила автоответчик и никому — никаким своим Таням, Маням, Олям и прочим многочисленным подружкам, козявкам и лягушкам — не отвечала. Папа был бы приятно удивлен: его бесит нескончаемый мамин треп. Но увы… Ну куда, куда он запропастился?!
Подала матери трубку и записную книжку. Она набрала номер фирмы «Сибтранс», где работает отец:
— Добрый день. Будьте добры, пригласите, пожалуйста, Леонида Михайловича Зарубина.
Говорила она ровным, абсолютно бесстрастным голосом, но я-то знала, что это обманчивое впечатление, и контролировала ситуацию, чтобы мама не вздумала наговорить папе лишнего. Однако этого не потребовалось. Через секунду ее лицо перекосилось.
— Как уволился? Что вы такое говорите?! Но я… Да где же он тогда?
Она растерянно посмотрела на меня, держа трубку на весу. Пришлось отнять телефон — еще уронит и расколошматит.
— Ну что?
— Сказали, что Ленчик уволился из «Сибтранса» еще в прошлом году… Ничего не понимаю… Рита, он тебе говорил про увольнение?
— Нет.
— Получается, Леонид нас обманул!
— Он не обманывал, просто не ставил в известность. — Я была обескуражена не меньше ее, но все равно защищала блудного отца. — Ты же видишь, деньги у него водятся, значит, он где-то работает…
— Поразительная скрытность!.. Не ожидала…
— А чего ты ожидала? Сама довела его до таких отношений!
— Чем, интересно знать, я его довела? Тем, что Ленчик жил на всем готовом, катался как сыр в масле. Сытый, чистый… и хмельной…
— Может, он пил из-за того, что ты его мало любила!
— О боже, Рита! Мы совсем не про то говорим! К чему эти обвинения? Господи, где же искать Ленчика?! Вот беда-то!
Мы уставились друг на друга, будто играли в замри-умри-воскресни. Отмерев, мама снова закурила.
— Хватит, без того уже нечем дышать. — Я вырвала у нее сигарету, затушила под струей воды в мойке и вытряхнула окурки из пепельницы в мусорное ведро. — Лучше позвони каким-нибудь знакомым, бабе Тоне и деду Мише, в конце концов!.. Только не вздумай их пугать, не признавайся, что наш папочка пропал!
Она покорно набрала номер свекрови. Разговор не прояснил непонятной ситуации: бабушка подробно доложила, как у нее болит поясница. Поворчала из-за сорняков, вымахавших по пояс, посетовала, что мы не помогаем полоть грядки.
— Спасибо, до свидания, — невпопад попрощалась моя слишком вежливая мать и, заглядывая в записную книжку, снова принялась жать на кнопки телефона. Битый час переговаривалась с близкими знакомыми и давними приятелями, с которыми уже давным-давно не общалась. Расспрашивала, как они провели выходные. Вот они, наверное, поразились ее внезапно прорезавшемуся досужему любопытству!.. Поди, решили, что у матушки шифер съехал. Мало того что ее вопросы звучали крайне глупо, так еще и не принесли никакого результата. В нормальных семьях мужья и жены отдыхают вместе, а не разъезжаются в разные стороны — один на рыбалку, другая — по кабакам…
— Зачем, ну зачем ты его вообще отпустила на эту гребаную рыбалку? — взорвалась я.
— А как я могла не пустить? Сама подумай… Ленчик и не спрашивал моего согласия. Вот и работу сменил втихаря, даже не посоветовавшись! Это уже… переходит все… границы, — проговорила матушка запинаясь.
У входной двери затренькал звонок. Наконец-то! Мы обе стремглав кинулись в прихожую, толкались у замка, борясь за право первой открыть его и впустить долгожданного папочку. Но за дверью стоял отнюдь не он. Явилась моя подруганка Оксанка Петренко.
Мама прислонилась к стене и едва не стекла вниз.
— Что с вами, Софья Николаевна?
— А?.. Ой, Оксаночка… голова… отчего-то закружилась.
— Кури больше, — буркнула я и посторонилась, освобождая проход. — Привет, Окса, заваливай!
— Ритка, ты не забыла? Мы же сегодня в фотостудию собирались на кастинг! Я специально купила новые сабо, гляди! — бойко затараторила Петренко и сунула мне под нос свою обувку. Зря старалась. Издалека видно: производство Россия — Италия, кондовый ширпотреб.
— Угу, прикольные. — Из великодушия я дала расплывчатую оценку и поплелась в кухню.
— Хотела еще сходить в парикмахерскую, но времени не хватило. Думаю, вдруг там очередь? Еще опоздаю… Сама завилась, нормально, да? — в том же суматошном темпе трещала Окса. Но внезапно приостановилась, будто говорильный моторчик дал сбой. — Нет, я вижу, у вас что-то произошло… Вы какие-то обе не того… не в себе… Кто это вас напугал, а?
