Ознакомительная версия.
Через неделю-другую, уже в самом конце лета, малыш Форрест приходит и говорит, что наконец-то пришла пора начинать нашу операцию по производству энергии из свиного дерьма. Перед тем как стемнело, он заводит меня и мистера Макгивера в сруб, где чертова уйма разного оборудования со всякими трубами, циферблатами и индикаторами, и начинает объяснять нам, как вся эта ерундистика работает.
— Первым делом, — говорит малыш Форрест, — метан высвобождается из шахты вот через эту трубу, а вот здесь горелка его поджигает. — Он указывает на штуковину, похожую на охрененный титан для кипячения воды. — Затем, — говорит он, — в конденсаторе пар сжимается и тем самым врубает вот этот генератор, который производит электричество. Дальше электричество уходит по вот этим вот проводам. Именно так и получается энергия. — Тут он отступает от установки, ухмыляясь до ушей.
— Потрясающе! — орет мистер Макгивер. — Эдисон, Фултон, Уитни, Эйнштейн — все они вместе взятые не справились бы лучше!
Малыш Форрест вдруг принимается крутить ручки клапанов, дергать рубильники, и очень скоро стрелки манометров начинают ползти вверх, а счетчики на стене тоже начинают что-то там такое показывать. Совершенно внезапно в срубе вспыхивает свет, и все мы скачем от радости. Мистер Макгивер выбегает наружу и начинает дико вопить — все лампочки в доме и амбарах горят, кругом светло как днем, а вдалеке видно, что в Коатвиле тоже зажегся свет.
— Эврика! — кричит мистер Макгивер. — Мы превратили свинячье ухо в шелковый кошелек, и теперь мы на коне!
В общем, на следующий день малыш Форрест снова завел меня в сруб и принялся показывать, как управлять процессом. Он объяснил мне все насчет клапанов, индикаторов и счетчиков, и через какое-то время это уже не так сложно было понять. Я всего-навсего должен был проверять их раз в день и убеждаться, что один-два индикатора не показывают больше, чем должны, а также, что тот или этот клапан открыт или закрыт. Думаю, мистер Макгивер был прав — даже идиот вроде меня смог бы всей этой ерундистикой управлять.
— Я тут еще кое о чем подумал, — говорит малыш Форрест тем же вечером, когда мы сели ужинать.
— О чем, мальчик мой золотой? — спрашивает мистер Макгивер.
— Сейчас расскажу. Вы говорили, что вам приходится немного замедлять разведение, потому что вы не можете продавать столько свиней в Вилинге и других местах этой округи.
— Истинная правда.
— Так я вот о чем подумал — почему бы вам не отправлять свиней за море? В Южную Америку, в Европу, даже в Китай?
— Да-да, мой мальчик, — говорит мистер Макгивер, — это еще одна чудесная идея. Только проблема в том, что переправлять свиней по морю так дорого стоит, что это становится неэкономично. Я хочу сказать, к тому времени, как ты доставишь их в какой-нибудь зарубежный порт, стоимость перевозки сожрет всю твою прибыль.
— Как раз об этом я и подумал, — говорит малыш Форрест и снова достает свою толстую тетрадь. Будь я проклят, если он там еще целую кучу рисунков не нарисовал!
— Фантастика! Невероятно! Просто жуть берет! — орет мистер Макгивер, вскакивая из-за стола. — Послушай, тебе надо сидеть в Конгрессе или где-то еще!
Малыш Форрест опять попал в самое яблочко. Он нарисовал модель транспортного корабля для перевозки свиней. Всего я толком не понял, но суть там была такая: внутри корабля свиньи лежат слоями сверху донизу. В самом низу есть половое покрытие в виде стальной сетки, так что когда свиньи в верхнем слое срут, дерьмо стекает на второй слой, со второго на третий и так далее, пока все свиное дерьмо не скапливается на днище корабля, где есть машина вроде той, которую мы соорудили здесь. Эта самая машина обеспечивает энергией весь корабль.
— Получается, что расходы на энергию фактически нулевые! — ревет мистер Макгивер. — Черт, задумайтесь только обо всех возможностях! Переправка свиней менее чем за половину обычной цены! Это просто изумительно! Целые флотилии кораблей, ходящие по морям исключительно на говне! Но даже здесь не следует останавливаться! Подумайте вот о чем — о поездах, самолетах, космических ракетах! Все работает на говне! Даже стиральные машины, фены и телевизоры! Насрать на атомную энергию! Это может породить целую новую эру!
Тут малыш Форрест скептически хмыкает.
— Я намерен завтра утром первым делом кое-кому обо всем этом рассказать, — говорит мистер Макгивер. — Но сперва я хочу сделать заявление. Вы, Гамп, были здесь так полезны, что я хочу проявить к вам благодарность, включив вас в дело и выделив вам треть нашей прибыли. Ну что, как насчет этого?
Я вроде как удивлен, но звучит это чертовски славно, и я так ему об этом и говорю.
— Спасибо, — говорю я.
Наконец подходит пора малышу Форресту возвращаться в школу. Честно говоря, я не очень этого момента ждал, но он должен был наступить. Когда я повез его на грузовике к железнодорожной станции, на платанах как раз начали сворачиваться листья. Ванда ехала в кузове, потому как уже слишком раздобрела, чтобы ехать в кабине.
— Хочу тебя кое о чем попросить, — говорит малыш Форрест.
— О чем?
— Это насчет Ванды. Я хочу сказать, ты ведь не…
— Нет-нет, ничего такого я делать не собираюсь. Думаю, мы будем сохранять ее как племенную свиноматку, понимаешь? С ней все будет хорошо.
— Обещаешь?
— Угу.
— Ну спасибо.
— Я хочу, чтобы ты хорошо себя вел, когда вернешься домой, слышишь? И делал то, что бабушка тебе говорит, ладно?
— Ладно.
Малыш Форрест просто сидит, глядя в окно, и у меня возникает чувство, будто что-то не так.
— Ты чем-то недоволен?
— Ну, я вроде как задумался, почему бы мне просто не остаться здесь и не помогать вам с мистером Макгивером управлять свинофермой?
— Потому что ты еще маленький и тебе надо ходить в школу. А дальше мы посмотрим, ага? Но сейчас для этого просто не время. Возможно, ты сможешь приехать сюда на Рождество или еще когда-нибудь.
— Да, это было бы славно.
Мы доезжаем до станции, а там малыш Форрест вылезает из кабины и спускает из кузова Ванду. Мы садимся на железнодорожной платформе, и он обнимает ее за шею и вроде как с ней разговаривает. Тут мне становится по-настоящему его жаль. Но я знал, что поступаю правильно. Наконец приходит поезд. Малыш Форрест в последний раз обнимает Ванду и забирается в вагон. Мы с ним пожимаем друг другу руки, и я наблюдаю за ним через окно, пока поезд отъезжает. Он немного машет мне и Ванде, а потом мы с ней садимся в машину и едем обратно на ферму.
Вот что я вам скалу: дальше дни пошли просто безумные, и мистер Макгивер был занят как одноногий мужик, решивший надавать другому одноногому мужику пинков по заднице больше, чем тот надает ему! Перво-наперво он расширил свое дело в десять раз. Он даже стал покупать свиней повсюду, и так было все последующие месяцы. В нашем стаде уже имелось пятьдесят-шестьдесят тысяч свиней — так много, что мы просто не могли всех сосчитать. Но это уже было неважно, потому как чем больше свиней у нас оказывалось, тем больше метана мы производили, и теперь мы освещали не только Коатвиль, но и два других окрестных городка. Люди из федерального правительства в Вашингтоне говорили, что намерены использовать нас как пример для подражания и даже захотели устроить нам церемонию награждения.
Мистер Макгивер тогда взялся за работу по сооружению целого флота на свином дерьме, и почти тут же на берегу у Атлантического океана в Норфолке, штат Виргиния, у него начали строиться три громадных корабля. Большую часть времени он теперь проводил там, а почти весь свиной бизнес оставил мне. Нам еще пришлось нанять около сотни работников из городка, что стало для них большим облегчением, потому как большинство из них были оставшиеся без работы шахтеры.
Дальше мистер Макгивер распространил сбор мусорного корма для свиней еще и на военную базу в трехстах милях от фермы. У нас появились целые караваны грузовиков, которые забирали мусор, а то, что мы не использовали сами, мы продавали другим фермерам.
— Мы становимся великим национальным предприятием, — говорит мистер Макгивер. — Только вот кредитов мы набрали по самый не-балуй.
Я спросил его, что он имеет в виду, а он говорит:
— Долг, Гамп, долг! Нам пришлось занять миллионы, чтобы построить эти корабли и купить еще земли для свинофермы, а также грузовики для вывоза мусора. Порой по ночам меня мучают мысли о разорении, но мы уже слишком далеко зашли, чтобы все бросить. Мы должны расширять операцию с метаном, чтобы покрыть расходы, и я боюсь, что нам придется поднять тарифы.
Я спрашиваю, что мне сделать, чтобы ему помочь.
— Просто как можно быстрее греби говно, — говорит мистер Макгивер.
Так я и делал. К концу той осени я прикинул, что у нас в шахте уже где-то от восьмисот тысяч до одного миллиона фунтов свиного дерьма, и работа днем и ночью шла полным ходом. Нам пришлось удвоить размеры электростанции — просто чтобы она продолжала работать.
Ознакомительная версия.
