Вслух он, однако, ничего не сказал, поскольку был уверен, что вряд ли служителю другой религии понравится мысль о совершении такого обряда в церкви. Скорее всего, он сочтет саму мысль греховной и без раздумий отвергнет ее.
Рутья подумал, что если бы эту церковь превратить в место служения Богу грома, то во время службы люди не сидели бы на скамьях, мрачно погруженные в мысли о греховности всего земного, а радостно наслаждались бы результатами своих праведных трудов — ели, пили, веселились и танцевали.
Христианская религия не одобряет жертвоприношений, Богу достаточно молитвы. Она приемлет лишь безыскусные традиции и простые нравы. Можно подумать, что честное сердце и чистая душа живут исключительно в мрачных людях. По рассказам Сампсы, в церкви только изредка предлагают глоток красного кислого вина да кусок похожего на картон хлеба. Подобным угощением мало кого заманишь… Особенно, когда в то же время проходят бега, где можно угоститься горячими колбасками, жареным цыпленком, запивая все это чаем или пивом…
— Мне кажется, вам надо что-нибудь придумать, чтобы завлечь народ, — сказал Рутья священнику. — У вас слишком унылые и неинтересные службы. Народу требуется что-нибудь более красочное.
— Да мы чего только не пытались… В приходском доме проводятся собрания, на которых подают кофе и прохладительные напитки. Иногда организуем представления с сюжетами о Святой Земле. Все без толку. Народ не приходит. Я, знаете ли, сделал вывод, что нынешние люди стали жесткими и черствыми. Вера покинула их сердца, и они уже не боятся Бога.
Настроение Рутьи улучшилось. Христианская религия больше не казалась непобедимым препятствием. Финский народ, похоже, давно отвернулся от этой веры. Скорее всего она не слишком подходила ему. А когда связи с истинной верой оборваны, люди пытаются занять себя развлечениями вроде бегов, вместо того чтобы возносить молитвы своему настоящему покровителю — Богу грома.
— Нам надо будет как-нибудь еще встретиться, настоятель Салонен. Было бы интересно обменяться мыслями о том, что творится с верой в Финляндии. Заходите, если будете как-нибудь проезжать мимо «Ронкайла», — на прощание сказал Рутья.
Настоятель кивнул, повернулся и зашаркал в ризницу.
Рутья поехал в Пентеле.
Он заехал во двор и поспешил в дом.
Анелма, проходя мимо него, прошипела:
— Свинья!
Рутья не обратил на нее ни малейшего внимания. Он направился на кухню в старую часть дома и принялся разбирать купленные продукты. Затем крикнул Сампсе, чтобы тот спустился и научил его готовить еду.
Сампса, в накинутой на плечи огромной медвежьей шкуре, не торопясь, спустился вниз. Рутье невольно пришлось признаться себе, что до превращения в человека он был очень даже красивым богом.
Сампса принялся учить сына Бога грома готовить колбасный суп. Взял кастрюлю, налил воды и поставил на огонь. Затем попросил Рутью почистить картошку и другие овощи. А сам тем временем нарезал колбасу, добавил немного масла, пару кружек мясного бульона, соли и десяток горошин черного перца для вкуса. Через полчаса по кухне распространился аромат колбасного супа.
Рутья с аппетитом набросился на еду — он здорово проголодался.
Хлебая суп, он рассказывал Сампсе о походе в магазин и беседе с настоятелем.
— Этот Салонен здорово переживает, что люди совсем перестали ходить в церковь. У меня создалось впечатление, что вам, финнам, вообще нет дела до веры. Вы забыли своих истинных богов и не слишком почитаете нынешних христианских.
— Шустрый парень, — с удивлением произнес Сампса. — В первый же день найти священника и побеседовать с ним!
— С чего-то же надо начинать! — ответил Рутья.
Сампса рассказал, что ему звонил возмущенный хозяин лавки.
— Он сказал, что ты пригрозил Нюбергу. Молодец, я никогда бы не решился. Да и сам торговец, похоже, здорово напугался.
Черпая из тарелки, Рутья ответил, что Нюберг производит впечатление крепкого мужика.
— Ты, Сампса, извини меня, но у тебя хилое тело. Если будет драка с Нюбергом, он живо уложит меня на обе лопатки.
И Рутья продемонстрировал Сампсе собственные крепкие мускулы.
— Тебе следовало больше тренироваться. Печально, что сыну Бога грома пришлось вселиться в такое тело.
Сампса выразил сомнения по поводу того, что едва ли для обращения в истинную религию необходимы крепкие кулаки и накачанные мышцы.
— Если тебе кажется, что у меня слабое тело, можешь начать сам себя, то есть меня, тренировать. Съешь-ка еще тарелку супа, ложись после обеда поспать, а вечером отправляйся на пробежку. Можешь делать зарядку, поднимать тяжести. По мне, хоть на курсы карате записывайся.
Не стоит расстраиваться, лучше начинать тренироваться. В конце концов, если Рутья всерьез займется физкультурой, то польза от этого будет Сампсе. Ему достанется крепкое тренированное тело, словно приведенный в порядок после сдачи в аренду автомобиль.
Рутья выхлебал три тарелки супа, немного посидел с удовлетворенным видом и отправился наверх вздремнуть.
Проснувшись во второй половине дня, он натянул кроссовки и отправился в лес на пробежку.
Анелма и Сиркка со своим «братом», открыв от изумления рот, наблюдали, как Рутья бежит к лесу. Никогда раньше они не видели, чтобы Сампса Ронкайнен занимался спортом.
— О мой бог, да он совсем сошел с ума! — наконец, произнесла Анелма.
Вернувшись с пробежки, Рутья умылся, перекусил и попросил у Сампсы почитать книжку, где рассказывалось бы про Иисуса. Сампса протянул Рутье Библию. Рутья почитал немного Старый Завет и счел его чересчур назидательным и тяжелым. Зато ему понравился Новый Завет, особенно деяния Апостолов, послание Святого Павла к Галатам, да и вообще описание земных странствований Иисуса.
— Пожалуй, мне тоже следовало бы обзавестись парочкой учеников, — задумчиво произнес он. — И затем соорудить какое-нибудь место для совершения обрядов и молитв. Думаю, в твоем магазине в Хельсинки запросто можно провести праздник жертвоприношения Богу грома, — решил Рутья.
Сампса внезапно вспомнил, что у него в магазине работает бывшая мать-одиночка госпожа Мойсандер, жесткая женщина, обладающая огромной властью на улице Большого Роберта. Подумав, Сампса сказал, что, по его мнению, госпожу Мойсандер невозможно обратить в старинную истинную религию. Но даже одна мысль о том, чтобы провести в магазине праздник жертвоприношения, показалась Сампсе невозможной. Госпожа Мойсандер никогда на это не согласится. Но была еще одна тема: в последнее время налоговый инспектор начал проявлять к Сампсе живой интерес. А все потому, что счета антикварного магазина давно находились в чудовищном состоянии, разобраться в них не было ни малейшей возможности. Вот Сампса и задумался, сможет ли Рутья одним махом избавиться и от налогового инспектора, и от госпожи Мойсандер? Все-таки он бог.
— Мне обязательно надо отправиться в Хельсинки. Вряд ли у меня получится обратить в истинную веру весь финский народ, сидя здесь, в глухой деревне, — решил Рутья.
На следующий день он засобирался. Взял с собой документы, ключи, портфель, деньги и Библию, к которой при необходимости можно было обратиться и почерпнуть полезную информацию о правильном поведении бога в разных ситуациях.
— Эту книжку следовало бы передать на небеса, чтобы наши боги ее почитали, — сказал Рутья Сампсе на прощание, укладывая Библию в портфель. — Интересное чтение, почти как «Калевала», которую Илмаринен как-то читал у нас дома, на небесах.
Во дворе сидела Анелма, одетая в халат.
Проходя мимо, сын Бога грома взглянул в ее кислое лицо и весело произнес:
— Я поехал в Хельсинки. И не вздумайте устраивать здесь вечеринки, пока меня нет. Все, власть поменялась!
Рутья выехал на дорогу, ведущую в Хельсинки. Стоял прекрасный летний день. Дождя не было с Иванова дня. Рутья подумал, что следовало бы попросить у отца послать на землю дождь, чтобы освежить и полить задыхающиеся от жары деревенские огороды. Но потом подумал, что хорошая погода для него самого сейчас гораздо предпочтительнее. Не стоит заниматься Божьими делами с натянутым на голову капюшоном.
Вырулив на скоростную трассу, Рутья до предела выжал газ. Старая машина затряслась, демонстрируя свои возможности. Рутья, моргая поворотниками, легко обогнал пару легковых автомобилей и, высунув руку из окна, весело помахал им.
В районе Руохонлахти шоссе сузилось до размеров улицы и Рутье пришлось сбросить скорость.
До поездки он внимательно изучил карту Хельсинки и без труда нашел улицу Большого Роберта. По обеим сторонам дороги стояли странные знаки, запрещающие ехать в обе стороны. Рутья, как ни старался, не мог понять, зачем ставить знаки, так сильно мешающие движению? И он решил поехать прямо на запрещающий знак, ведь в противном случае пришлось бы объезжать этот кусок дороги за несколько кварталов, что было бы неразумно. Встречным машинам маневр Рутьи не понравился. Они яростно гудели клаксонами, из каждой машины на него смотрело раздраженное лицо водителя. А один из них даже погрозил Рутье кулаком. Ему захотелось немедленно выйти из автомобиля и наказать обидчика, чтобы и другим неповадно было. Однако, немного подумав, Рутья решил не связываться, ведь сейчас у него были дела поважнее, чем учить уму-разуму невоспитанных автомобилистов.
