Для государства это наказание было слабой защитой. Оно не стремилось изменить обстоятельства, которые вскрылись в ходе следствия, не боролось с ужасным чувством ущербности, сгубившим Линка: чувство это по-прежнему пускало свои корни повсюду.
Государство не учило родителей, наставников, священников быть чуткими, не связывать то, что разделил Господь. Оно действовало как тот садовник, который вырывает справа и слева пучки сорной травы, не замечая, что семена ее разлетаются повсюду. И когда он закончит полоть, ему придется развернуться и двинуться обратно: у него за спиной уже пробиваются новые сорняки.
Заметки в газетах. Доктор М. в одной берлинской газете: «Убийство мужа на почве сексуальной страсти к женщине, вот чего все ждали. Но все оказалось не так. Убийство совершено, убийство умышленное, но право — глядишь на это невзрачное создание с невинной белокурой птичьей головкой, смотришь в эти холодные серо-голубые глаза, слушаешь нежные, но совершенно безумные строки из писем, и только головой качаешь. Сущее дитя, ей только ласка нужна, не любовь, сошлась с мужчиной, который не умел быть нежным, а умел только мучить и издеваться. И вот эта страдалица находит женщину одного с ней возраста, такую же несчастную, ищет спасения в объятиях своей товарки, находит опору в ее сильном характере. Дружба с эротической подоплекой перерастает в сексуальную связь. Ясное дело, у них возникает замысел освободиться от мужей-мучителей».
В газетах, принадлежащих к разным политическим и религиозным партиям, затеяли спор по поводу приговора. В одной конфессиональной газете писали: «Коллегия присяжных в Моабите снова вынесла на удивление мягкий приговор, — как установлено, мотивом преступления послужили сексуальные извращения и вызванные ими разногласия между супругами, и этого объяснения было вполне достаточно. Однако суд заслушал преступниц, которые пытались себя выгородить, живописали жестокое обращение и гнусные домогательства убитого. В довершение всего милосердные присяжные направили еще и ходатайство о помиловании убийцы. Пусть во времена всеобщего падения нравов и позволительно проявлять сострадание к отдельным преступникам, но что станет с обществом, если преступников будут судить с таким снисхождением? Стали бы присяжные, судьи и адвокаты выказывать такое добросердечие, если бы жертвой был их родственник? Разве наказание не должно служить средством устрашения или наши нынешние представители правосудия поголовно сделались противниками теории устрашения?»
Эксперт доктор X., многоопытный специалист по вопросам однополой любви, опубликовал в одном журнале статью под заголовком «Опасный приговор», где изложил свои соображении по поводу вынесенного приговора, который «по мягкости, пожалуй, не знает себе равных в истории преступлений». Сам по себе гомосексуализм обусловлен не преступными намерениями, а дурными задатками. Такие наклонности ни в коей мере не дают гомосексуалистам права применять силу для устранения препятствий и тем более людей, которые мешают их воссоединению. Однако произошло именно это. Вердикт присяжных позволяет этим молодым женщинам всего через несколько лет выполнить свое намерение и стать сожительницами. Доктор X. самым решительным образом выступает против попыток усмотреть в гомосексуальных склонностях основания для оправдания убийц, совершивших столь злодейское отравление. Можно назвать трагической случайностью то, что отец обвиняемой фрау Линк, которая была неспособна к супружеству и материнству, дважды возвращал ее к мужу: жена принадлежит мужу. Умственные недостатки у обеих женщин — у фрау Линк наблюдается отставание в развитии, инфантилизм, а у фрау Бенде — тупость на грани слабоумия — не столь значительны, чтобы исключить свободное проявление воли. Наверняка Линк, будучи явным невропатом, склонялся к самоуничижению из любви к жене; равнодушие и холодность жены выводили его из себя, его ярость пугала ее еще больше, ее упрямство — еще больше его бесило. Опыт у доктора X. большой, и он знает, что такие вот подруги вполне способны отравить жизнь мужчины. Как-то одна такая женщина написала ему: «Горе тому мужчине, который выберет одну из нас на ярмарке невест; мы лишим его счастья в жизни, даже сами того не желая». Но в этом случае был совершен преступный шаг от метафорического отравления к отравлению реальному. И, как специалист, он считает своим долгом сообщить о том, какие опасные последствия может иметь столь мягкий приговор, более того, какой вред обществу он может нанести. Он указывал на необходимость полового просвещения, призывал вновь признать непреодолимую антипатию законным основанием для развода: «Государство, которое доверяет людям на свое усмотрение принимать решение о вступлении в брак, поступит последовательно, если в вопросе расторжения подобного брака будет придерживаться того же принципа».
В небольшой научной статье, посвященной этому случаю, некто К. Б., ученик вышеназванного эксперта, поставил такой вопрос: была ли ненависть этих женщин обусловлена исключительно жестокостью их мужей, и явилась ли их гомосексуальная любовь следствием развившейся антипатии к противоположному полу, или же они были предрасположены к гомосексуальности от рождения, и именно эта склонность стала главной причиной дисгармонии в браке? Надо полагать, фрау Линк до замужества не вступала в половую связь с мужчинами, ей нравилось их завлекать и оставлять ни с чем. На одной фотографии она запечатлена в солдатской форме; ее фигура и жесты мужеподобны, что типично для женщин с гомосексуальными наклонностями. У фрау Бенде эти черты выражены не столь явно. Тем не менее, лицом и характером она еще больше напоминает мужчину, стало быть, учитывая их гомосексуальные отношения, вероятность наличия врожденной гомосексуальной предрасположенности весьма высока.
* * *
Обе женщины понесли наказание. Брак Греты Бенде распался по вине обоих супругов: она была повинна в преступлении, он — в прелюбодеянии.
