Ознакомительная версия.
Наконец, я добрался до дизайн-бюро и сразу же попал в очень тихую, уютную среду, где, царила абсолютная чистота, которая так не свойственна этим ребятам. Все сидели перед громадными яблочными мониторами, ворочали картинки, что-то добавляли, фотошопили, рисовали и сканировали. Лена прохаживалась по территории бюро, словно школьный учитель во время контрольной. Время от времени она заглядывала в монитор-другой и тихим голосом советовала что-то. С ней соглашались без споров, что искренне меня поразило, так как дизайнер – натура творческая, одержимая собственным гением и с чужим мнением считаться не привыкшая. Но Лена, похоже, пользовалась таким авторитетом и уважением, что ей отвечали коротким кивком и без лишних препирательств исправляли, дорисовывали, меняли цветовые оттенки.
Увидев меня, она, не нарушая тишины, показала мне в сторону кабинетика за стеклянной перегородкой. Я прошел туда, стараясь не скрипеть и на цыпочках. Через стекло я наблюдал за ней, я рассмотрел ее так хорошо, как только было возможно в моем положении, и она понравилась мне окончательно.
Лена сочетала в себе несочетаемые вещи, сочетание которых так редко встречается в природе и называется… Называется… Не знаю я, как именно это называется, но Лена к своему высокому росту добавила каблуки высотой сантиметров в десять, и юбка ее была не то чтобы сильно короткой, но именно такой, какой и должна быть юбка женщины, которой ни к чему скрывать свои ноги. Ноги… Ну что может быть лучше, чем та самая стройная, «пушкинская» пара женских ног, ласкающая сперва взор, а затем уж, если повезет, сильно сжимающая твои бедра? Я еще при первой встрече заметил, что грудь у Костиной супруги как раз любимого моего размера, то есть, по моим ощущениям, должна умещаться в ладонях, согревая их и передавая в мозг теплые волны возрастающего напряжения. Ее рыжие, вьющиеся волосы чуть ниже плеч, сильные руки, ладони с долгими, восхитительными пальцами – несомненные признаки ума, сексуальности и породы. Стройная, с огромными лучистыми зелеными глазами, с невероятно красивым лицом, трепетной, нежной шеей, которую я уже мысленно гладил, целовал, покусывал, ах!
Я с трудом отвел взгляд, перевел дыхание. Как же я не рассмотрел всю ее раньше, тогда, в первый раз? И возможностей-то было больше, благо сидела она напротив! Водка и депрессия затмили мне глаза? Вряд ли… Тут иное. Табу на «чужую жену». Не мое, значит, и смотреть нечего. Но это было тогда, а сейчас… Сейчас я втерся в доверие и намерен был выжать из этого все, что только можно. Я уже член команды, так что мешает мне стать членом семьи? О, какая же я неблагодарная свинья, не так ли?
По моим наблюдениям (а я кое-что вижу и понимаю в физиогномике и в анатомии), так вот, по моим наблюдениям Костя Штукин был слабым любовником и такую женщину, как Лена, полностью удовлетворять не мог. «Впрочем, – подумал я, – все эти измышления могут разбиться о бастион ее морали, и тогда нечего и мечтать стать для этой рыжей женщины ее «особенным человеком». Я избегаю слова «любовники», чем-то оно мне не нравится, а вот «особенные люди» – это как раз то, что нужно. Из любовников, как правило, дальше уже ничего не получается, а вот, когда отношения между людьми превышают по своему качеству это банальное название, то любовники становятся друг для друга «особенными людьми», и здесь вероятно все, что угодно, любой вариант развития событий вплоть до создания семьи. Когда женщина рассматривает тебя как своего будущего, вероятного мужа, она сделает для тебя все на свете.
Поток моих размышлений был прерван. Лена распахнула дверь в кабинетик и застыла на пороге, вполоборота ко мне, продолжая давать какие-то указания дизайнеру – лохматому и большому, словно медведь, мужику с умными глазами и не вязавшимся с его могучей внешностью надтреснутым тенорком. У Лены был красивый голос, почти чистое сопрано.
– Осваиваешься? – запросто спросила она, очутившись, наконец, в опасной близости от меня: нас разделял только ее письменный стол.
– Да как тебе сказать? – в тон ей начал я. – Все привычно, я вполне в своем формате здесь, люди все приветливые, никто не косится, все, как мне кажется, хорошо.
– Вот и чудесно. – Лена легко развернула ко мне огромный футуристический монитор «Apple» и вдруг, внезапно подмигнув, спросила: – Начнем? Ты готов?
«Скажи мне «да», и я полезу под стол, – подумал я. – Я знаю твой вкус, он уже у меня на языке, и от этого стучит в висках и в солнечном сплетении делается жарко».
– Да, разумеется, Лена, – произнес я так, словно был пробитой шиной, исторгавшей остатки воздуха.
– Вот что мы хотим сделать, и уже даже делаем, пробуем…
Лена поводила «мышью». На огромном экране появлялись окна с картинками анимации, играми, зазвучала какофония из музыкальных файлов. Всю эту дребедень я, разумеется, давно уже видел. Моя неверная жена, подарившая мои тапки своему Вадиму, закачивала в свой телефон разные подобные штучки. У нее в трубке жил мурлыкающий котенок, лаял щенок, вместо звонков раздавались отрывки из попсовых песенок и тому подобное.
– Мобильный контент, – хмыкнул я. – Знакомая штука. Моя бывшая была активным юзером. Хотя почему, собственно, была? Она им и остается, и, как мне кажется, ее новый бойфренд делает это as well.
Лена удивленно посмотрела на меня, и… она настолько очаровательно выразила свое удивление, так искренне у нее это получилось: мимолетный поворот головы, мимика лица, которой позавидовал бы любой большой актер, взгляд ее прекрасных глаз, от которого у меня начало ныть сердце. Я сосредоточился на ее губах, это была словно съемка рапидом, то есть в замедленном режиме. Ее рот приоткрылся, обнажая белые, сахарные зубы, она о чем-то спросила, и я не сразу понял, что это был ее вопрос, адресованный ко мне.
– Извини, я не расслышал, – пожал плечами я, – я немного отвлекся. Повтори, что ты сказала?
– О, прости, – Лена выглядела немного смущенной. – Я полезла не в свое дело. Просто я удивлена, что у тебя, оказывается, такая ситуация. Позавчера мне показалось, что в твоей семье все более-менее в порядке. Ты же рассказывал, что у вас ребенок и все такое…
По этому ее «ребенок и все такое» Виктор понял, что детей у Лены нет и она их хочет, но в силу каких-то там особенных причин пока не может себе позволить. Каждая женщина хочет, чтобы у нее был ребенок, поэтому так часто можно то там, то здесь услышать «родила для себя», «родила без мужа», «мужа прогнала, зато ребенок есть» и тому подобное, житейское, жизненное, вечное. Автор этой книги, незаметно для читателя взявший на себя роль рассказчика от первого лица, не понаслышке знаком с таким положением вещей и считает его вполне приемлемым. Человек не зверь, и в то же самое время он зверь до костного мозга. Зверь в том, что испытывает могучее желание оставить потомство, зверь в том, что может бросить, оставить его на произвол судьбы, но это чаще о мужчинах, а женское, великое чувство материнства – это не звериное, ибо звери лишены способности любить. Женщина, любовь и материнство суть яблоки с одного дерева. Те из женщин, кто не реализовал своей задачи и не стал матерью, обречены идти во мраке и никогда не увидеть подлинного солнца. Того, что наполняет душу светом. Карьера, тусовки, друзья, свои и чужие хлопоты – только тогда все это имеет смысл, когда вы можете продлить этот ряд словом «мой ребенок». «Я должна забрать ребенка из детского сада», «я купила ребенку новую рубашку», «я вчера ходила на родительское собрание»… В глазах рыжей Лены я прочитал все это, и хоть был совсем никудышным отцом, но в душе шевельнулось что-то большое, округлое, словно там мгновенно надули футбольный мяч. К горлу подошли слезы. Я вспомнил свою трехлетнюю дочь, вспомнил, что за все это время, быть может, всего два-три раза с ней повозился и лишь однажды погулял, неумело толкая перед собой детскую коляску.
– Да, у нас и ребенок и все такое, – сдавленно ответил я. – Но еще позавчера днем я назывался мужем в настоящем, так сказать, времени, а теперь только в прошедшем. Дочь она мне, конечно, не отдаст. Да и какой из меня отец? Лена, мы зашли куда-то не туда, по моим ощущениям. Моя личная жизнь, дети – все это как-то не актуально уже. Давай лучше о проекте. В чем суть и что от меня требуется?
Я лишний раз убедился, что красивый человек красив во всем. Лена так изящно положила передо мной буклет, так изысканно раскрыла его, перелистала, нашла нужную страницу и грациозно указала длинным своим пальцем на колонки с цифрами:
– Это наш рекламный проспект, как видишь. В принципе здесь все то же самое, что и в моем компьютере, только красиво и убедительно сверстано. Бизнес, которым я… – она осеклась было, но тут же поправилась: – мы пытаемся заниматься, называется контент-провайдинг.
– Мерси за ликбез, – улыбнулся я. – Я догадывался, что именно как-то так он и называется.
«Не зря она сначала сказала «я» вместо «мы». Значит, во-первых, у нее амбиции, раз она считает этот проект только своим, а возможно, что именно так оно и есть и это целиком, от начала до конца, ее идея. Но есть и во-вторых, и это мне гораздо важнее. Это «я» означает ее желание дистанцироваться от мужа и пусть пока это лишь в профессиональных отношениях…» Я поморщился, подержался двумя пальцами за переносицу: «Дурак. У женщин нет разделения на «профессиональное» и «личное». Если она так проговаривается, то в душе она и впрямь уже не близка с мужем. Значит, у меня есть шанс. Хороший шанс. Здесь сейчас все будет зависеть только от моих способностей, а я способен, это несомненно. Женщины ценят силу мысли. Если она увидит, что я пру как танк в бизнесе, она поймет, каков я в любви. Она уже сейчас чувствует это, но у нее это в виде кома ассоциаций, из которых еще только предстоит выложить мозаичную картину, где будет все. У меня позади ничего нет, мост в прошлое сгорел, а в будущем надо адаптироваться и окружить себя только самыми лучшими чувствами, людьми и впечатлениями».
Ознакомительная версия.
