Скоро тридцать лет, как мои братья и сестра украшают мою жизнь. Что было бы со мной без них?! И когда жизнь окончательно разведет нас в разные стороны?!
Ибо так оно и бывает. Ибо время неизбежно разводит любящих, и ничто не вечно под луной.
То, что мы испытали за эти полтора дня, называлось загулом, и мы, все четверо, понимали это. Короткая передышка, глоток свободы, нечаянная радость. Несколько часов, украденных у постоянных спутников нашей жизни…
Долго ли еще мы сможем вот так вырываться из повседневного бытия, чтобы «выстроить стенку» из четырех игроков? Сколько таких увольнительных еще подарит нам судьба? Сколько раз еще позволит нам показать ей нос, обжулить ее? И как мы все-таки потеряем друг друга, как оборвется наша связь? И сколько лет нам еще осталось до старости?
Я уверена, что в тот миг мы все думали именно об этом. Я ведь хорошо нас изучила, всех четверых.
Стыдливость мешала нам говорить об этом вслух, но в ту минуту, стоя на перепутье наших дорог, мы уже все знали.
Знали, что доживаем у подножия этого разрушенного замка последние мгновения детства и что скоро пора будет менять кожу. Что скоро придется забыть наше духовное родство, нашу взаимную нежность и эту чуть грубоватую любовь друг к другу. Забыть, оставить позади. Разжать руки и повзрослеть наконец.
Да, пришла пора братцам Далтонам[48] разбежаться в разные стороны в лучах заходящего солнца…
Я, дуреха, почти уже заплакала над собой, как вдруг увидела вдали на дороге нечто… Что это там такое? Я встала и пригляделась, сощурив глаза. Какое-то мелкое существо тяжело тащилось в мою сторону.
Кто же это, раненая зверюшка?
А может, лиса?
Лиса с целым флаконом мочи, подосланная Кариной?
Или кролик?
Нет, это была собака.
Невероятно!
Тот самый пес, которого вчера я заметила из машины и который скрылся из виду далеко позади.
Пес, с которым я встретилась взглядом в сотне километров отсюда.
Да нет, не может быть… А что если…
О господи, не хватало мне еще вступить в общество «Тридцати миллионов друзей животных»!
Присев на корточки, я протянула к нему руку. У него даже не было сил вильнуть хвостом. Он прополз еще пару метров и рухнул к моим ногам.
На несколько секунд я застыла, чувствуя комок в горле.
Приползти, чтобы умереть у моих ног…
Но нет, мгновение спустя он еле слышно заскулил, пытаясь облизать себе лапу. Лапа была окровавлена.
Подошедшая Лола спросила:
- Откуда взялась эта собака?
Я подняла голову и хрипло ответила:
- Еще один глюк…
Мы, все четверо, принялись ухаживать за раненым. Венсан побежал за водой, Лола приготовила ему еду, а Симон стащил подушку из желтой гостиной замка.
Пес одним глотком втянул в себя всю воду и завалился в пыль. Мы перенесли его в тень.
Сумасшедшая какая-то история…
Приготовив себе закусь, мы спустились к реке.
У меня сжималось горло при мысли, что по возвращении мы найдем собаку сдохшей. Хотя что же… По крайней мере, для смерти этот пес выбрал вполне живописное место… Да и плакучие ивы тут рядом…
Мальчики засунули бутылки в воду, между камнями, мы с Лолой расстелили одеяло, все уселись. И тут Венсан сказал:
- Глядите-ка, вот он…
Пес опять подполз ко мне. Прижался к моей ноге и тотчас заснул.
- По-моему, он тебе на что-то намекает, - сказал Симон.
Они смеялись, все трое, поддразнивая меня:
- Эй, Гаранс, кончай хмуриться! Он тебя полюбил, вот и все. Ну-ка давай… чи-и-из!.. Это не так уж страшно.
- Да что мне делать с этой псиной? Вы представляете, как я буду держать ее в своей студии на седьмом этаже без лифта?
- От судьбы не уйдешь, - заявила Лола, - ты вспомни свой гороскоп: это период расту щей Венеры во Льве, так что смирись!.. Вот она - великая встреча, к которой ты должна была приготовиться. Я ведь тебя предупреждала…
Они веселились от души.
- Считай это знаком судьбы, - сказал Симон. - Этот пес явился, чтобы спасти тебя…
- …чтобы ты начала вести здоровый и уравновешенный образ жизни, - подхватила Лола.
- …чтобы ты вставала рано утром и шла его выгуливать, - добавил Симон. - Чтобы ты купила себе треники для бега трусцой и ездила на природу каждый уик-энд.
- …чтобы ты жила по расписанию и чувствовала ответственность за кого-то другого, - завершил Венсан.
Я была сражена наповал.
- Ой, только не бег трусцой, только не это, черт возьми!..
Венсан, который откупоривал вино, вдруг сказал:
- А он, вообще-то, симпатяга.
Увы, я тоже так думала. Шелудивая, ободранная, грязная дворняжка, вся в коросте, но… симпатяга.
- После всего, что она совершила, чтобы найти тебя, надеюсь, у тебя хватит совести не бросить ее? Надеюсь, что хватит.
Я нагнулась и стала рассматривать пса. Воняло от него все-таки довольно сильно…
- Может, отвезешь его в SPA[49]?
- Хм… А почему я? По-моему, мы нашли его вместе.
- Да ты посмотри, - воскликнула Лола, - он же тебе улыбается!
Проклятье! И верно: пес поднял голову и преданно посмотрел мне в глаза, слабо повиливая хвостом.
Господи, ну почему? Почему именно я? И разве он поместится в багажной корзинке моего велика? И разве консьержка, которая и без того меня не жалует, согласится…
И чем их кормят?
И сколько лет они живут?
Так значит, пора запастись пакетами для сбора какашек? А еще поводок с автоблокировкой! А еще идиотские беседы с соседями, которые выходят погулять со своими любимцами после вечернего сериала! А еще автоматы с пакетами «Чистый город».
Боже, за что?!
Молодое вино приятно холодило рот. Мы закусили свиными колбасками, умяли бутерброды со свиным паштетом, пухлые, как перина, посмаковали теплые сахаристые помидоры, потом серые пирамидки козьего сыра, а на десерт - садовые груши.
Нам было хорошо. Рядом журчала вода, в ветвях деревьев шнырял ветер и щебетали пташки. Солнце играло с рекой, разбрасывая по ней золотистые блики; оно то скрывалось за облаками, то пронизывало их насквозь и бегало зайчиками по прибрежной траве. Мой пес грезил во сне о своей будущей парижской жизни, поскуливая от счастья, а мухи не давали нам покоя.
Мы разговаривали о том же, о чем говорили и в десять, и в пятнадцать, и в двадцать лет, а именно: о прочитанных книгах, об увиденных фильмах, об услышанной музыке, о разведанных сайтах. О «Галлике» и всех ее сокровищах[50], о музыкантах, которыми мы бредили, о билетах на поезда и на концерты, о которых мечтали, о школьных прогулах и справках от родителей, о которых только могли мечтать, о выставках, на которые не попадем в силу обстоятельств, о наших друзьях, о друзьях наших друзей и о любовных романах, которые выпали - или не выпали - на нашу долю. Конечно, чаще нет, чем да, и именно поэтому нам не было равных. Я хочу сказать, в искусстве повествования о них. Развалившись на травке, где нас осаждали, кусали и жалили легионы всяких ползучих и летучих козявок, мы потешались над самими собой, не переставая хохотать и рискуя заполучить солнечный удар.
А потом разговор зашел о наших родителях. Мама и Старик… мы неизменно приходили к этой теме. Обсуждали новую жизнь каждого из них. Их романы и наше будущее. Короче, те осколки прежней жизни и тех немногих людей, которые заполняли наше существование.
Не сказать, чтобы это было так уж важно и что таких людей было так уж много… но эту беседу можно было вести до бесконечности.
Симон и Лола рассказали нам о своих детях. Об их успехах, глупых выходках и забавных фразах, которые следовало, конечно, где-нибудь записать, чтобы спасти от забвения. Венсан долго делился с нами размышлениями о своей музыке: стоит ли ему продолжать? И где? И как? И с кем? И в надежде на что? Я объявила им о своем новом сожителе, у которого, в отличие от прежнего, были документы - да-да! - и рассказала о своей работе, о том, как мне трудно представить себя в роли праведного судьи. Столько лет учиться и так мало верить в себя после всего этого - ну не печально ли?!
А может, я пропустила нужный поворот? Может, где-то ошиблась, пошла не в ту сторону? И ждет ли меня еще кто-нибудь где-нибудь? Но трое других принялись меня подбадривать, заставили встряхнуться, и я сделала вид, что прониклась их энтузиазмом.
Впрочем, растормошив друг друга и немножко встряхнувшись, все мы сделали вид, что полны энтузиазма.
Поскольку жизнь, что ни говори, всегда ведь немножко блеф, разве не так?
Слишком короток этот игровой стол, и слишком многим не хватает фишек. И слишком плохи карты у нас на руках, чтобы успешно продолжать игру… Мы, все четверо, с нашими великими мечтами и квартплатой по пятым числам каждого месяца, давно уже с этим смирились.
А потому и откупорили вторую бутылку - для храбрости!
Венсан развлек нас, поведав о своих недавних любовных горестях:
