127
Когда я вернулся из школы, отец еще был на работе, так что я отпер наружную дверь, вошел и снял пальто. Потом я прошел на кухню и положил свои вещи на стол. И одной из этих вещей была книга, которую я брал в школу, чтобы показать Шивон. Я сделал себе малиновый молочный коктейль, подогрел его в микроволновой печи и пошел в гостиную, чтобы посмотреть фильм из сериала «Голубая планета». Там рассказывалось о самых глубоких частях океана.
Фильм был о морских животных, которые живут вокруг серных кратеров подводных вулканов, где газы извергаются из земной коры в воду. Ученые никогда не подозревали, что в этом месте могут быть живые организмы, потому что там слишком горячо и много ядовитых веществ, но оказалось, что внутри есть целая экосистема.
Мне нравится этот эпизод, поскольку он демонстрирует, что наука всегда может открыть что-то новое и все факты, которые считались доказанными, могут оказаться совершенно неверными. И еще мне нравится, что все эти кадры были сняты в таком месте, до которого добраться сложнее, чем до вершины Эвереста, хотя оно находится всего несколькими милями ниже уровня моря. И это одно из самых тихих, темных и таинственных мест на Земле. И мне иногда нравится представлять, что я спускаюсь туда в сферическом подводном аппарате с окнами в тридцать сантиметров толщиной, чтобы они не провалились под давлением воды. И я воображаю, что я там совсем один и мой аппарат вообще никак не связан с кораблем, но я могу оперировать его энергией, управлять его моторами и двигаться по морскому дну куда угодно. И меня никогда не найдут.
Отец вернулся домой в 17.48. Я слышал, как он вошел через наружную дверь и прошел в гостиную. На нем была рубашка в зеленую и синюю клетку, и шнурки на одном ботинке были завязаны двойным узлом, а на втором – обыкновенным. Он нес старую рекламу сухих сливок, которая была сделана из металла и раскрашена голубой и белой эмалью. Ее покрывали маленькие кружочки ржавчины, похожие на пулевые отверстия, но отец не объяснил, зачем он это принес.
Он сказал:
– Здорово, дружище, – что было шуткой.
А я сказал:
– Привет! – и продолжал смотреть фильм.
А отец пошел на кухню.
Я забыл, что оставил свою книгу на кухонном столе, потому что слишком увлекся «Голубой планетой». Это то, что называется ослаблением бдительности, и этого ни в коем случае нельзя допускать, особенно если ты детектив.
Было 17.57, когда отец вернулся в гостиную. Он сказал:
– Что это?
Отец сказал это очень тихо, и я не знал, сердится ли он, поскольку он не кричал.
Он держал книгу в правой руке.
Я ответил:
– Это книга, которую я пишу.
А он спросил:
– Это правда? Ты говорил с миссис Александер?
Он опять сказал это тихо, так что я по-прежнему не мог понять, сердится ли он.
И я ответил:
– Да.
Тогда он сказал:
– Господи Боже, черт побери! До какой же степени ты глуп!
Это было то, что Шивон называет риторическим вопросом. Там в конце стоит восклицательный знак, потому что человек, который этот вопрос задает, уже знает ответ сам.
Потом отец сказал:
– Что, черт возьми, я тебе велел, Кристофер? – На этот раз он говорил гораздо громче.
И я ответил:
– Не упоминать мистера Ширза в нашем доме. Не спрашивать миссис Ширз и никого, кто убил треклятую собаку. И не лазать в чужие сады. И прекратить эту идиотскую игру в детектива. И я не делал ничего из этих вещей. Я просто спросил миссис Александер о мистере Ширзе, потому что…
Но отец перебил меня и сказал:
– Не вешай мне лапшу на уши. Ты отлично знаешь, что ты, блин, делал. – И он поднял книгу и потряс ею в воздухе. – Что еще я тебе велел, Кристофер?
Я подумал, что это еще один риторический вопрос, но не был уверен. И не мог решить, что ответить, потому что был смущен и испуган.
Отец повторил вопрос:
– Что еще я тебе велел, Кристофер?
Я ответил:
– Не знаю.
А он сказал:
– Давай же, блин, ты, мистер Абсолютная Память.
Но я не мог ни о чем думать.
И отец сказал:
– Я велел тебе не совать свой вонючий нос в чужие дела. А ты что сделал? Ты суешь свой вонючий нос в чужие дела. Ты бродишь повсюду, вынюхиваешь и рассказываешь все это каждому Тому, Дику и Гарри, какого только увидишь. Что мне с тобой делать, Кристофер? Что мне, блин, с тобой сделать?
Я ответил:
– Я просто побеседовал с миссис Александер. Я не проводил расследования.
А он сказал:
– Я прошу тебя сделать для меня одну вещь, Кристофер. Только одну вещь.
Я сказал:
– Я не хотел разговаривать с миссис Александер. Она сама мне…
Но тут отец перебил меня и схватил рукой за плечо. И очень сильно стиснул.
Отец никогда раньше не хватал меня. Мать иногда меня стукала, потому что она была очень вспыльчивая. Это значит, что она начинала сердиться быстрее, чем другие люди, и чаще кричала. Но отец всегда был более уравновешенным человеком. Это значит, что он не так быстро начинает сердиться и не так часто кричит. И потому, когда он схватил меня, я очень удивился.
Я не люблю, когда люди меня хватают. И я не люблю неожиданностей. Так что я ударил его, как ударил полицейского. Но отец не отпустил руку и начал кричать на меня. И я опять его ударил. А потом я уже больше не понимал, что делаю.
Некоторое время выпало у меня из памяти. Не очень долгое, потому что потом я посмотрел на часы. Это было, как будто бы кто-то выключил меня, а затем опять включил. И когда меня включили, оказалось, что я сижу на полу, прислонившись спиной к стене, и на правой руке у меня кровь, и одна сторона головы болит. А отец стоит на ковре, прямо передо мной, на расстоянии метра, и смотрит на меня. И в правой руке он по-прежнему держит мою книгу, но она согнута пополам, и все уголки листов торчат в разные стороны. На шее у отца царапина, рукав его сине-зеленой рубашки разорван, и отец тяжело дышит.
Через минуту он повернулся и ушел на кухню. Там он открыл заднюю дверь, ведущую в сад, и вышел наружу. Я слышал, как он поднимает крышку мусорного ящика, кидает туда что-то и потом закрывает крышку. Затем отец снова вошел в кухню, но книги у него уже не было. Он запер заднюю дверь и положил ключ в маленький китайский кувшин, который сделан в форме толстого монаха, а потом встал посреди кухни и закрыл глаза.
Потом он открыл глаза и сказал:
– Блин, мне нужно выпить.
И взял себе банку пива.
Есть несколько причин, почему я ненавижу желтый и коричневый цвета.
ЖЕЛТЫЙ
1. Заварной крем.
2. Бананы (потом становятся коричневыми).
3. Желтые разделительные линии.
4. Желтая лихорадка (это такая болезнь в тропической Америке и Западной Африке, которая вызывает лихорадку, острый нефрит, желтуху и кровотечение; она возникает из-за вируса, который переносится особым видом москитов, называемых Аedes aegypti. Вирус называется Stegotomyia fasciata; а нефрит – это воспаление почек).
5. Желтые цветы (потому что от цветочной пыльцы у меня бывает сенная лихорадка. Это один из трех видов сенной лихорадки, а два других возникают от травяной пыли и грибковой пыльцы. Я от них болею).
6. Сладкая кукуруза (потому что она не усваивается организмом и выходит вместе с испражнениями. Так что это все равно что есть траву или листья).
КОРИЧНЕВЫЙ
1. Грязь.
2. Мясная подлива.
3. Испражнения.
4. Дерево (потому что раньше люди делали из дерева машины и корабли, а теперь нет, поскольку дерево ломается и гниет, и в нем заводятся черви. Сейчас люди делают машины и корабли из металла и пластика, которые гораздо лучше и современнее).
5. Мелисса Браун [10] (это девочка из нашей школы, и на самом деле она не коричневая, как Анил или Мухаммед, это просто ее фамилия). Она разорвала мою космическую картинку на две половины. Миссис Питерс склеила ее, но картинка все равно была испорчена, так что пришлось ее выбросить.
Миссис Форбс сказала, что ненавидеть желтый и коричневый – просто глупо. А Шивон сказала, что не стоит так говорить, потому что у каждого могут быть любимые и нелюбимые цвета. И Шивон права. Но миcсиc Форбс тоже отчасти права. Потому что это и правда глупо. Но в своей жизни ты вынужден принимать множество решений, и если ты их не принимаешь, то никогда ничего не сделаешь. Потому что проведешь всю свою жизнь, выбирая между вещами, которые мог бы сделать. Так что нужно иметь объяснение, почему ты любишь одни вещи и ненавидишь другие. Это все равно как обедать в ресторане. Иногда отец берет меня в ресторан, и нужно посмотреть меню и выбрать, что ты будешь есть. Но если ты не пробовал какое-то блюдо прежде, то не можешь сказать, понравится оно тебе или нет. Но у тебя есть любимые блюда, и ты выбираешь их, и есть еда, которая тебе не нравится, и ты ее не заказываешь. И тогда это просто.
