-Почему бы и нет.
-Тогда завтра утром мы отправимся в поместье неподалёку от Лондона, где и проживает Камилла. В столицу она не выезжает, и всё время проводит у себя дома. А сейчас, разрешите проводить вас. У меня много работы. Я вам позвоню.
Я была рада уехать в гостиницу: прошлое вновь вторглось в мою жизнь, а воспоминания о близких людях, которых никогда не встречу, причиняли боль. Переодевшись, решила прогуляться по антикварным магазинам, расположенных неподалёку. Встретила там много интересных вещей, в том числе и работ русских художников. Цены впечатляли, но я не удержалась и приобрела небольшой этюд Зинаиды Серебряковой. Выйдя из очередного магазинчика, заметила, что похолодало. По асфальту заструился белесый туман. На миг мне почудилось, что я вижу конные экипажи, женщин в платьях до полу, чопорных мужчин в котелках. Мимо меня проехало роскошное ландо, запряжённое цугом. Я отчётливо услышала голос мальчишки, предлагавшего прохожим купить свежие газеты. Подозвав того, купила «Дэйли Тэлигрэф», затем медленно пошла к своему отелю. Встречные мужчины прикасались к котелкам, приветствуя меня. От размышлений меня оторвал резкий звук затормозившего автомобиля.
-Мадам, осторожнее, вы едва не угодили под колёса, - отругал меня водитель, и укатил дальше, обдав выхлопными газами.
Ну вот, привидится же такое. На улице вновь сияло тёплое солнце. Оглядевшись, обнаружила, что нахожусь у входа в отель, где остановилась. Швейцар услужливо распахнул дверь, и я отправилась в свой номер, бросив на кресло купленную зачем-то газету. Так, газету! Бережно сложила покупки и нетерпеливо развернула «Дэйли Тэлигрэф». Первое, что бросилось в глаза, была надпись «Убийство герцога Франца Фердинанда и его супруги Софии в Сараево». Быстро пробежала глазами страницу и увидела дату выпуска 29 июня 1914 год. Не может быть! Странные чувства овладели мной: я боялась прошлого, и в то же время мне хотелось встретиться со своими друзьями.
Пролистав газету, решила отдохнуть, приняла ванну, переоделась, спустилась в кафе перекусить. Перед завтрашней поездкой решила написать небольшой этюд в подарок Камилле. На картоне изобразила дом Анри Ротшильда в Нью Йорке таким, каким его запомнила во время посещения в 1912 году. Вышло неплохо. Должно понравиться.
На следующий день позвонил Серж и сказал, что подъедет к десяти. Упаковав подарок, спустилась вниз, и мы отправились за город. Ехали недолго, не более часа, да и то большую часть времени потратили на пробки в Лондоне. Загородная дорога оказалась не такой запруженной, как в Лондоне и вскоре мы подъезжали к имению баронессы Ротшильд. Пред нами простирался запущенный парк, впечатлявший своими размерами. Проехав по аллее, автомобиль остановился перед домом, скорее напоминавшим старинный замок. Нас уже ждали. Услужливый дворецкий распахнул высокие резные двери и пригласил войти. Мы оказались в громадном холле, обставленном старинной мебелью. Поражало обилие картин на стенах, в основном это были работы импрессионистов. На самом видном месте висел портрет хозяйки дома, выполненный мной в 1912 году: девушка в саду, залитом летним солнцем.
Дворецкий предложил нам присесть и сказал, что баронесса сейчас спустится. Буквально через пару минут на лестнице появилась стройная женщина с отличной укладкой, умело наложенным макияжем и в чуть старомодном платье, нисколько не портившем общего впечатления.
-Баронесса Камилла Ротшильд, - доложил дворецкий.
Женщина подошла к нам и Серж, как галантный кавалер, поцеловал протянутую для приветствия руку.
-Генри, - женщина обратилась к дворецкому,– принесите мои очки. Кажется, я забыла их в кабинете.
Дворецкий вышел, а Камилла обратилась к нам:
-И так, молодые люди, вам, наверное, интересно, зачем это старуха пригласила вас в гости?
Мы синхронно кивнули.
-Всё дело в том, что когда-то я была знакома с некой Съюзен Гольц, написавшей мой портрет, - последовал небрежный взмах руки в сторону картины. Мы даже подружились, но вот, что странно, когда мы увиделись в 1920 году, она встретила меня очень холодно, практически не узнала. Я недоумевала, почему так произошло? Прочитав, что в Лондон приехала с выставкой Светлана Гольц, я подумала, возможно, вы родственницы и мне захотелось встретиться с вами, - подслеповато взглянув на меня, - баронесса продолжила, - я слишком стара и редко покидаю свой дом, вот поэтому и пригласила к себе.
В это время появился дворецкий и передал очки. Та, надев их, взглянула на нас и вскрикнула:
-Съюзен! Не может быть! Вы всё такая же молодая, как в том далёком году. Хотя нет, извините, вы слишком похожи на женщину из моего прошлого. Ей сейчас должно быть более ста лет. Нет, извините, я ошиблась.
Опустив глаза, чтобы Камилла не заметила моих слёз, я достала из пакета этюд, написанный мной вчера.
-Это для вас. Я решила преподнести вам в подарок свою работу.
Баронесса, взяв картину, стала её разглядывать. Внезапно слёзы потекли у неё из глаз.
Извините, - Камилла достала кружевной платок и вытерла слёзы, - как вы могли написать этот уголок нашей с Анри усадьбы в Нью Йорке. Там редко кто бывал. Сейчас многое изменилось, а вы написали всё так, как будто были там сто лет назад.
Баронесса вновь взглянула на меня, затем позвонила в колокольчик и вызвала дворецкого.
-Генри, вы не могли бы показать молодому человеку собрание картин на втором этаже. Серж Горелин известный галерист и мне кажется, ему будет интересно взглянуть на мои последние приобретения.
Мужчины ушли, а Камилла обратилась ко мне:
-А вы, всё-таки, та Съюзен, которую я знала. Признайтесь, что это вы. Не могу поверить, но я редко ошибаюсь.
-Вы правы, Камилла, - и, указав рукой на её портрет, - именно я его написала незадолго до вашего венчания с Анри.
-Извините меня ещё раз, но мне хотелось бы убедиться, что вы именно та Съюзен. Скажите, какую тайну скрывает этот портрет?
-Практически тайны никакой нет. Сзади на холсте я сделала надпись «Моей подруге Камилле в её самые счастливые дни».
-Слава богу, - Камилла, взяла меня за руку, а кто же та женщина, которая была как две капли воды похожа на вас и которая не узнала меня?
Пришлось всё рассказать. Мы просидели до самого вечера. Серж так и не появился. Взглянув на часы, увидела, что время приближается к семи. Уловив мой взгляд, баронесса поднялась и, подойдя к стене, сняла небольшую картину:
-Это вам, Съюзен, - мне протянули прелестный этюд Ренуара, - ради бога, не отказывайтесь. Эту работу я приобрела сразу же после венчания и почему-то сразу вспомнила о вас. Мне показалось, что картина понравилась бы вам. Берите. Все документы на полотно я пришлю завтра. Спасибо за память, спасибо, что не забыли меня. Это дорогого стоит. Заезжайте ко мне в любое время. Вижу, что вам уже пора, а жаль.
-У меня завтра открытие выставки и следует ещё кое-что подготовить. Приезжайте, - я протянула Камилле пригласительный билет, - я буду рада вас видеть.
-Не обещаю, но постараюсь. Генри вас проводит.
Баронесса на прощание обняла меня и украдкой смахнула набежавшую слезу.
Вскоре спустился Серж, и мы покинули гостеприимный дом. На прощание дворецкий предупредил, что сгущается туман и нам следует поторопиться. Действительно минут через десять туман стал таким плотным, что, кажется, его можно было резать ножом. Сержу пришлось остановить машину, поскольку ехать дальше было невозможно, дорога исчезла из вида.
-Лучше переждать, - выходя из машины, произнёс Серж, доставая сигареты, -Светлана, идете сюда, воздух пахнет как-то по особенному.
Действительно, чувствовалась какая-то свежесть, не присущая пригородам современного мегаполиса. Прошло минут пять, и туман стал распадаться на мелкие кусочки и уноситься вверх, проглянуло солнце. Солнце? Когда мы уезжали от Камиллы, сгущались сумерки. Какое тут может быть солнце?
-Всё, садимся, - Серж вернулся на водительское сиденье.
Заурчал мотор, и мы тронулись, но проехать удалось не более сотни метров, дорога внезапно оборвалась.
-Чёрт, чёрт, - ударил по рулю Серж, - и куда теперь прикажите ехать? Ведь ещё утром на этом месте была дорога. Значит, так, Светлана, вы ждёте меня в машине, а я пойду, посмотрю, где можно проехать. Кстати, телефон не ловит сеть.
-Ну, уж нет, - мне было почему-то неуютно. Казалось, должно что-то произойти, - я пойду с вами.
-Серж пожал плечами, что, по всей видимости, означало, делай, как хочешь. Мы двинулись по просёлочной дороге, постепенно перешедшей в небольшую тропинку, заросшую травой. Вероятно, пешеходы здесь были редкостью. Вдали показался шпиль церкви.
-Идём туда, - указав на шпиль, предложил Серж, - узнаем, как отсюда выбраться.
Не успел он договорить, как перед нами промелькнула обезумевшая от страха лиса. Невдалеке послышался лай собак, и вскоре вслед за лисой промчались три гончие, а за ними по пятам следовали два всадника в красных куртках с рожками в руках. Они проскочили мимо нас, даже не обратив внимания.
