Ознакомительная версия.
Ему в лицо били зеленые лучи, отчего он стал похож на упыря, и от этого последняя фраза произвела какой-то зловещий эффект.
Алина, которая не слышала диалога на балконе, насторожилась.
«Папашка отговорил его жениться!» — мрачно подумала она.
Не зная об этих мрачных мыслях, Егор притащил ее наверх, где располагались ВИПы, за столиками, покрытыми белыми скатертями. В полумраке место казалось шикарным. В свете неоновых ламп скатерти излучали потусторонний свет, от приборов отскакивали яркие блики. Но особым шиком в ВИП-ложе (почему-то второй этаж, похожий на насест, тут называли ВИП-ложей) был стеклянный пол. Снизу сидящих видно не было, поверхность стекла была покрыта зеркальной пленкой, а вот сидящим наверху был отлично виден зал с прибывающими звездами, подобострастной прессой с ее ритуальными танцами. Дальше предбанника прессу не пускали, разве что на очень важные мероприятия, но только по спецпропускам, чтобы, чего доброго, не засняли, что кушают знаменитости!
Не любят звезды, когда им в рот заглядывают…
— Шампанского нам, — приказал Егор, когда к ним подбежал официант, отодвинул стул для Алины и почтительно замер. — И… икры, наверное? Что ты хочешь к шампанскому?
Приободренная Алина пожала плечами:
— Я есть не хочу.
— Мы не есть будем.
— А что делать?
— Кутить. Нам положено кутить.
Вот теперь Алине стало жарко, а в туфлях, новых и узких, забегали огненные муравьи. Когда она нервничала, то всегда испытывала эту жгучую щекотку, от которой хотелось сунуть ноги в таз с ледяной водой. В последний раз она ощущала ее на уроках вождения, когда должна была впервые сесть за руль. Инструктор попался злой, бесконечно ругался и, кажется, в глубине души ненавидел всех учеников, особенно женщин.
Сидя напротив Егора, Алина почувствовала себя так, словно ей придется проехать на машине без тормозов по узкому горному серпантину.
— Димка приехал, — сказал Егор и ткнул пальцем вниз. Алина обернулась. Сквозь стекло действительно виднелся Белов, беседующий с журналистами. — Господи, как вырядился… Скоро Алмазова забьет по количеству бриллиантов.
Говорить о Димке Алине было неинтересно.
Она даже разозлилась, что его приезд разбил ту волнующую атмосферу, что окружала их с Егором. Кажется, Егор тоже это понял, потому что, искоса глянув вниз, сунул руку в карман пиджака и зачастил:
— Знаешь, на меня иногда находит… Хочется безумств и романтики. Чтобы было все как в кино. Ну, или — как у людей. Не напоказ, на камеры, как Басов и Клочкова, а по-честному. Чтобы ты и я… Ты понимаешь?
Алина судорожно закивала, и все косилась на коробочку из красного бархата, которую он сжимал в руке.
— Я не умею признаваться в любви, — просто сказал Егор и улыбнулся виновато.
— Это ничего, — сказала она.
— Как же… Все хотят это слышать и, наверное, говорить, только я не умею, чтобы с выражением… и всякое такое.
Официант принес шампанское и, получив согласие, откупорил бутылку, из которой заструился легкий дымок. Егор огляделся по сторонам и грустно улыбнулся:
— Не надо было сюда ехать. Чувствую себя как идиот. Может, уедем?
— Да скажи ты это уже, черт побери, — вскипела Алина.
Ее слова отрезвили Егора, и он, вздохнув, неуклюже поднялся и тут же опустился перед ней на одно колено, протянув коробочку, которую торопливо открыл в самый последний момент.
— Выходи за меня замуж, — отчетливо произнес он.
В темных недрах коробочки сверкал бриллиант.
Алина сглотнула и протянула к нему руку.
Официант улыбался вымученной улыбкой смертельно усталого человека.
— Не могу сказать, что это для меня сюрприз, — медленно сказала Алина. — Но я согласна.
— А вы чего вдвоем? Романтический ужин? А почему тогда не едите?
Выглядел Димка сокрушительно.
Дорогой серо-голубой костюм из непонятной материи искрился под лучами прожекторов, как снег. Даже смотреть на него было больно. Егор вдруг припомнил, как всего три года назад одалживал Димке свое барахло, потому что тому не в чем было сходить на прослушивание и произвести там хотя бы какое-то впечатление, кроме как вечноголодного бомжа.
Откуда что взялось?!
Сейчас от того, прежнего Димки остался только шоколадный взгляд да нервная ломаная линия движений на сцене. Одеваться Белов стал вычурно и дорого, часто оставаясь на мели из-за своих костюмов. Девочки визжали на концертах, стелились кумиру под ноги в полном восторге. Концертов хватало с лихвой, график был расписан на год вперед, если верить официальным сообщениям.
— Как вам мой прикид, а? — хвастливо спросил Димка. — Между прочим, Готье!
— Ты жрать будешь или нет? — спросил Егор.
— Буду. Так что, нравится костюм?
— Очень вызывающий, — ответил Егор сварливым голосом мымры-директрисы из фильма о служебном романе с нерадивым подчиненным. — Я бы такой не взял.
— Значит, хороший костюм, — рассмеялся Димка.
Димка не дождался официанта, схватил ложку Егора и начал жадно есть икру, урча, как голодный кот.
Алина улыбалась, как Мона Лиза, а Егор с какой-то незнакомой для себя ностальгией вспоминал, как они раньше дружили, жили в одной квартире, смотрели по вечерам старые комедии и, перекрикивая друг друга, цитировали любимых героев. Эти фразы, отбитые за столом, как в партии по теннису, были из той, прошлой жизни.
Сегодня Димка был другим.
Он казался излишне возбужденным. На месте сидеть долго не мог, без конца вскакивал, бежал через весь зал обниматься с другими артистами, которые, надо признать, реагировали на его приветствия довольно кисло. Благо репортеров поблизости не было и потому делать вид, как все друг другу рады, не приходилось.
Егор вдруг припомнил какие-то неясные слухи, о том, что у Димки дела все-таки не блестящи. Концерты концертами, но прежнего попадания в десятку нет.
У покойного продюсера Люксенштейна на хиты было чутье. У Инны Боталовой, нынешнего продюсера Димки, чутья нет. Есть нездоровое желание блистать самой, вот только бог талантами не наградил. А у подопечного за последние полгода ни одна песня не стала лидером хит-парада, разве что на проплаченном канале, где на первое место поставят кого угодно, были бы деньги…
Инна на всех ток-шоу рассказывала о своей доле, тяжелом браке с первым мужем, любви к мужу нынешнему и успехах в продюсировании Димы Белова. Официальные сведения кричали об успехах. Вот только Егор сам работал в этой сфере и подозревал: все далеко не так. Какое там попадание в десятку, если весь залп ушел в «молоко»?
Вернувшись к столу, Димка залпом выпил целый стакан воды, затем еще один и лишь потом, откинувшись на спинку стула, вздохнул и растянул губы в дурацкой усмешке.
— Хорошо-то как!
— Не лопни смотри, — усмехнулся Егор. — Шампусика? Или ты чего другого выпьешь?
— Давай шампусика, — отмахнулся Димка, дождался, пока официант наполнит его бокал, и вопросительно перевел взгляд с Егора на Алину.
— По поводу пьем или так, за сенокос?
— По поводу, — кивнул Егор, а Алина подняла руку, повернув ее к Димке тыльной стороной.
Тот долго моргал, недоуменно пялясь на хищно сверкавший бриллиант, а потом вытаращил глаза.
— Да ладно? — недоверчиво протянул он.
Егор предпочел не отвечать, обнял Алину и поцеловал в щеку. Она опустила глаза, стараясь не улыбаться слишком широко.
— Ну-у-у-у, ваще-е-е-е! — восхитился Димка, подпрыгнул и бросился к ним с поцелуями. — Ну, ваще! Ну, ваще! Какие вы молодцы! Это что, официальная помолвка, да?
Егор пожал плечами.
— Чего ты кривишься? — удивился Димка. — Это все серьезно, да? Ведь серьезно?
— Конечно, серьезно, — ответил Егор.
— Ну, значит, это помолвка.
— Дим, не дави на него, — рассмеялась Алина. — Ты что, не знаешь, как он не любит всяких ужимок и прыжков?! Сейчас вот передумает и сбежит, придется тебе меня в жены брать.
— Да, я такой, — похвалился Егор. — Всяких языческих предрассудков не люблю.
— Но предложение он сделал красиво, — сказала Алина. — Я прямо растрогалась. Никогда бы не подумала, что он может вот так: на коленях, с кольцом в руке.
— Да ладно? — недоверчиво произнес Димка и обиженно вытянул губы. — Блин, я б посмотрел. Наверное, это выглядело эффектно. Когда я буду делать предложение, тоже встану на колено.
— И будешь выглядеть как идиот, — усмехнулся Егор. — Я вот себя дураком чувствовал. Нет, все-таки эти романтические порывы надо душить в зародыше. На нас все пялились, а потом даже аплодировали и лезли с поздравлениями. Представляешь, какая дикость?
— Ничего не дикость, — отрезала Алина, а Димка, выхлебав еще один стакан воды, поддержал ее:
— Ничего не дикость! Просто ты никак не можешь привыкнуть к своей известности. Теперь за тобой будут все журнашлюшки охотиться, чтобы заснять свадьбу. Так что продавайте эксклюзив кому-нибудь одному. Задорого!
Ознакомительная версия.
