Эдельштейн всерьез увлечена йогой, той ее разновидностью, которая называется аштанга-йога. Это направление йоги основано на синхронизации дыхания с последовательным комплексом поз, во время упражнений повышается температура тела и происходит обильное потоотделение, выводящее из мышечных тканей и внутренних органов ядовитые вещества и токсины. И как результат — улучшенное кровообращение, просветленный дух, невозмутимый разум и сильное тело.
Как написала Эдельштейн в своем онлайн-дневнике, «йога — важная часть моих обязательных утренних процедур. По пробуждении я всегда пью много травяного чая, а после чая выполняю комплекс майсур аштанга-йоги. До этого я буквально ничего не могу есть и действительно чувствую себя дискомфортно».
Конечно, это был долгий путь — от нью-йоркской девчонки, клубной тусовщицы, до чинно пьющей по утрам травяной чай, занимающейся йогой звезды телевизионного прайм-тайма. Но благодаря своей роли в «Докторе Хаусе» Эдельштейн смогла совершить это превращение, успешно войдя в свое сорокалетие на пике актерского успеха. Поклонники «Доктора Хауса» всего мира очень благодарны Лизе Эдельштейн за ее игру, за спокойствие и эмоциональность, которые она дарит им каждую неделю в образе доктора Кадди.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
НЕОХОТНЫЙ ДРУГ ХАУСА
РОБЕРТ ШОН ЛЕОНАРД
Если вы продюсер сверхуспешного вечернего сериала и перед вами стоит задача подыскать исполнителя роли персонажа, который должен быть единственным другом одного из самых недружелюбных героев в истории телевидения, какого актера вы выберете?
С таким вызовом столкнулась команда создателей «Доктора Хауса», размышляя, кого пригласить на роль доктора Джеймса Вилсона, главы онкологического отделения и единственного доверенного лица сварливого доктора Хауса.
Подобная роль требует от актера отличного комедийного чутья, он должен скромно держаться в тени и в то же время быть достаточно дерзок, чтобы на равных противостоять главному герою. Ко всему прочему, доктор Вилсон обладает манерами «нормального парня», а его поведение резко контрастирует с поступками изворотливого, вечно рискового и плюющего на правила Хауса. Поскольку у Вилсона, по сравнению с другими персонажами, экранного времени совсем немного, создатели «Хауса» понимали, что эго актера не должно требовать звездных появлений каждые две-три минуты.
То есть на роль Вилсона требовался актер дисциплинированный и с солидной, классической выучкой, не просто владеющий мастерством, но виртуоз, чей багаж лицедейства изощрен и разнообразен. Все это в полной мере относится к Роберту Шону Леонарду, театральному актеру, имевшему за плечами массу самых разных ролей.
Перед тем как присоединиться к актерскому составу «Доктора Хауса», Леонард долгие годы оттачивал мастерство на театральных подмостках. Он родился в Вествуде, штат Нью-Джерси, 28 февраля 1969 года, дебютировал на сцене в 1981-м и два последующих десятилетия провел на Бродвее, сыграв множество самых разных ролей. В качестве признания его театральных талантов в 1993-м Леонард был номинирован на премию «Тони» за роль в возрожденной постановке по пьесе Бернарда Шоу «Кандида», где он сыграл Юджина Марчбэнкса.
В 2001-м Леонард — выпускник Нью-Йоркского и Колумбийского университетов — снова номинировался на «Тони» и на этот раз получил премию — за исполнение главной роли в спектакле «Изобретение любви» по пьесе Тома Стоппарда о жизни А. И. Хаусмэна.
В 2003 году Леонарда вновь выдвинули на премию «Тони» за роль в «Однодневном путешествии в ночь» Артура Миллера, его партнерами по спектаклю были Брайан Деннехи, Филипп Сеймур Хоффман и Ванесса Редгрейв. И хотя в «Однодневном путешествии» его ждал успех, Леонард описывает ту постановку как «сущий ад». Вот что он поведал в интервью 2003 года:
«Пьеса слишком длинная, подбор актеров был странным, репетиции и спектакли я возненавидел. Каждый вечер в шесть, когда рядом с моим домом начинали звонить церковные колокола, я думал: „Ну вот, опять; четыре часа криков и рыданий“. Я понимаю, что с художественной и финансовой точек зрения это был настоящий успех, и сейчас ни на что не променял бы эту свою роль, но сказать, что было приятно и весело, я не могу».
И хотя Леонард был известен прежде всего как актер театральный, имелся у него и опыт работы в кино. Наверняка зрители постарше припомнили, увидев Леонарда в образе доктора Вилсона, что он сыграл в фильме «Общество мертвых поэтов» вместе с Робином Уильямсом и Итаном Хоуком, который является его близким другом. В этом фильме он исполнил роль школяра, который сводит счеты с жизнью. Затем Леонард сыграл в фильме «Мистер и миссис Бридж», где его партнерами были Джоан Вудворд и Пол Ньюмэн, дальше последовали «Свингеры», «И в горе и в радости» и «Много шума из ничего»; все эти ленты вышли в 1993 году.
Правда, после этого насыщенного киногода Леонард вернулся в театр. Исключением стал лишь фильм «Кассета», где он снялся со своим другом Хоуком и Умой Турман, разыграв историю о воссоединении троих друзей, которые заново переживают славные — и не столь славные — школьные дни.
Хотя благодаря Леонарду и удалось сделать Вилсона одним из знаковых персонажей «Доктора Хауса», актер по-прежнему считает, что его единственная настоящая страсть — это театр. По его словам, он все так же далек от мира телевидения, как и прежде, мало что смыслит в его интригах и практически ничего не смотрит.
«Я смотрел его в первый год», — поведал он корреспонденту из Chicago Tribune. Вместе со своей невестой Габриэллой Салик, специалистом по классической литературе, они на время перебрались из родного Нью-Йорка в Калифорнию. «Но затем Габриэлле пришлось вернуться в Нью-Йорк, и что мне оставалось? Лицезреть самого себя по телевизору? От одной только мысли об этом хотелось немедля выхлебать бутылку виски и пустить себе пулю в лоб. В общем, смотреть я не стал. Я и так знал, что я там вечно пристыженный, а Хью вечно бурчит».
Он очень тоскует по театру. «Мне не нужны премии, все эти „Эмми“. Карьерные успехи никогда не делали меня счастливее. Деньги — это здорово, и я рад им, откладываю на будущее, когда наконец займусь пьесами Тома Стоппарда,[14] которые денег не приносят. Но, правда, у меня все отлично. Ничего не имею против того, чтобы работать два раза в неделю».
В 1997 году, когда Дэвид Шор еще даже не замышлял «Доктора Хауса», Роберт дал интервью одному из театральных журналов, в котором описал, почему так любит театр, в отличие от кино. «У меня был прекрасный опыт и там, и там, и у меня был ужасный опыт и там, и там. У театра, по-моему, более удобная рабочая организация. Мне нравится приходить на репетицию в десять утра, корпеть над пьесой, находить в ней что-то новое, работать часов до шести, а потом возвращаться домой, ужинать, смотреть игру „Никс“ и заваливаться на боковую. Кино куда как безумнее, хаотичнее. Ты, как правило, вкалываешь по шестнадцать часов в день, откладывая собственно жизнь на потом».
Так чем же привлекает актера работа над «Доктором Хаусом», особенно если она сводится к двум дням в неделю и малому экранному времени? Прежде всего, делится Леонард, удивительным сочетанием характеров его персонажа и героя Хью Лори. Этот конфликт держит в напряжении не только поклонников, но и самого актера.
«Я нашел лишь единственное описание этих отношений, но оно столь претенциозно, что впору выпрыгивать из окна. Доктор Вилсон при Хаусе — это шут при короле Лире. Я единственный, кто говорит Хаусу правду. И мне, то есть Вилсону, нечего терять. Я не работаю на Хауса, а он не работает на меня. Я единственный персонаж, кто общается с ним по собственному выбору, а не из-за работы. И поэтому Вилсон волен говорить ему все, что он думает».
Отвечая на вопрос, чем же еще привлекает «Доктор Хаус» его, сугубо театрального актера, Леонард был прямолинеен: «Это будет скучный ответ. Прежде всего отличным, точно прописанным сценарием». И добавил, что еще его привлек шанс повторить в паре с Хью Лори один из лучших кинодуэтов, знаменитой «Странной парочки».[15] «Мне нравится быть героем, который не герой, но на которого герой рассчитывает, — сказал Леонард. — Плюс я хотел побыть Тони Рэнделлом всю мою жизнь».
Но, несмотря на оглушительный успех «Доктора Хауса», Леонард мечтает о том времени, когда вернется в театр. «Я достиг всего, чего когда-либо желал. Я сыграл в четырнадцати бродвейских шоу и получил премию „Тони“, а теперь я зарабатываю деньги, и никто по-настоящему не знает, что со мной тут происходит. Но если я вернусь в Нью-Йорк через два года и обнаружу, что ничего не изменилось, я буду абсолютно счастлив. Я хочу немногого: лицедействовать на сцене, играть с моей собакой, завести детей. Мои желания незатейливы. И я не хочу больше сниматься. Я порядком устал от камеры и экрана».
