Несколько парней допивали залпом пиво из бумажных пакетов и толкали друг друга, внезапно предлагая рекламные объявления для соседей по общежитию, уроками йоги, или просто помощи в занятиях.
Все уставились на свои телефоны, их пальцы бегали по клавишам.
Отвечая.
Спрашивая что происходило.
Собирая всё большее количество людей.
Да!
Кейт крутилась по сцене.
Когда она увидела собирающуюся толпу, её рот собрался в напряжённую линию.
Ханна торжествующим жестом помахала ей, затем отослала текс помощникам её папы о том, чтобы они могли начать обходить собравшихся с плакатами и флайерами.
Через несколько минут группа начала играть.
К счастью, несмотря на их уродство, они были довольно неплохи, и все начали подпрыгивать в такт музыке Больщой зелёный банер, рекламирующий кампанию мистера Мэрина, развевался в воздухе.
Когда Баклажановый Суперавтомобиль - а они действительно нуждались в рекламе своего имени - закончил песню, солист проревел в микрофон:
- А теперь послушаем Тома Мэрина!
Мистер Мэрин поднялся на сцену и помахал толпе, которая достаточно дружелюбно его приветствовала.
Ханна позволила звукам пройти через её тело.
Может это реально поможет папе одержать победу на выборах.
Может быть будущее Ханны быть рекламным менеджером?
Она представила себя на обложке «Vanity Fair», в стильном костюме от Armani.
Посещение Белого дома.
Полет в Air Force One, как она носит большие солнцезащитные очки от Jackie O.
- Это достойная группа, - сказал голос.
Ханна подпрыгнула.
Рядом с ней стоял высокий долговязый парень с волнистыми каштановыми волосами и тёмными бровями, окаймляющими блестящие карие глаза, и квадратной, супергероической челюстью.
Он был одет в мятую футболку с надписью HYDE посередине, тонкие облегающие джинсы и потрёпанную пару кроссовок Top-Siders.
Он стоял достаточно близко, чтобы Ханна почувствовала запах его одеколона Tom Ford Azure Lime, ее любимого.
Он выглядел знакомо, но она не была уверена, почему.
Может она мечтала о нем или еще что.
Он определенно был горячим.
- Ты знаешь название группы?, - спросил парень, его глаза были устремлены на Ханну.
- «Eggplant Supercar», - рассеянно ответила Ханна, закручивая прядь темно-рыжих волос вокруг пальца.
Слава Богу, что она только недавно делала причёску у Анри Флобера в Кинг Джеймс.
- Мне они нравятся.
Парень сунул руки в карманы.
- Хайд обычно не делает такого интересного материала.
Я думаю, что за нас проголосуют как самый скучный Университетский городок в связке журналов.
Ханна вздохнула, собираясь уже сказать, что он должен быть благодарен ей за то, что она всё это устроила, когда внезапно три огромных парня с банками пива втиснулись между ними.
После того, как они прошли, парень протолкался между ещё парой человек, чтобы снова встать рядом с Ханной.
- Разве певец не смахивает на Берта из Улицы Сезам? - спросил он, указывая на парня с удлинённой головой.
Он так ласкает микрофон, как будто влюблён в него.
Абсолютно.
Ханна засмеялась.
- Я думала о том же самом.
- Конечно, я не должен говорить, - сказал мальчик робко.
- Люди называли меня Гарри Поттером, когда я был маленький.
- Правда? - Ханна подняла голову и посмотрела на него.
Он был высоким, но не слишком, и его конечности были длинными и долговязыми, но не будучи слишком тощим.
- Я не вижу сходства.
- Я раньше носил очки в этой проволочной оправе, когда был моложе.
Я их сам выбирал у окулиста.
Я думал, что моя мама будет чуть умнее и отговорит меня от них, но она сказала: Бери их!
Ханна захихикала.
- Когда я носил очки, они были в пластмассовой оправе и с розовыми линзами.
Это выглядело так, как будто я всё время болел.
Эта картина ужасно выглядела в третьем классе.
- Даже не начинай разговор о школьных временах.
Парень поморщился.
- А на фотографиях в пятом классе повсюду торчат круглые чёрные резинки от скобок на зубах.
Это выглядело как смола, постоянно сочащаяся из моего рта.
- А у меня на скобах были розовые и зелёные круглые резинки.
Катастрофа.
Слова вырвались у Ханны изо рта прежде, чем она смогла остановить их, и это признание удивило даже её.
Она никогда столь добровольно не выдавала информацию о том, каким лузером она была раньше, особенно, таким красивым парням, как этот.
Но было что-то теплое и привлекательное об этом парне, который фактически сделал забавой сочувствовать.
Он выпрямился и одарил ее манящим взглядом.
- Я был слишком тощим ребенком.
Вогнутая грудь, узловатые колени, меня всегда выбирали последним в команды на уроке физкультуры Вершина всего.
- Я была толстой.
Ханна сознательно засмеялась.
- Скорее, жирной, на самом деле.
Я выглядела как животное, рядом со своими друзьями.
- Мой папа даже назвал меня поросенком один раз, - как это было смешно.
Она закрыла глаза.
- Меня называли чучело.
Мальчик-анорексик.
Урод.
- Ну и что? Я была пухлой и лукообразной.
Ханна Жир-Асса.
Ханна почувствовала вредный приступ боли.
Фактически, это Их Эли придумала им эти прозвища, когда они были друзьями.
Парень протянулся и коснулся внутренней части запястья Ханны.
Это было электроразрядом.
- Я держу пари, что никто уже не называет тебя проигравшим , ха?”
Она глотала трудно, встречая его глаза.
- Или тебя.
Толпа двинулась снова, на сей раз толкая их друг к другу.
Ханна повернулась боком и парень обвил рукой её спину за талию.
Когда толпа вновь разошлась, они не разомкнули объятия.
Ханна вздохнула его пряный мыльный запах, почувствовав пульсацию в горле.
Он уткнулся подбородком ей в волосы.
Его тазовая кость прижалась к её талии.
Она могла почувствовать гладкую, накаченную грудь ниже тонкой футболки.
Что-то пошевелилось глубоко в ней, наполняя ее высокой температурой.
Когда он склонился, чтобы поцеловать ее, Ханну как током поразило.
Но поцелуй был настолько хорошим, настолько правильным, что она не удержалась и ответила ему.
Они отстранились, смотря в глаза друг другу.
Парень выглядел настолько же потрясённым, насколько это чувствовала Ханна.
Он прочистил горло.
- Ты хочешь..?
- Я думаю, мы должны, - сказала Ханна в этом же время.
Они оба остановились и усмехнулись.
Он схватил ее за руку и потянул через толпу, пока они не повернули в темный переулок между одним из зданий классной комнаты и интернет-кафе под названием Сети.
Они бежали по нему криво, взявшись за руки, спотыкаясь за пустые картонные коробки и оставленные банки из-под пива и кока-колы.
Наконец, парень остановился, прижал Ханну к стене и начал пылко её целовать.
Ханна отвечала на поцелуи, целуя его немного солёную кожу, касаясь жилистых мышц на его руках и шаря руками под его футболкой.
Никогда прежде она не чувствовала себя такой уверенной.
Наконец, они отстранился, тяжело дыша.
- Ничего себе, - прошептал парень, задыхаясь.
- Это... безумие.
- Я знаю, - сказала Ханна.
Он сжал руки Ханны.
- Как тебя зовут?
- Ханна.
- Я - Лиам, - сказал он.
- Это самое красивое имя, которое я когда-либо слышала, - задумчиво пробормотала Ханна, едва осознав, что она говорила.
Она не знала, что ее тело должно было делать.
Ее отец был сейчас на сцене. Давал речь о голосовании и о переменах к лучшему, и все виды оптимистичных политических обещаний.
Ханна знала, что должна быть там, будучи хорошим маленьким стратегом кампании, но она не могла оторвать себя от объятия Лиэма.
Она хотела остаться здесь, в этой темной аллее, до конца ее жизни, с Лиамом.
Глава 9
ЭМИЛИ ПОЛУЧАЕТ ЗАПИСКУ
"Улыбочку!" - Кей подтолкнула Эмили ближе и направила камеру ее телефона на них обеих, когда они стали под тент "Электрик Фактори", музыкального клуба в центре Филадельфии, "Chambermaids" - любимая группа Кей, будет выступать через час.
Эмили улыбнулась, когда вспышка погасла, и Кей исследовала экран.
-Ты выглядишь очень мило! Твоей сестре это понравится.
Кэй нажала несколько кнопок, отправляя фото Бет, которая сегодня тусовалась с другом.
Однако, она настаивала, чтобы Эмили пошла одна.
"Кей хочет только тебя," - подстегивала она.
-Я вам гарантирую, что в завершение этой ночи у вас кое-что будет.
На самом деле Эмили была в восторге от того, когда Кэй позвонила ей утром,спрашивая не хочет ли она пройтись.
Все, о чем она могла думать - это быстрый, но электрически заряженный поцелуй на вечеринке, где Кей раскрепощенно танцевала, и о том, что Кей сказала под конец вечера: "Я умру, если мы не станем друзьями."
