Горячечные фантазии, когда я заливалась потом и пылала от жара на гостиничной кровати, иногда отступали, и тогда я просыпалась и записывала наброски к истории о Солнышке. Это улучшает настроение, хотя не сильно. Чем хуже мне, тем более тяжкие испытания выпадают на долю Солнышка. Это как придумать себе друга, чтобы он расплачивался за все, что не складывается в твоей жизни. И это хоть какое-то утешение, что ты знаешь человека, которому всегда еще хуже, чем тебе. Я сочиняю для Солнышка такие дикие жизненные переплеты, что иногда даже краснею, пока пишу. А вдруг мама с папой это прочтут, вот ужас-то, думаю я. Но этого точно не случится. В том-то все и дело. Когда у тебя нет семьи и близких, тебе нечего опасаться. Можно писать все что угодно. Вот ведь черт возьми. Но я заливаюсь краской все равно. Зато и радуюсь тоже. Из-за того, что отдувается Солнышко. Сама виновата. Нечего было разрешать Сатане вселяться в нее. Пусть теперь рвет на себе волосы.
В какой-то момент я все же переместилась в поезде до местечка под названием Кодлеа. Это Кодлеа мелькает в газетных статьях о птичьем гриппе, думаю, стоит мне сойти на этой станции и пройтись по главной улице, как я всенепременно встречу птицу с вирусом.
Кодлеа. Я сижу на местном базарчике, пью кофе и только что написала открытку Констанции, я пожелала ей удачи с психогейром и коняшками и написала, что если все пойдет, как я мечтаю, то это конец и на днях она возможно услышит обо мне в новостях. Я купила пару бутылок воды, зерна и много шоколадок и прямо сейчас направляюсь в сельскую местность, которая начинается сразу за чертой городка.
27 марта
Поздно вечером я нашла хутор, оцепленный со всех сторон. У всех выезжающих оттуда машин моют колеса специальным дезинфицирующим раствором. Беспрерывным потоком туда-сюда снуют люди в белых защитных одеждах.
Когда стемнеет, я хочу пробраться в их огромный курятник.
В общем, возможно, это моя последняя запись.
29 марта
Почти двое суток валялась за старым трактором в углу курятника и никто, кроме кур, меня не обнаружил. Я все время вижу, как люди в белом заходят, ловят кур и уносят их, чтобы сделать анализы. Как только люди в белом уходят, я приманиваю к себе кур зерном, а когда они подходят поближе, я ловлю их за ноги и ласкаю их, тискаю и учу кашлять на меня. Но по-прежнему не чувствую себя больной. Я толком не знаю, как передается птичий грипп. То ли через прикосновение, то ли по воздуху или еще как-нибудь. Лежа тут, я осознала, как мало знаю вообще обо всем на свете. Это мне наука. Я такая темная, ни черта не знаю про то, как действуют основные механизмы в организмах людей и животных, с этим уж точно нельзя жить дальше — вдобавок ко всему остальному, с чем я не могу жить дальше. Причем того, с чем я не могу жить, становится все больше и больше. Лежа за колесом, я изучала трактор и удивлялась, что понятия не имею, как работает этот не очень-то хитрый агрегат, и абсолютно не знаю, через какие эксперименты и озарения двигалась человеческая мысль, чтобы подарить человечеству этого незаменимого помощника. Да что говорить, как мотор работает, я и того не знаю. Это больно. Вот чем плохо так долго валяться в курятнике — слишком много думаешь. Ночью, подгребая к голове четырех сонных кур, я почти решила, что если вопреки всему я буду через год жива, то изучу все, чего не знаю, может быть, поступлю на медицинский, посмотрим, но Господи, это похоже на план, первый намек на собственные жизненные планы с тех пор как погибли папа, мама и Том. И где он меня настиг? В куче куриного помета и перьев, да уж, спаси и сохрани.
30 марта
Проторчав в курятнике три ночи, я сдалась. Когда последних кур изловили и сожгли на лужайке, а я все еще была здорова как бык и голодна как черт, я сдалась. Хваленый птичий грипп, судя по всему, ко мне не пристает. И вот теперь я возвращаюсь поездом в Бухарест и не знаю, что мне делать и как мне быть.
3 апреля
Провела два последних дня в Лондоне. Я чувствую, что нуждаюсь в отдыхе, и коль скоро самолеты, которыми я добиралась сюда из Бухареста, не упали, то почему бы не пожить в Лондоне, надо прийти в себя и собраться с мыслями и сообразить, что к чему. Лондон я выбрала потому, что хочу побыть там, где я понимаю язык, но не дома, домой не хочется.
Вчера весь день торчала в библиотеке, читала об авиакатастрофах и обо всем, что к ним каким- то боком относится. Среди прочего выяснила, что погибают не все, некоторые выживают. Человек по имени Ник Алкемейд пережил падение с высоты пять тысяч метров, он во время Второй мировой войны выпрыгнул над Германией без парашюта из горящего бомбардировщика. Сосны приняли на себя удар, а снег приглушил дальнейшее падение. Когда немцы нашли его, он сидел на земле и курил сигарету. В той же войне Ален Маги пережил падение с высоты семь тысяч метров, когда немецкий истребитель подбил крыло бомбардировщика, в котором находился Маги. И он тоже выпрыгнул из самолета без парашюта и упал на стеклянную крышу вокзала во французском городе Сен-Назар. Стекло настолько смягчило удар, что Маги получил только сильные травмы, но он выжил, выучился на пилота и умер в доме престарелых всего несколько лет назад. Но самая потрясающая история — это Весна Волович, которая в 1972 году упала с высоты десять тысяча метров, когда самолет, где она была стюардессой, взорвался над Чехословакией, судя по всему из- за бомбы, подложенной террористами. Весна не должна была лететь этим самолетом. Авиакомпания, в которой она работала, поставила ее на рейс вместо другой стюардессы с тем же именем. В момент взрыва она сидела в кресле, туго пристегнутая ремнем, в хвосте самолета, который оторвало, и она несколько минут падала, пока не приземлилась на заснеженную гору. Она была в коме, врачи не надеялись, что Весна выживет. Однако через три дня она очнулась и попросила закурить. Несмотря на пережитое, у Весны не возникло в дальнейшем никаких проблем с психикой, более того, она не стала бояться летать. В одном из интервью она сказала: «Многие думают, что мне несказанно повезло в жизни, но они ошибаются. Если бы я была везучей, то бы никогда не попала в аварию». Она же сказала и другое: «Я считаю, что мы сами хозяева своей жизни — все карты у нас на руках, и от нас зависит, правильно ли мы их разыграем». Ей хорошо говорить. Она никого не потеряла. Наоборот, получила в подарок жизнь. Я хорошо представляю себе, какое количество других проблем это создало, но мне от этого не легче.
Среди прочего я нашла инструкции, как надо вести себя, падая с высоты. Идея выжить ужасно занимает людей. Совет номер один — погасить скорость, увеличивая сопротивление воздуха. Надо распластаться в типичной позе парашютиста, пузом вниз, и изогнуться так, чтобы от бедер до затылка образовалась дуга, согнуть локти под углом девяносто градусов, чтобы предплечья и ладони торчали вперед, развести ноги на ширину плеч и немного согнуть их в коленях. Совет номер два — присмотреть хорошее место для падения. Падающий должен смотреть на землю под собой и помнить, что твердые и малоподвижные поверхности, вроде цемента или асфальта, — это худшее, на что можно упасть. Неровные и испещренные бороздами поверхности тоже плохи, потому что сила удара концентрируется на слишком маленькой площади, что дает мало шансов на выживание. Оптимальный вариант — снег или глубокая вода, причем лучше всего вода быстротекущая, как например бывает внизу водопада, но и мягкая или недавно вспаханная земля, болота или густая растительность тоже хороши. Падающим на город лучше выбирать стеклянные или жестяные поверхности, а также крыши автомобилей. Совет номер три — как упасть куда хочешь. Падая с высоты, на которой обычно летит самолет, можно успеть сместиться горизонтально на три километра. Описанная выше поза позволяет двигаться вперед, для этого надо отвести назад руки и напрячь ноги. Для движения назад надо вытянуть руки перед собой и сильнее подогнуть колени. Поворачивают, опуская плечо со стороны поворота. Совет четыре очень прост — согнуть колени! Нет ничего проще и эффективнее, чем согнуть колени. Исследования доказывают, что это простое действие ослабляет силу удара при приземлении в 36 раз! Совет номер пять — надо полностью расслабиться. Хотя это и нелегко сделать, когда падаешь, стоит постараться. Исследования показывают, что сумевшие расслабиться чаще выживают и отделываются меньшими травмами, чем те, кто шмякается о землю в панике, одеревенелым телом. Это наблюдение подтверждается еще и тем, что чаще других выживают пьяные, видимо, именно потому, что они не успевают испугаться и меньше напрягаются. К тому же пока стараешься расслабиться, почти отвлекаешься от неприятной мысли о смерти, пишут советчики. В-шестых, рекомендуется приземляться на ноги, причем на две одновременно. Это смягчает удар. Еще больше его смягчает приземление на подушечки пальцев. В-седьмых, надо защищать голову. Обычно, упав с большой высоты, человек снова отскакивает от земли, и если он не ударяется головой в первый раз, то уж наверняка во второй. Поэтому голову надо закрывать руками. Лучше всего сцепить пальцы в замок на затылке, выставив вперед локти, но если у вас хватит времени и во второй раз понять, как вы падаете, то руками можно закрыть часть головы. Хуже всего упасть головой вниз. Тогда человек тут же умирает. Следующее по степени нехорошести — удариться животом. Или спиной. Чуть лучше приземлиться на бок. И лучше всего, как было сказано, на ноги. Если вас снова подбросило, то второй раз желательно приземляться на бок или живот. И наконец, совет номер восемь — немедленно обратиться за медицинской помощью, даже если чувствуешь себя хорошо.
