Рассуждая, Славик рыл пальцами ног песок, да так старательно, что запыхтел. Нинка это заметила.
-Чего возишься? - не вытерпела она. - Возится, возится... Ты бы лучше тайну скорей рассказал.
Славик решил, что от Нинки не отвяжется, и яму рыть перестал.
-Ваши ребята уговорили меня с михайловцами драться, - сообщил он, - когда те снова придут. Только ты никому не говори, что я каратист.
-Чего, чего? Кто ты?
-Каратист.
-Это что такое?
-Это, - второй раз за неделю объяснил Славик, - когда один может сразу с тремя, а то и с семерыми драться.
Нинка от него отодвинулась.
-Это ты, что ли, с семерыми можешь справиться? - И ткнула в его сторону указательным пальцем, будто кому-то, кто был за ее спиной, на Славика указывая. - Ой, сейчас умру! Ой, держите меня! - Она и в самом деле перевернулась на спину и давай дрыгать загорелыми ногами.
-С семерыми! - взвизгивала Нинка.- Ой, умираю! Да тебя один-любой до самого неба подбросит! А ты с семерыми обещаешь справиться! Ой, первый раз вижу такого хвастушу!
Спорить с Нинкой не имело смысла. Славик поднялся и пошел к воде. Вода была прозрачная, течение вытянуло зеленые ленты водорослей - дно было прямо-таки выстлано ими. Над быстриной летали синекрылые стрекозы, а под ними, в воде, там и сям мелькали юркие рыбешки. До того хорошо было смотреть на это, что Славик вместо того, чтобы отвечать на обиднын слова Нинки, спросил:
-А как называются эти стрекозы?
Нинка перестала кувыркаться и ответила тоже вполне серьезным голосом:
-Красавки. - Поднялась и подошла к Славику. Стала вместе с ним смотреть на стрекоз. - А еще - синекрылки.
-Красивые, - сказал Славик. - Поймать бы такую. Жаль, сачка нет.
-Хочешь. покажу фокус-покус?
-Покажи.
Нинка вошла в воду по пояс и присела: над водой виднелась одна голова.
-Только ждать придется долго. - Она высунула из воды руку ладошкой вверх и замерла.
Стрекозы, как и прежде, летали над водой. Нинка терпеливо ждала, то водя глазами за стрекозой, то поглядывая на Славика, взглядом призывая того к терпению. И вдруг одна синекрылка вертолетом зависла над ладошкой. Глаза у Нинки сделались огромными, как кувшинки. Будто голубые цветы распустились над водой. Славик так и замер, все еще не веря, что стрекоза может сесть на Нинкину руку.
Села!
Нинка не шелохнулась, только проверила взглядом, видит ли Славка стрекозу на ее ладони. Губы у нее шевелились от желания что-то сказать.
-А поймать сможешь? - шепотом спросил Славик.
-Попробую, - одними губами ответила Нинка.
Она стала медленно-медленно - так закрывается цветок перед дождем - сводить пальцы. Те поднялись над синекрылкой, нависли... Еще секунда - и стрекозе неуда будет деться... Но именно в это мгновение она и взлетела.
Нинка с шумом встала, шумно задышала; Славик тоже перевел дыхание.
-Видел? Из наших девчонок только я да Светка так могут.
-Я тоже хочу попробовать. - И Славик ступил в воду.
-У тебя не получится, - уверенно заявила Нинка.
-Почему?
-Не получится, и все. У вас, у городских, терпения не хватает.
-Подумаешь, фея! - вспомнил Славик эпизод с жуком.
-А вот и фея, - ответила мокрая Нинка, выходя на берег. - А у тебя не получится. Хоть ты день в воде стой. Тоже мне фей!
Славик и тут спорить не стал, он пошел глубже, как Нинка, присел и, как она, выставил над водой ладонь. И замер.
Фея оказалась права! То ли стрекозы рассказали друг дружке про ловушку, то ли Нинка наколдовала, но ни одна синекрылка к Славикиной ладони даже не приблизилась. Случилось совсем другое. Славик поглядывал на Нинку, сидевшую на берегу, и по ее лицу видел, что его старания, - а стоять присев в бегущей воде и держать руку неподвижно не так-то легко, - что его старания напрасны. Но вот ее лицо измеилось. И в тот же миг он почувствовал, что на его макушку сел кто-то легкий. Стрекоза! Он повел руку, чтобы накрыть синекрылку, но вовремя услышал Нинкин крик:
-Оса!
Славик нырнул..
Потом они искупались. Вместе позагорали, поиграли в "горку", местную игру. Игра эта очень интересная. Из сухого песка делается горка, в вершину втыкается спичка. И каждый со своей стороны, потихоньку трогая песок пальцем, начинает осыпать горку. Под чьей рукой спичка упадет, тот и проиграл. Нинка и тут выигрывала, сказывался опыт.
Наигравшись "в горку", решили проведать Кубика и Нинкину маму. Те были неподалеку. Анна сидела на траве, натянув сарафан на колени и обняв руками ноги, - так. видимо, посадил ее художник. Этюдник стоял в пяти метрах от нее, Кубик работал без рубашки, спина его ракраснелась от солнца. В руке художника была тоненькая кисточка.
Славик и Нинка глянули на холст, потом на Нинкину маму и снова на холст.
-А вот и неправильно нарисовал! - объявила Нинка всему свету. - У мамки глаза вовсе и не синие. Они у нее, как у меня: то серые - когда сердится, а когда добрая - голубые. Уж я-то знаю. А ты куда смотрел, когда рисовал?
-Синие, - сказал художник, - когда любят.
-Это она тебя, что ли, полюбила? - не поверила Нинка. - И отрезала: - Мамка бородатых не любит. Ты ее хоть сто лет рисуй, все равно не полюбит.
-Не меня, не меня, - успокоил ее худоэник. - Мама папу твоего вспомнила, пока я ее рисовал.
Тут и Анна подала голос:
-Здесь мы с Николаем и встретились. На этом почти месте...
Кубик посмотрел на женщину и тронул кисточкой траву на холсте. Еще, еще... В ней тотчас расцвели синие цветы.
-И опять неправильно, - вредничала Нинка. - Ослеп ты, что ли? Там гвоздика ведь цветет, там вон клевер, а там лапчатка. - Нинка в способностях Кубика совсем разуверилась и говорила все авторитетнее: - Ты васильки везде нарисовал, а васильки-то во ржи растут, а не на лугу!
-Что ты говоришь? - Кубик обернулся к Нинке. - Во ржи! А на лугу никогда?
-Не бывает их на лугу. - подтвердила женщина. - Из синих в траве петровы батоги растут, вероника, да и те, если честно сказать, голубые. Голубенькие. Васильки - те действительно синие...
-Пусть будут, - решил художник, - они мне на лугу нужны.
-Что хотят, то и делают, - сокрушенно покачала головой девчонка. - Мам, ты здесь. в общем-то, похожа, только в глазах вроде по васильку.
-Хорошо сказала, - похвалил Кубик, - ах как хорошо! Я ведь именно это и хотел сделать: васильки в глазах.
Славик снова Нинке позавидовал. Он и сам заметил васильки в глазах тети Ани, но сказать об этом не получилось.
Женщина встала и подошла к холсту.
-Ну, Виктор Александрович, это разве я? Такой я десять лет назад была, еще до Ниночки.
-Значит, я самую суть ухватил! - Художник встал рядом с Анной. Славик и Нинка встали по бокам и тоже стали смотреть на портрет
-Самую суть! - радовался Кубик. - Разве вам не хотелось, Аня, быть, пока я рисовал, моложе? Вот вы и помолодели - а я это заметил. А глаза-то у вас, оказывается, бывают и синими. Вон сколько я за полтора часа угадал! Правда, Нин?
-Пока еще бывают, - кивнула Нинка. - Мамка у меня не совсем старая.
-Пошли купаться! - скомандовал художник, разворачивая ребята к речке. - Все сегодня заслужили горячую воду и холодный песок!
-Все наоборот! - исправила его Нинка.
Пришельцы в зоопарке
А следующим вечером пришельцы рассказывали Славику о своем путешествии в город. Славик сидел по-турецки на земле, вокруг него расположились, тоже на земле, кто прислонившись к стеблю кукурузы, кто на сухом листе, кто на комке, инопланетяне. Питя на этот раз устроился на колене землянина. Он смотрел то на Славика, то на говорящего. Рассказывал Грипа, а перебивали его все.
-В городе, рано-рано утром, мы сели на крышу одного высокого дома и там провели весь день... - начал командир.
-Внизу катили туда и сюда сотни автомашин... - добавляли к его рассказу.
-Ходили, толкались, бегали и стояли, разговаривая, тысячи людей...
-Над перекрестком менял цвета фонарь...
-Люди заходили в какие-то дома и выходили из них с пакетами и сумками...
-По тротуарам пробегали собаки и жались к стенам кошки...
-На крышу, где стоял наш невидимый корабль, садились крупные птицы, которые нас не боялись...
Космонавты разглядели в городе - у них было что-то вроде подзорной трубы - лабиринты улиц, площади с памятниками на них, скверы с фонтанами, парки и озера... Людей за окнами учреждений, которые весь день смотрели в экраны компьютеров, перебирали с озабоченным видом бумаги и передавали их другу другу, вставали, ходили, снова садились... Видели фабрики, где стояли за станками рабочие... Наблюдали за столовыми, кинотеатрами, стадионами...
Когда город засветился вечерними огнями, пришельцы полюбовались их миганием, немного отдохнули, а ночью перелетели к зоопарку.
Многие хищники не спали.
Не спал волк, который ответил их фонарикам светящимися глазами и рычанием.
Проснулся тигр; он, учуяв чужих, потянулся, зевнул и раскрыл пасть, страшнее которой нет ничего во вселенной.
Пантера черная, как ночь, мягко спрыгнула с крыши своего домика в клетке. Инопланетяне отпрянули и сбились в кучу, испугавшись, что ночеподобный этот зверь сейчас легко просочится сквозь решетку и кинется на них.
