Ознакомительная версия.
Глава пятая. Мёртвый лес
Ещё в темноте шаман будит Олега и Дашу:
— Просыпайтесь, беглецы неприкаянные, однако. Просыпайтесь. Время, оно не ждёт. Как нам всем и завещал, однако, великий и непревзойдённый Джек Лондон…. Хороший был паренёк. Душевный. Пусть справедливая и добрая Светлая Небесная Тень позаботится о Душе его — бессмертной и беспокойной, однако. Да, будет так…. Нам, путники, надо ещё до завершения рассвета, однако, переправиться через реку. Обязательно. Пока оживлённое судоходство не началось…. Вставайте и расходитесь, как и полагается, в разные стороны. Из известной серии: — «Мальчики — направо. Девочки, однако, налево…». Только, смотрите, не перепутайте в спешке. Ха-ха-ха, однако…. Найда, ты где?
— Гав.
— Молодец, однако. Хорошая и умная собака…. Ребятки, эй. Вставайте-вставайте. Пора. Походная труба, однако, зовёт. Оправляйтесь и умывайтесь…. Красава.
— Что?
— Тебе, кстати, умывать лица не стоит. Нет у нас сегодня времени на наложение грима. Вечерком, однако, уже по-взрослому умоешься. Перед сном…. Или же завтра-послезавтра. Как пойдёт…. Моя мазь, она полностью безвредная, однако. Наоборот, даже лечебная и…. Подожди, сейчас вспомню. Ага, ага…. Дезинфицирующая, вот.… А завтрак, однако, отменяется. Вместе с чаем. Уже на маршруте вернёмся к этому вопросу. Когда будем в безопасности. В относительной, однако…
— Ну, чего топчешься на месте? — ворчит не выспавшаяся Дарья, в руках которой наблюдается зубная щётка и тюбик с зубной пастой. — Направо следуй, олух царя небесного…. Ну, и вид у тебя. И с вечера был страхолюдный до полной невозможности — описаться можно. А сейчас — и вообще: во сне увидишь — не проснёшься. Паричок-то, хотя бы, расчеши слегка. И поправь.
— Сама — дурочка камчатская. Ещё посмотрим, что с твоим внешним обликом на днях будет.
— О чём это ты, Красава?
— Ворон же вчера чётко и однозначно сказал, мол: — «Белобрысый пацан — в попутчиках — нам не нужен», — язвительно усмехается Олег. — Мол, опасно очень. Так как все его, несчастного, ищут…. Значится — что?
— Что?
— Придётся тебя, Дашута, обрить налысо. Вот что. Напрасно ты волосы осветлила перекисью водорода.
— Ой, — теряется девушка. — Как это — налысо?
— Так это. Очень тщательно и старательно, но бережно и осторожно…. Ты же у нас от природы — черноволосая?
— Ага. Угольно-чёрная. В маму пошла.
— Вот и замечательно. Уже через пару суток на черепушке выступят густые чёрные волосинки. Никто из встречных и подозревать не будет, что ты — это я…
— Ха-ха-ха!
— Что тут смешного? — чуть смущаясь, спрашивает Олег.
— Ну, как же…. Ты — это ты. Я — это я…. Разве нет?
— Наверное. Пока, по крайней мере. А дальше — посмотрим….
— Намекаешь на возможное соединение двух половинок одного целого? Типа — через законный брак? Мол, раз сама всесильная Судьба свела нас на этом диком речном берегу?
— Всякое бывает-случается на этом призрачном Свете. Ворон, по крайней мере, так частенько говорит.
— Бывает, — покладисто соглашается Даша. — А кто меня будет подстригать? То есть, брить? И чем?
— У Костьки — очень острый охотничий нож. Очень-очень. Как бритва. Только сам Ворон — уже старенький: и глаза не те, и рука слегка подрагивает…. Получается, что мне придётся.
— Тебе?
— Ага, — подтверждает Олег. — Больше, ведь, некому? Верно? Не бойся, я справлюсь.
— Молодёжь, однако, — напоминает о бытовых реалиях Костька. — О делах-то не забывайте. Рассвет приближается…. А наговориться вы ещё успеете. Обязательно и всенепременно. Жизнь, однако, она долгая. Если, конечно, вместе по ней идти-следовать…
— Красава.
— Что?
— Указательный палец подставь. Зубной пасты чуток выдавлю на его подушечку. Хоть так, недотёпа, за зубами поухаживаешь…
Утреннее ярко-жёлтое солнышко, наяривая, постепенно преобразуется в дневное. Русло река Камчатки осталось далеко позади, на юге. Вернее, на юго-юго-востоке. Вместе с чёрной трофейной лодкой, вытащенной на берег и старательно спрятанной в густом ракитнике. Это Дарья настояла. Ворон, конечно же, ожидаемо бубнил о незамедлительном затоплении плавсредства, мол, так принято. Но бойкая девчонка с шаманом категорически не согласилась: — «Судьбу, дедуля, следует уважать. Азбука…. Как бы я с тобой, Красавой и Найдой повстречалась бы без этой славной лодочки? Никак, понятное дело…. Вот, пусть и отдыхает. Заслужила. Глядишь, и пригодится ещё кому-нибудь…».
«Весьма разумная и справедливая девица», — мысленно одобряет Олег. — «В корень, что называется, зрит. А ещё и чистоплотная. И не жадная. Моей маме она обязательно бы понравилась…».
Они, обходя дымный главный кратер вулкана с востока, постепенно приближаются к Шивелучу. Со стороны вулкана изредка долетает размеренный гул и отголоски локальных взрывов.
Костька регулярно, с ярко-выраженной тревогой, посматривает в безоблачное ярко-голубое небо.
— Вертолёта опасаешься, дедуля? — спрашивает Даша.
— Ага, его, родимого. А ещё и мотодельтаплана, однако. Хрен, как говорят русские, редьки не слаще.
— Что будем делать, если кто-нибудь из них (я вертолёт и мотодельтаплан имею в виду), нарисуется на горизонте?
— Ничего особенного, однако, — отвечает шаман. — Мы с Найдой будем и дальше идти-шагать. Тупо и беззаботно. Типа — ительмен со своим охотничьим псом следуют по делам своим, ительменским насквозь. А вы с Красавой сразу же, однако, прячьтесь. За деревьями там. За кустами. Или же за камушками. Тут, уж, как получится. Не до выбора…. Эй, Красава. Чего такой скучный и мрачный, однако? Проголодался, никак?
— Есть такое дело, — признаётся Олег. — Не спорю. Завтрака-то не было, ёлы-палы лохматые…. Кстати, продовольственные припасы у нас заканчиваются. Ерунда ерундовая осталась. Так, сплошные крохи и слёзы…. Имеются, конечно, удочка, спиннинг и все необходимые рыбацкие снасти. Но дельных водоёмов здесь, рядом с Шивелучем, нет и в помине. Сплошные залежи грязно-серого несъедобного пепла. Да чёрные «реки» из застывшей вулканической лавы…
— Действительно, на редкость мрачные и негостеприимные места, — соглашается Даша. — Что мы тут забыли, дедушка?
— У напарника спроси, однако.
— Красава?
— Мы идём к Мёртвому лесу…. Слыхала о нём?
— Конечно. Причём, много-много раз. И фотографии видела в журнале «Вокруг света». Знаменитое место, спора нет…. А зачем мы туда идём? Чтобы просто посмотреть?
— Нет, важное дело имеется. Там мой папа оборудовал тайник. Фамильный, так сказать. Достанем из него деньги и документы, отнесём всё это в Палану и отдадим дяде Серёже Назарову.
— Ты так мне безоговорочно доверяешь, что готов всё-всё рассказать? Без утайки?
— Доверяю, — соглашается Олег. — Безоговорочно.
— А почему? Неужели — влюбился?
— Ты не веришь в любовь с первого взгляда?
— Почему же? Верю, — одаривая собеседника лукавым взглядом, хмыкает девушка. — Только, вот, закавыка одна имеет место быть. Очень-очень серьёзная.
— Какая?
— Ты же меня хорошо рассмотрел?
— Рассмотрел.
— Я симпатичная?
— И даже очень, — подтверждает Олег.
— А я тебя, извини, нет…. Ну, сам посуди. Тёмно-коричневое лицо. Дурацкие морщинки. Сальные нечёсаные патлы. Мешковатая женская одежда…. Ну, и как, спрашивается, я могу в тебя влюбиться? Тем более, с первого взгляда?
— Это да, уважительная причина. Тогда, конечно, придётся немного подождать. И тебе. И мне…
— Ха-ха-ха, — негромко смеётся шаман. — Ну, молодёжь, вы и даёте, однако. Тут за ними целая куча серьёзного народа охотится. За голову каждого, небось, солидные деньги обещаны. А они, понимаешь, в гляделки играют и активно хороводятся…. Впрочем, может, оно и правильно. Жизнь-то, она продолжается, однако…
Некоторое время они шагают молча.
— Плохо, соратники, у нас с продовольствием, — напоминает Дарья. — Заканчивается.
— Гав, — подтверждает Найда.
— Ба-бах! — словно бы соглашается с ними Шивелуч. — Бух-х-х. Ба-бах-х-х…
— И никакого дельного оружия нет, кроме ножей…. А, дедушка? Что у нас сегодня будет на обед?
— На обед? — отрываясь от каких-то невесёлых дум, переспрашивает Костька. — Что-нибудь да будет, однако…. Как по поводу питательных серых куропаток, запечённых и пожаренных над пламенем походного костра? Одобряете, ребятки? То-то же…. Оружия, внуча, говоришь, нет? Есть, однако. Хорошее. Скоро покажу…. Сворачиваем направо, путники, к урочищу. Сворачиваем. Привал, однако, устроим. Это последний — перед Мёртвым лесом — лес живой…
И они, высмотрев в урочище подходящее местечко с крохотным родничком, встают на привал. Сбрасывают с натруженных плеч рюкзаки-сумки-котомки. Рассаживаются на покатых валунах, густо поросших пышными тёмно-зелёными мхами и лохматыми жёлто-фиолетовыми лишайниками. Отдыхают.
Ознакомительная версия.
