— Бог ее знает. Но с ее папочкой и его деньгами, думаю, что ей позволительно все.
— Понятно.
* * *
Вернувшись, Анна поинтересовалась у Толика, который час.
— Половина первого, — ответил он.
Девушка задумалась, что-то прикидывая и громко сказала:
— Хорошо. Значит, до четырех у нас еще вагон времени.
Потом, наконец-то вспомнив про Андрея, подошла к нему и, став напротив, вызывающе спросила:
— Надеюсь, встреча, запланированная на вечер, не отменяется?
— А кто бы ее отменил? — ровным голосом сказал он. “Главное — не сорваться!”
— Тогда, может, покупаемся? — неожиданно виноватым тоном спросила Анна. — Ты умеешь плавать?
У Андрея мороз по коже пробежал от тона, каким она спросила. Он так живо представил, как было бы здорово искупаться с ней в пруду. Он тут же вспомнил ее прикосновение…
— Умею.
“Попался! А мы его сейчас холодным душиком!”— сверкнула чертиками в глазах.
— О чем я спрашиваю! Ты же все умеешь, все знаешь. На истребителе не летаешь? — уже язвительно спросила она.
Душик удался на славу. У Андрея даже все похолодело внутри.
— Ты меня спутала с российским президентом, — едва сумел ответить.
“Ой, как мы расстроились? Ага: пробрало!” Анна прикидывала, достаточно, или еще подбросить пару реплик. Тут же вспомнила, что она — «неправильный поступок» и, не задумываясь, выпалила:
— Так! Последний раз спрашиваю, идешь купаться?
“Ну, милая, сама напросилась! А я, дурак, еще извинения хотел просить”.
— Никуда я с тобой не пойду, ты меня уже достала, если честно. И не надо со мной разговаривать в таком повелительном тоне. Повежливее. Ясно! И если хочешь встречи вечером, то веди себя нормально. Я понятно выражаюсь. Иначе я отказываюсь с тобой общаться. Все!
Анну даже отшатнулась от него. Толик удивленно уставился на Андрея, потом на девушку, поднялся:
— Ну, вы пока тут говорите, а я пойду подремаю в машине. Не возражаете, Анна Александровна? — не ожидая ответа, медленно побрел в сторону, где был оставлен Опель.
Не успел Толик еще скрыться за деревьями, как она произнесла:
— Так вот как мы заговорили? Да кто ты такой? Ты…
Ну, это уже переходило все границы.
— Я тебе говорил, кто я такой. Только ты никак не въедешь. Поэтому прекрати сию же секунду. Мне по барабану твои припадки. Богатому папе будешь закатывать. Истеричка! — вложил всю злость.
— Урод!!! — Анна изо всей силы ударила его по лицу, сбив очки.
Андрей провел рукой по щеке, ставшей бордового цвета.
— Уйди от меня. Я тебя ненавижу, — тихо произнес он. Потом поднялся и начал медленно, нащупывая ногами землю, идти в сторону поляны.
— Иди, иди, умник. Без меня не поедешь. А я сейчас пойду купаться. Вот разденусь донага и пойду. Все равно ты слепой как крот, — и она стала стягивать с себя майку.
Андрей остановился. “А куда я, собственно, иду? И чего это я должен куда-то идти!” Поэтому, махнув рукой, опустился на траву.
— Ага, посиди. Остынь.
— Ты еще здесь?
— Я еще трусики не сняла. Интересно?
— Нет.
— А, я совсем забыла. Ты же у нас массажист. Тебя женское тело интересует только как объект, с которого можно получить деньги.
— Угадала.
— Так, может, ты импотент?
Он тяжело задышал.
— Пошла бы ты… поплавать. Может, утонешь?
— Не дождешься, у меня разряд, — Анна была такой злой, что разбросала одежду по всему берегу. А потом с разбега забежала в воду.
Вода, на удивление, была холодной. Девушка еле сдержалась, чтобы не завизжать. Видимо, здесь было много ключей. Глубоко стало почти сразу, метра через два-три от берега. Выплыв на середину пруда, она легла на спину и начала наблюдать за облаками. Вскоре вся ее злоба улеглась, наступило раскаянье и сожаление.
“Что со мной? Даже с Виталиком так не разговаривала. Что же я надела? Господи! Обозвала уродом, по лицу съездила. Кошмар! И спрашивается, за что? Не умеет с девушками разговаривать? А я видела, как он с девушками разговаривает? Не понравилось, как лично со мной обращался? Сама напросилась. Черт побери! Что же делать? Извиняться не буду, это однозначно. Другого найду. Впрочем, зачем другой? Я и так уже многое узнала, на статью хватит. Сейчас выйду, обсохну, отвезу «этого» к его любимому заводу и забуду о его существовании”.
Приняв решение, она перевернулась на живот и медленно поплыла к берегу.
Андрей, разувшись и подкатив джинсы до колен, прохаживался по берегу. Десять шагов в одну сторону, десять в другую. Он был ужасно расстроен и подавлен. Ему было больно от всего происшедшего и услышанного в свой адрес.
“Ладно, переживу. Ничего особенного не произошло, просто попалась маленькая дрянь. Вон уже подплывает. Еле гребет. Дура! Думает, я не слышу”.
Потом резко остановился и повернул голову в сторону воды. Прислушался.
“Что-то не так. Что она делает? Бьет руками по воде, что ли?”
* * *
До берега осталось метров пятнадцать, когда ужаленную ногу, вдруг свела судорога. Чтобы не взвыть, Анна прикусила нижнюю губу. Погрузилась в воду и начала растирать и щипать ногу. Не помогло. Она вынырнула и попробовала еще раз. Никакого результата. Решила скорей доплыть. Боль отдалась в спине. Анна испугалась. Рывком бросилась вперед, хлебнув при этом изрядную порцию воды. Начала кашлять и не удержалась на плаву. Вынырнув, она уже перестала контролировать ситуацию. Ее охватила паника.
— Эй, горе-разрядница, что там у тебя? Уже тонешь? — вместо ответа он услышал кашель и хрип. — Ты мне уже надоела со своими приколами!
— Помоги… нога, — прохрипела Анна.
Андрея передернуло. “Чертова кукла!”
— Слышь, ты … Не вздумай тонуть: я не найду тебя, а Толик далеко, — ответа не последовало.
— Ну и денек! — Андрей, не раздеваясь, вошел в воду. Остановившись на мгновенье, он сосредоточенно прислушался. Поняв, где Анна, поплыл ей навстречу.
* * *
Из воды Андрей вынес Анну на руках. Она была без сознания. Сразу положил ее на траву. Дальше идти боялся, мог оступиться и упасть сам. Наклонился к лицу послушать дыхание. Ничего.
— Господи! Этого мне еще не хватало, — Андрей перепугался.
“Что предпринять? Звать Толика? Не услышит, далеко! Нужно делать искусственное дыхание. Как? Я его в жизни ни разу не делал. Что там нужно, вдыхать в легкие воздух?”
Он наклонился над Анной, рукой провел по лицу. Кожа была холодной. Набрав в легкие побольше воздуха, выдохнул ей в рот. Потом еще раз, и еще. И тут вспомнил: ребята-шахтеры рассказывали, как после аварии на шахте они откачивали тех, кто наглотался угарного газа. Ну конечно, нужно еще на грудную клетку надавливать. Делал все быстро, трясущимися руками, фактически не контролируя свои действия. После очередного вдоха, Анна прогнулась, глубоко втянула воздух и сильно закашляла, потом перевернулась набок, ее вырвало. Андрей отрешенно отсел от нее. Он тяжело дышал, тело охватила дрожь.
Анне понадобилось еще минут двадцать, чтобы прийти в себя. Она поднялась на локтях, посмотрела на себя, перевела взгляд на Андрея, потом опять на себя, соображая, что она тут делает и почему раздетая. Во всем теле была слабость, в районе солнечного сплетения болело. Вспомнив, что произошло, она пришла в ужас. Стало стыдно за свое поведение, за то, что раздетая, и страшно: ведь действительно могла утонуть. Ее стал бить озноб, все тело покрылось гусиной кожей. Она поискала глазами одежду, та валялась в разных местах. Анна попыталась встать. Закружилась голова. Она села и обхватила себя руками. Её всю трясло. Она опять посмотрела на Андрея, он не реагировал.
— Твоя одежда, она вся мокрая, — лязгая зубами, проговорила Анна.
— Ты хотя бы понимаешь, что мы могли погибнуть вместе? — не поворачиваясь к ней, грубо сказал Андрей.
— Мне очень холодно.
— Мне тоже.
— Прости меня, — Анна стала всхлипывать.
— Мне надоел этот ниагарский водопад.
— Прости меня, пожалуйста. Я виновата, — размазывая по лицу слезы, сказала Анна.
— Ладно, не реви, прощаю, и то, только учитывая ситуацию.
— Андрей, помоги подняться, у меня колени дрожат. Я замерзла, мне нужно одеться.
— Это нормально. Это послешоковое состояние, — сухо ответил он. Затем медленно поднялся и повернулся к девушке. — Где ты там? — сделал несколько осторожных шагов и протянул руку.
Анна, шатаясь, приподнялась и взялась за руку. Андрей, стараясь не касаться обнаженного тела, поднял ее. Девушка стала на ноги, Андрей отпустил ее. Она, шагнув, начала терять равновесие. Он подхватил ее — та даже ойкнуть не успела. Встав, Анна вцепилась в него руками, приросла всем телом и задышала ему в грудь. “Господи! Хрупкая, беззащитная дурочка. Да и он тоже хорош”. Устав бесконечно сопротивляться себе, Андрей обнял девушку.
Если бы он когда-нибудь видел разряд молнии, то, наверное, сразу же понял, что это именно она сверкнула каким-то безумным озарением где-то в самой глубине мозга. Сверкнув, осветила все по-новому, добралась до сердца, заставив его сильно забиться, а потом неожиданно исчезла, оставив после себя в груди пожар. Необыкновенное чувство, непередаваемое состояние…
