Ознакомительная версия.
Гайдамаков понимал, что внезапность будет полная, что противник подготовил свою операцию очень и очень тщательно, тем более — продумал свой уход с позиции.
И уж, конечно, столь тщательная подготовка со стороны снайпера не предусматривала даже малой возможности его физического захвата какими-то там солдатами.
Все это понимал Николай Гайдамаков. Также отчетливо он осознавал и то, что только он, его подготовка, опыт и умение помогут уничтожить столь опасного вражеского террориста.
И в этом понимании не было самодовольства или самолюбования, а было только огромное чувство ответственности за выполнение сложной задачи, которую ему поручило командование. И была тяжелая усталость от взваленной на него ноши.
И еще. Он томился и ждал, ждал Линду.
Позабытое в суетной армейской жизни чувство нежности, любви он вновь обрел здесь, в суровых условиях войны, в чужом краю. Он словно шел навстречу холодному ветру по промозглым местам и на каком-то диком болоте нашел теплый комочек, который сидел на одинокой кочке и качал веселыми ножками. Он поднял комочек с мерзлой земли и осторожно прижал к своей груди. А комочек прильнул к нему, обдал теплом и звонко запел ладную песенку на непонятном ему языке Прибалтики.
Линда часто, когда они лежали в постели или когда гуляли по малолюдным улицам, мурлыкала эту мелодию и говорила, что это песня древних ливов, возвращающихся домой из военных походов.
Теперь, когда Линды рядом временно не было, Николай и сам невольно напевал ставший родным мотив.
Он ждал ее, очень ждал. А она все не приезжала. Совсем пропала в своей Литве в поисках товара и, наверное, в объятиях своего сынишки и мамы.
Николай понимал это, но все равно томился. Иногда ходил на рынок, проходил мимо ее секции. Та была никем не занята. Тоже стоит и ждет.
А товарки подначивали:
— Все, Коля, бросила тебя твоя разлюбезная! — И хохотали, довольные.
Но Николай был уверен: она его тоже крепко любит. Ее тоже зацепила нежность...
И мать его уже была с ним согласна. В последних телефонных разговорах она сама вдруг заговорила о Линде:
— Ну и что тут такого, в самом деле?.. Ну есть у нее сыночек... Скорее всего, хороший мальчик, у такой милой женщины наверняка хороший сынок... Внучком мне будет... Я ведь так, Коленька, жалею, что у меня внука ни одного до сих пор нету... Приезжайте, приезжайте скорее... Будем жить все вместе, места всем хватит...
Теперь уже скоро. Линда звонила пару дней назад и сообщила: будет дня через четыре-пять. Скорей бы!
А пока вот эта гнойная болячка — снайпер. Гайдамаков опять выпросил себе напарника — Виталия Нефедова, лейтенанта из военной разведки 59-й дивизии, и с ним «лопатил» ситуацию. Нефедов — смышленый парень, все схватывал на лету и был верным Николаю помощником.
Они с большой долей вероятности в конце концов определили: скорее всего, стрелок будет вести огонь с позиции, которую Гайдамаков уже давно держал в голове. Это было то самое колодезное бетонное кольцо. Его Николай давно определил как возможную снайперскую огневую точку. Оно лежало на покатом молдавском берегу среди травы и мелкого кустарника метрах в ста от кромки моста и от шоссе, которое начиналось за мостом.
От времени и от бетонной тяжести кольцо сантиметров на двадцать вросло в мягкую землю правого берега Днестра. Потемневший от дождей и солнца, в серых пятнах, бетон почти сливался с пестрой природой молдавских ландшафтов конца лета.
Николай с Нефедовым сначала долго осматривали с разных ракурсов это бетонное изделие.
Рассматривали со своего берега в сильный, четырнадцатикратный, бинокль и решили: да, это возможная позиция снайпера. Во-первых, оттуда прекрасный обзор моста и окружающей местности, во-вторых, если обнаружат, то стрелок, окруженный со всех сторон толстым бетоном, защищен от ответного огня. В-третьих, снайпер, находясь, по сути, в бетонной бочке, может не опасаться за свою маскировку, его не видно ниоткуда, и он свободен в своих движениях.
Однако было очевидно и то, что в лицевой стенке бетонного кольца, повернутого к мосту, должна быть выбита дыра — амбразура, в которую можно было высунуть винтовку. Это надо проверить. Если ее нет, то нет и огневой точки.
— Ты знаешь, Виталик, — сказал Николай Нефедову, лежа с биноклем, — непонятно мне, как эта чертова кукла будет подходить к своему стрельбищу? Берег-то довольно пустой, а травка и кустики эти, как волосики на одном голом месте. Догадываешься, на каком?
— Согласен, — подтвердил Нефедов. — Место просматривается.
— Ну и что ты, великий следопыт-разведчик, скажешь?
— Там, товарищ майор, должен быть оборудован какой-то подход к этой «бочке», например траншея.
— Благодарю Боженьку, что дал мне такого умного напарника, такую светлую голову. И что ты еще скажешь, пытливый ты наш? Думай, будущее светило советской разведки.
Нефедов тон подхватил. Ему нравилось работать с Гайдамаковым.
— Думаю я, товарищ гвардии офицер, что придется нам с вами перебраться на тот берег и произвести доразведку.
— Под покровом ночи?
— Так точно, под покровом ночи.
— В таком случае, Виталик, вся ответственность за успех или срыв операции возлагается на тебя. На твои хрупкие плечи.
Нефедов заулыбался:
— Вы же старший нашей группы, товарищ майор.
— Нет уж, брат ты мой, идея твоя, ты и на плаху пойдешь.
Гайдамакову понравилось, что его решение совпадало с мнением Нефедова. Значит, решение правильное.
Посреди ночи они с Нефедовым переплыли на резиновой лодке Днестр. Переправа состоялась в километре выше по течению, за городом. На другом берегу они спрятали лодку в кустах, развернули удочки, захватили с собой подсачники и как два заправских рыболова стали спускаться вдоль реки.
Иногда останавливались, забрасывали удочки, вполголоса говорили о рыбалке, о неважнецкой ветреной погоде, о плохом клеве, о том, что зря не взяли спиннинги.
— Вон голавль как ходит, вишь, хвостом бьет, стервец, сейчас бы я его на «серебрянку» плоскую взял бы. Или на вертуху лучше, как ты считаешь, Вован? — скрипучим полушепотом интересовался Гайдамаков. Так приглушенно говорят все рыбаки, когда рыба совсем рядом.
— На вертуху, думаю, лучше бы. Только на белую. Голавль белую любит, — ворчал молодым баском Нефедов.
Так с неторопливыми рыбацкими разговорами да с остановками они дошли до места, выше которого на пологом берегу и лежало полувросшее в землю бетонное кольцо. До моста оставалось совсем уже немного — как раз расстояние прицельного снайперского выстрела по движущейся мишени.
Сейчас их бы не признал никто из знакомых военных. В криво сидящих на головах заляпанных стареньких шапочках, в залатанных настоящих рыбацких куртках, забрызганных старой прилипшей чешуей, в сапожищах, они в самом деле походили на закоренелых, вечно пьяных рыбаков-браконьеров с городской окраины. Встретил бы их гвардии подполковник Шрамко, и он бы прошел мимо, даже не глянув на местных забулдыг.
Нефедов забросил обе удочки, воткнул их в берег, а сам сел перед ними в вересковый куст. Его задача — следить за обстановкой. Под шапочкой у него — наушники, на шее под воротом куртки — микрофон. То же самое у Гайдамакова.
А Николай сказал, что надо запаливать костер, достал из рюкзака чайник, поставил его у воды, пошел за дровами. Идя и собирая веточки, он дошел до бетонного кольца. Непонятно, кто оставил его тут, в этом пустынном месте, где не было никакой стройки. Крепко тронутое временем, стоит оно здесь, наверное, не менее десятка лет.
Со стороны моста около земли в боковине действительно кем-то пробита дыра. Наверно, отсюда выглядывал ствол, убивший на мосту двух человек. Самое интересное, что с противоположной стороны к кольцу на самом деле подходила траншея. Начиналась она от лаза внутрь кольца и уходила за бугор, торчащий под берегом. Глубина траншеи была сантиметров восемьдесят, длина — около пятнадцати метров.
Сделано все было довольно грамотно: ни траншеи, ни лаза в бетоне со стороны не было видно. Снайпер стреляет, уходит по траншее за бугор, а там начинается густой кустарник. Он свободно идет по лесу к проселочной дороге, на которой его ждет машина.
Идеальное место. Стрелка совсем не видно за все время операции.
На дне траншеи Николай нашел то, что очень хотел найти. И внутри бетонной бочки, и в траншее были вмятины от совсем свежих следов.
Он нашел засидку! Снайпер спрячется здесь!
Николай понял и другое: он не достанет эту хитрую мадам со своего приднестровского берега, он ее просто не увидит. И не ликвидирует опаснейшего врага.
Выход получается один: ему с Нефедовым надо готовить свою позицию здесь, на молдавском берегу.
Но где спрятаться?
Ознакомительная версия.
