Что-то еще выплывает из меня, теплое и плотное, как сырая печенка, и остается лежать между ног. А он исчезает, прижав палец к губам, чтобы я молчала до конца своих дней. Тает в воздухе, оставив на моих губах горечь трубочного табака. Я грею ребеночка своим телом, не переставая молиться, чтобы он не вернулся. Я дрожу. Покрывало мокрое, но я все равно набрасываю его на плечи. Устала. Так устала, что нет сил шевелиться. Уже проваливаясь в сон, я соображаю, что благодаря дяде Густаву моя дочь — она же и моя двоюродная сестра.
Роберт велел Джеду Боумену вернуться через полчаса. Клиент, мягко говоря, остался недоволен — багровые щеки приобрели лиловый оттенок; громила окинул адвоката свирепым взглядом, точно примеривался, куда бы врезать. Как только он вышел из офиса, Роберт запер дверь приемной. У Дэна все утро занято деловой встречей, а Элисон, его секретарь-референт, заболела, так что офис в полном распоряжении Роберта и Тани.
— Ну-ка, садись за телефон!
Роберт поморщился. Стыдно, конечно, обращаться с Таней как с нерадивой ученицей, но ничего не поделаешь. В «Маргаритке», замещая Эрин, она справилась превосходно, и все же к концу недели из фирмы вылетит — если не раскопает свидетельство о рождении Руби. Пока секретарша набирала номер, Роберт стоял рядом как приклеенный.
— Включи громкую связь.
— Доброе утро. Отдел регистрации актов гражданского состояния Нортгемптона. Чем могу помочь?
— Здравствуйте. Я подавала заявку на получение копии свидетельства о рождении.
— Оставайтесь на линии, пожалуйста. Переключаю.
— Вечно у них запарка — не дождешься, пока соединят, — пожаловалась Таня, прикрыв ладонью микрофон.
Молчание Роберта и поза истукана со сложенными на груди руками подсказали Тане, что босс не примет никаких отговорок, пока лично не услышит ответ. Редкий случай: работая с ним не один год, она привыкла считать его человеком разумным.
Механический голос сообщил, что они пятые на очереди. Убивая время, Роберт перечитал бумагу из архива: «…не имеем возможности предоставить копию свидетельства о рождении, исходя из имеющейся информации… среди актов нет записи о рождении Руби Элис Лукас, дата рождения 01.01.1992…» Данные верны. Все абсолютно точно. Разве что у Руби, помимо Элис, есть еще одно имя, которого он просто никогда не слышал? Или же Руби — вообще семейное прозвище? Надо бы спросить у Эрин. Факты нужны, факты. Пока двигалась телефонная очередь, Роберт придумал еще одну гипотезу: вполне возможно, что после разрыва с отцом девочки Эрин переписала ее на свою девичью фамилию — и тем самым демонстративно разрубила последнюю нить с человеком, которого больше не было в ее жизни. Вполне в духе гордой и независимой Эрин. В этом случае изначально Руби была записана под фамилией отца — понятно, что свидетельства о рождении Руби Элис Лукас не существует. Роберт даже позу сменил, машинально ослабив хватку рук на груди: кажется, разумное объяснение все же можно найти.
Эрин никогда не упоминала об отце Руби, и Роберт, уважая ее чувства, не горел желанием выпытывать детали, однако для себя почему-то решил, что фамилия Лукас досталась Эрин от первого брака. Особого значения это не имело, а ворошить прошлое (что Роберт знал по собственному горькому опыту) — занятие неблагодарное и чреватое. Вот почему в отношениях с Эрин, как до, так и после свадьбы, он касался лишь мизера личных нюансов, сознательно скользил по самой поверхности — из страха сокрушить что-то хрупкое и невозвратимое. Подобная тактика самосохранения удручала, но Роберт предпочел закрывать глаза на это чувство.
— Старший инспектор службы регистрации актов гражданского состояния. Чем могу помочь?
Таня открыла рот, но Роберт вырвал у нее трубку. Секретарша не оправдала его доверия — не дай бог, опять что-нибудь напутает, а время поджимает.
— Добрый день. Э-э… Около недели назад я отправил в адрес вашего отдела срочную заявку на получение копии свидетельства о рождении моей падчерицы и получил отказ. Якобы свидетельство не обнаружено. Будьте так любезны, взгляните еще раз. Уверяю вас, девочка существует. Не далее как сегодня утром я видел ее собственными глазами. — Юмор не помешает, чтобы расположить к себе чиновницу. В противном случае без проволочек не обойтись.
— Код ответного письма, пожалуйста? Роберт отчетливо продиктовал цифры и замер в ожидании, прислушиваясь к дыханию женщины и щелканью клавиатуры.
— Нет. Мне очень жаль, но запись не обна…
— Это мне известно, я внимательно прочитал ваше письмо. Хотелось бы узнать, почему запись не обнаружена.
Присев на край секретарского стола, Роберт перечислил все данные Руби: родилась тогда-то, полное имя, родители развелись… Старшего инспектора, однако, детали не интересовали — очередь из абонентов росла с каждой минутой.
— Прошу прощения, — оборвала она Роберта, — в заявке вы предоставили исчерпывающую информацию. Могу предположить, что либо вы перепутали имя ребенка, либо, что более вероятно, ее рождение не было зарегистрировано в нашем отделе. Иных объяснений у меня нет. Попробуйте уточнить все детали у ее матери — возможно, вкралась какая-то ошибка.
— Думается мне, имя падчерицы я все-таки знаю, — кисло отозвался Роберт. — А нельзя ли попросить кого-нибудь из ваших служащих проверить всех детей, родившихся в этот день?
— Нет, сэр, извините. Для такого рода поисков у нас нет ни людей, ни времени. Если бы нам пришлось…
— Благодарю за помощь. — Швырнув трубку, Роберт до боли закусил губу.
От этой бабы определенно больше ничего не добиться. Он налил себе кофе — едва не забыв предложить и Тане чашку. Секретарша кивнула в ответ на его вопросительный взгляд, и какое-то время оба молчали, мысленно прокручивая недавний телефонный разговор. Пока Роберт, обжигая рот, пил кофе, еще одна мысль пришла ему в голову: а вдруг он неверно запомнил день рождения Руби? Как ни крути, а к Эрин обращаться придется, хотя ее реакцию предсказать нетрудно, когда она услышит, что муж запутался в датах. Женщины подобных ошибок не прощают. Упаси боже, к примеру, прозевать день свадьбы — не помогут ни ссылки на забывчивого ювелира, ни разнос агента из бюро путешествий, безмозглого растяпы.
— Первое января тысяча девятьсот девяносто второго, — произнес он вслух. — Тридцать первое декабря девяносто первого.
Первое января, решил он, без сомнения. Да, но, может быть, девяносто первого года?
Эрин должна его извинить — в конце концов, отец-то он, так сказать, по стечению обстоятельств. Полюбил Эрин, а Руби вышла довеском. Очень милым довеском, слов нет, но все же на дочь-подростка в придачу к жене он как-то не рассчитывал. Отцовство — дело нелегкое, а зачастую и неблагодарное. Впрочем, сейчас обе его девочки ему одинаково дороги.
Роберт набрал номер магазина Эрин.
— Магазин «Маргаритка»!
Роберт слушал голос жены, чувствуя, как уходит напряжение. После всего, что он пережил с Дженной, подумал он, его подозрительность естественна. И Луиза была права: он действительно поторопился, хоть признавать это и не хотелось. С другой стороны, если бы он тогда не сделал решительный шаг, если бы не вернулся за своим зонтом…
— Привет, малыш. Это я. Говорить можешь?
— Запросто. В магазине ни души. А что?
— Да вот опять загвоздка с датой и местом рождения Руби. В отделе регистрации так и не могут разыскать нужную запись, а для поездки в Вену нужно поторопиться с паспортом. — Роберт открыл ящик секретарского стола, достал ручку и, прижав трубку телефона к уху плечом, приготовился писать. — Эрин?
— Роб, не начинай все заново. По-моему, мы уже решили, что вопрос о Вене на повестке дня не стоит.
Роберт, глянув на Таню, улыбнулся, вновь пожалев, что так с ней обошелся. Эта женщина всегда была предана фирме, да и лично ему. Таня улыбнулась в ответ и забарабанила по клавиатуре своего компьютера.
— Не стоит на повестке дня? — повторил он в трубку, понизив голос, хотя в данный момент готов был зарычать. — Ты не забыла, что речь о твоей собственной дочери?
— Вот именно. Моей дочери.
Роберт вздохнул. В присутствии Тани семейная ссора исключалась.
— Можешь по крайней мере подтвердить, что Руби была зарегистрирована под фамилией Лукас в Нортгемптоне? Ты ведь говорила, она там родилась, верно? Независимо от школьной экскурсии, паспорт ей необходим. Или ты твердо решила не выезжать из страны до конца своих дней?
— Роберт, мне надо бежать — покупатель ждет. Пока. — Эрин звучно чмокнула трубку и отключилась.
Джед Боумен в офис не вернулся. Время, отведенное на общение с клиентом, Роберт провел, перечитывая дело Боуменов, от которого его с души воротило.
Затянулось оно что-то. Давно пора ставить точку. К тому же тяжба азбучная — на таких юристов учат, — хотя и перевернутая с ног на голову в сравнении с бездной процессов об опекунстве. Отец добивается исключительного права на проживание со своими двумя детьми. Мать страдает алкогольной и наркотической зависимостью и не занимается детьми, мнением которых, между прочим, даже не поинтересовались. С кем предпочли бы остаться сами дети? У истца на данный момент имеется жилье и постоянная работа. Конец истории.
