Наталья Галкина - АРХИПЕЛАГ СВЯТОГО ПЕТРА

– Если хотите узнать что-то конкретное, о чем-то спросить определенном, думайте об этом непрерывно. Снимайте к себе.

Настасья сняла карты, гадалка ловко переложила снятую часть колоды под оставшуюся в руках у нее.

– Ну, посмотрим. - Она раскладывала карты на диване привычными движениями профессионалки. - В ближайшее время событий не ожидается. - Может, она это сказала в конце гадания? Не помню. - При пороге письмо. То, что было, и то, что есть, - одна светлая карта, а вот то, что будет… Неприятный разговор с пиковым королем, прямо-таки до болезни неприятный. Ложь. Удар отходящий на ранней дороге.

Настасья слушала ее, затаив дыхание. Она считала гадание не прогнозом погоды, но свершившимся фактом, просто еще не явленным, не разыгранным в лицах.

– А сердце успокоится, - завершила монолог гадалка, - собственным домом. Опять она сбросила парные карты, перетасовала оставшиеся, вынула к ним три и сбросила еще двух королей.

– Видите? Отходящий удар, письмо, любовь, пустые хлопоты. Что для вашего сегодняшнего расклада характерно, так это полное отсутствие связей. Все по отдельности. Эпизоды. Переживания. Что было, что будет. Все персоны сами по себе. Все четыре короля тут как тут. И все уходят.

– Еще три карты… - умоляюще прошептала Настасья.

Завораживающее зрелище тасуемых карт. Ожидающее нас впереди слово «тусовка». Тусоваться? Тасоваться? Кто это у нас там на тусовке? Как это? Валеты, дамы, шестерки, тузы, короли, джокер, а ты думал - кто? Люди, что ли?

Мы спускались по лестнице. Настасья - в глубокой задумчивости, под впечатлением.

– Ладно тебе. Ничего плохого она не говорила.

– Плохое, по-твоему, что?

– Как - что? Заболеть, помереть, несчастный случай.

Тут под ноги попалась нам доисторическая рыба, мы забыли обо всем, иди ко мне, вечный танец объятий, лететь в пропасть не сходя с места, чтобы доехать до дома и упасть в постель, надо оторваться друг от друга, а нам никак, в лестничное окно стучат нам какие-то привидения, то ли переведенцы, то ли подкопщики, первостроители Петровской эпохи, то ли отребье Вяземской лавры, но нам не до них, мы увязли в рыбьем камне, волшебная несуществующая рыбья кровь ударила в голову и сводит нас с ума.

– Ты сошел с ума, - шепчет Настасья, - отпусти меня, я так тебя хочу, мне больно, ты мое счастье.

– Ты моя дорогая, - отвечаю я, - мне и сходить-то не с чего, у меня и ума-то нет.

Кто-то поднимается по лестнице, вынуждая нас покинуть ступень с зачарованной навагой кембрийской либо теллурской; мы даже не видим расколдовавшего нас, - звеня ключом, он скрывается в стене за дверью.

«В районе Подьяческих остров так узок, что вы легко охватываете взором его ширину, обозримую от реки до канала…»

Набережная Фонтанки услужливо подает нам такси, мы сидим, прижавшись, колено к колену, плечо к плечу, по-военному, сцепив пальцы. На одном из горбатых мостиков набережной Невы я слышу тихий стон Настасьи, ее «ах… а-а…» из сомкнутого рта - не от страха, не от секунды невесомости, секундная цитата петитом космонавтских тренировок, но от одолевающего нас обоих желания. Кажется, в парадную мы почти вбежали, окно на лестнице нараспашку, на лестнице - кленовые листья, считанный фрагмент мириад, шелест, шорох, шум.

Странные слова лепетала она ночами, засыпая: «Ты мой кувшинчик, ты мой бубенчик, ты мой колокольчик, ты моя пироженка…»

«Остров Казанский узок, нейтрален, неуловим, склонен подделываться под соседние острова.

В восточной части доминирующим зданием является Казанский собор, в западной - собор Никольский. Посвящен последний Николе Морскому, что естественно для островитян. В соборе традиционно служат панихиду по морякам, погибшим или пропавшим без вести.

Неподалеку от Никольского собора расположена Театральная площадь с двумя храмами искусств, где царят Терпсихора, Эвтерпа, Мельпомена и Талия, что тоже характерно для эклектического сознания жителей архипелага Святого Петра, совмещающего христианство и язычество, вплоть до шаманизма (естественного на данной широте, генерирующей „шаманский комплекс", географически галлюциногенной). Из призраков на острове Казанском изредка появляются характерные для центральных островов переведенцы и подкопщики, а также деревенщина (они же жители некогда размещавшихся на островах деревень), - видимо, рыбаки и косари из бывшей деревни Гавгуево; замечены были неоднократно и утопленники, в их числе привидения Григория Распутина, утопленной балерины и мастера Бригонция; балерина меняет одежды, часто показывается не в цивильном, а в пачке или тунике, но всегда прижимает к груди маленькую сумочку. Призрак балерины жалобно-агрессивный и почитается за островную Жизель, особенно в белые ночи.

В восточной части острова существенным аспектом жизни считается аура музея-квартиры Поэта; до сих пор ведутся споры, имеют ли место вокруг музея-квартиры прислышения (так называемые „голоса"); есть мнение, что здешние голоса вызываются возмущениями времени - пространства вокруг Певческой капеллы.

Во дворе дворца Воронцова можно увидеть двух небольших сфинксов. Жители архипелага очень любят сфинксов, чьи изваяния установлены на ряде островов. Однако, поскольку сфинксы, по мнению островитян, прекрасно помнят свои изначальные карательные функции, они не всегда и не для всех безопасны; бытует легенда об именованном сфинксе, Свинке Хавронье, предводительнице сфинксов архипелага; но никто не ведает, которая именно фигура является Хавроньей, особо склонной оживать и лютовать; требование сфинксов угадать, кто из них Хавронья, - сюжет одной из здешних легенд».

Выведя безупречным рондо, коему выучился я у начальника нашей художественной мастерской, слово «легенд», я спросил:

– Как ты относишься к сфинксам?

– Я их боюсь, - отвечала Настасья, грызя монпансье, - и стараюсь мимо них не ходить.

– Надо бороться со своими страхами. Хочешь, я сфинкса поцелую, чтобы ты больше их не боялась? Любого на выбор. Могу всех по очереди.

– Глупый маленький Дон-Жуан, так и ищешь Командора, - леденцовым голосом сказала она. - Нечего приставать к статуям. Кстати, сфинкс - женского рода. Сфинкс - ее имя. Я мимо свинок шла. И для чего это надо бороться со своими страхами? Люди без страхов и комплексов - натуральные монстры. Человек себя победил и отменил. Хочешь создать еще одну местную легенду об искателе расположения Свинки Хавроньи? Мечется по городу от Пулковской горы до Каменного острова, целует сфинксов, бр-р.

– От Пулковской горы?

– Под горой стоит фонтан Тома де Томона с четырьмя сфинксами, в народе называемый «Водопой ведьм».

– Я там не был никогда.

– Поедем. Обязательно. Перед посещением Заячьего острова съездим.

– Почему именно перед посещением Заячьего?

– Увидишь.

«Старинное название земли между Мойкой и Фонтанкой, финское название, - Perykasaari, „Земля, смешанная с навозом"».

– Как неромантично, - сказал я. - Дерьмовая земля. Золотарева слободка. За что так островок, хотел бы я знать, обозвали?

– Может, и не обзывали вовсе. Может, похвалили. «Земля! - сказала она возвышенно, воздев руку; браслеты упали к локтю. - Смешанная! С навозом!» Чудо то есть, что за земля. Черенок ткнешь - розовый куст сей же секунд.

– Дворцовый остров назывался Usadissa-saari. He знаю перевода. А новгородцы называли все острова архипелага «фомени», от финского «tarnminen», «дубовый». Тут было полно дубов, а в окрестных лесах они не росли. На Каменном до сих пор сохранились пятисотлетние дубы.

– Дубы. Желуди. Свинья под дубом. На островах пасли свиней. Я мимо свинок шел. Стало быть, навоз был свиной.

– Фи, мадам, что за изыскания.

– И сфинксы не только памятники египетским магическим чудесам, шаманского комплекса комплектующие детали; они - изысканные романтические монументы здешним свиньям.

Я незамедлительно ощутил себя свинопасом и сказал ей об этом.

– Тогда я буду принцесса.

– Принцесса Турандот. Я хочу сто поцелуев принцессы Турандот.

– Хватит с тебя одного.

– Конечно, хватит. Они и есть один. Всегда один. Вечный поцелуй.

– Как так? Поцелуй вечный, сами бренные?

– Пожалуй, надо перестать собирать кленовые листья, - сказал я. оторвавшись от губ ее, - и начать собирать дубовые.

– Ты собираешь кленовые листья?

– Коллекция моя из собрания Веригина: несуществующая, придуманная специально для него. Мириады осенних ли.

Мириады осенних ли, мили волн, версты ночей, шелестящие свитки шагреневых пространств.