— Обижаете! — произнес Михаил Яковлевич и откланялся.
— Его ты, конечно, тоже вызвал просто так. — Похоже, отражение едва дождалось ухода визитера.
— Прекрати! — отмахнулся Леонид. — Сам знаешь, что я ни о чем другом думать не могу-.
Он вернулся за свой стол, сел, откинулся в кресле.
— Конечно, то, что ты мне предлагаешь, в высшей степени некрасиво, — продолжал Голубев, машинально поигрывая бронзовым пресс-папье. — Но, с другой стороны…
— …с другой стороны — ты ведь не сделаешь с ним ничего особо страшного, — вкрадчиво поддержало зеркало. — Так, слегка пощекочешь нервы…
— Довести человека до суицида — это, по-твоему, слегка?
— Но ведь ты не дашь ему умереть! Более того, дело не дойдет даже до попытки! Достаточно, чтобы он лишь всерьез задумался о том, чтобы покончить с собой. Тогда его отражение испугается и примет наши условия.
— Гм… А оно может не согласиться, даже при таких обстоятельствах?
— Нет, исключено. Гарантия сто процентов. Даже тысяча.
— И ты говоришь, что доводить до петли Кирилла не надо? Хватит только суицидальных мыслей?
— Более чем хватит.
Голубев снова хмыкнул, затем поднялся с кресла, заходил по кабинету. Отражение металось над ним в гранях купола.
Он приготовился ждать две, а то и три недели, но не прошло и десяти дней, как детектив позвонил ему на мобильный.
— Думаю, нам есть о чем поговорить. Когда мы сможем увидеться?
— Сейчас же! Сию минуту! — отвечал Леонид, даже не взглянув ни на часы, ни в ежедневник. Никакое другое дело не могло сравниться с этим по важности.
Примчавшийся на зов детектив с довольным видом передал ему «лично в руки» новенькую темно-зеленую папку, в которой лежала увесистая пачка листов с аккуратно отформатированным текстом.
— Здесь интересующая вас информация, — пояснил он. — А вот здесь, — поверх папки лег компакт-диск в яркой прозрачной коробке, — кое-какие фотографии. Если желаете, можем предоставить их вам в распечатанном виде.
— Спасибо, пока нет необходимости, — отвечал Голубев. — Вы, как всегда, точны и исполнительны. Я вам очень признателен.
— Как говорит мой старый друг патологоанатом — не стоит благодарности, это моя работа. Вижу, что вам не терпится поскорее ознакомиться с бумагами, и посему не смею вас больше задерживать. Если еще что понадобится — вы знаете, как меня найти.
Леонид протянул ему заранее заготовленный пухлый конверт и, как только дверь за посетителем закрылась, тут же нажал кнопку селекторной связи.
— Меня нет. Никого ко мне не пускать и ни с кем меня не соединять. Понятно?
Нетерпение, с которым он открывал темно-зеленую папку, было сравнимо разве что с нетерпением Скупого рыцаря, спускающегося в подвал к своим сокровищам, — у Леонида даже неприятно затряслись руки.
Все документы внутри папки были четко структурированы и разложены по группам: биография, место жительства, работа, увлечения, личная жизнь. Через пару часов Голубев знал о Кирилле Владиславовиче Рощине так много, будто прожил с ним всю жизнь в одной квартире.
Молодой человек был сыном матери-одиночки, об отце его никому и ничего не было известно. Мать рано умерла от онкологического заболевания, мальчика воспитывала бабушка, но и она скончалась, когда Кирилл учился на втором курсе университета. Закончив учебу и отработав некоторое время в родном городе, юноша продал свою однокомнатную квартиру и отправился покорять Москву. О дальнейшем его профессиональном пути Леониду было уже известно. Да и не в этом было дело, его гораздо больше интересовал сегодняшний день. Он торопливо пролистнул несколько страниц.
В настоящее время Кирилл Рощин владел автомобилем Peugeot-407, жил в двухкомнатной квартире на улице Академика Королева. Но квартира была съемной, а машина — предмет обожания и гордости хозяина — была куплена совсем недавно, в кредит, за который Рощин расплачивался и при этом активно копил деньги на собственную квартиру. Здесь же, в рубрике «Финансы», значилась информация о зарплате Кирилла — две тысячи долларов, о чем Голубев уже знал, — и кое-что новенькое, заставившее его даже присвистнуть от удивления. Оказывается, все подразделение, находящееся в ведении Рощина, не брезговало так называемыми откатами — суммой, которую рекламное агентство или полиграфическая фирма отстегивали из денег заказчика непосредственно в карман менеджеру за то, что он сделал заказ им, а не их конкурентам. И хотя начальник группы лично за этим пойман не был, у автора донесения не оставалось сомнений, что Кирилл не только в курсе происходящего, но и имеет собственную долю в этом процессе. В тексте даже фигурировали названия некоторых компаний, дававших эти самые откаты.
«Ну, дела! — возмутился Леонид. — И куда смотрит моя служба безопасности! Поувольняю всех к чертовой матери! Впрочем, мне подобное только на руку, надо подумать, что с этим делать… Поехали дальше».
Дальше было сказано, что Рощин ведет здоровый образ жизни, не курит и последнее время практически не пьет, даже на шумных вечеринках. Раньше всерьез занимался спортом — академической греблей, был кандидатом в мастера, но сейчас перестал, видимо, нет времени. Вообще, по отчету детектива, Кирилла привлекало все, что связано с водой, морем, плаванием, кораблями и яхтами.
«Яхты? — усмехнулся про себя Голубев. — Ну что же, яхты — это очень хорошо. У меня как раз достраивается одна малютка… Что дальше? Увлечения — без ума от своей новой машины. Ну, это мы уже слышали, но к сведению примем. А вот уже пошло интересное. Прекрасный пол».
Донесения сообщали, что Кирилл Рощин пользуется большим успехом у женщин, не отказывается от легких интрижек, но при этом у него есть постоянная подружка, практически невеста. Она служит в агентстве недвижимости «АРК», зовется Олесей Константиновной Лузиной.
Встретив это имя, Леонид на всякий случай перечитал абзац еще раз. Потом откинулся в кресле, снял очки и прикрыл глаза ладонью.
«Ах, вот оно что… — сказал он себе. — До чего же тесен мир…»
В которой машина Кирилла Рощина отправляется на свалку, а сам он доходит до последней черты
Всю ночь Голубев обдумывал план действий, обсуждал его с отражением, что-то высчитывал, строил по старой привычке схемы и графики. Заснул он только под утро, во сне увидел Кирилла с его характерной манерой прищуриваться и счастливой улыбкой на полных губах. Едва открыв глаза, Леонид сразу же позвонил Михаилу Яковлевичу.
— Вы были правы, мне действительно необходима ваша помощь.
— Если вы пожелаете, через пятнадцать минут буду у вас в офисе.
— Да, приезжайте как можно скорее.
Визитер устроился в предложенном ему кресле и терпеливо ожидал, пока хозяин кабинета поднимет взгляд от бумаг в темно-зеленой папке.
— И все-таки я ума не приложу, как вам удалось заполучить эти сведения! — произнес Леонид, переворачивая страницу.
— Какие, например?
— Ну хотя бы об откатах. Даже с цифрами и названиями фирм!
Детектив усмехнулся.
— Обычно мы не раскрываем секретов своей работы. Но для такого клиента можно сделать исключение… В руководимом нашим фигурантом отделе сувенирной рекламы около полугода назад работала менеджером некая Анна Кучкина, весьма активная и любопытная особа. Она не сработалась с коллективом, вынуждена была уволиться и затаила на господина Рощина сильнейшую обиду — как на руководителя и как на мужчину. Нашим сотрудникам оставалось только разыскать барышню, а уж получить от нее нужные сведения за некоторую сумму не составило труда. Сумма, кстати, тоже внесена в смету.
Голубев растерянно кивнул, он все никак не решался перейти к главному.
— Давай-давай! — подбодрил сверху голос отражения. — Зря мы, что ли, всю ночь головы ломали?
Леонид переглянулся с ним, потом посмотрел на детектива и наконец произнес:
— Я понял, что одной информации мне недостаточно. Необходимо, чтобы ваши люди поработали с этим человеком.
Михаил Яковлевич молча склонил голову. Голубев ожидал вопросов, но их не прозвучало, и ему пришлось снова заговорить самому:
— Мне нужно, чтобы жизнь этого парня резко покатилась под откос. Чтобы он дошел до отчаяния, до последней черты — но не переступил эту черту. Вы меня понимаете?
— Отлично понимаю.
— Было бы идеально, если б вы смогли постоянно держать его под наблюдением, — Леонид принялся излагать результаты своих ночных размышлений. — Необходимо также контролировать его и в нерабочее время.
— Что ж, это вполне возможно.
— Как?
— Вы позволите, я освежу в памяти информацию? — Михаил Яковлевич протянул руку к папке, быстро нашел нужную страницу и удовлетворенно кивнул. — Все довольно просто. В настоящее время он очень удачно снимает квартиру в Останкине. В этом вопросе ему несказанно повезло — он нашел вариант давно и до сих пор платит за жилье всего четыреста долларов.
