Все предвещало повторение того же сценария и в доме Роджерсов. Когда раздался стук дверного молотка и Бетти открыла дверь, перед ней предстали два полицейских детектива в штатском с фигурами заядлых игроков в «дартс», – может статься, даже чемпионов своего паба.
– Доброе утро, – бодро сказал один из них, подавая хозяйке молоко и газеты, оставленные на крыльце разносчиками.
Эрик только что покончил с завтраком и расстелил на кухонном столе спортивную газету, делая в ней пометки шариковой ручкой. Появление полиции оторвало его от этого занятия.
Детективы сели к столу, но отказались от предложенной чашки чаю.
– Мы только что чаевничали у мистера и миссис Саутхолл. Выпили по большой чашке, верно, Джим?
– По большущей.
Пять минут спустя Эрик взлетел по лестнице на второй этаж и забарабанил в дверь Клайва.
– Одевайся и иди вниз! БЫСТРО!
Взъерошенный Клайв появился на кухне, протирая глаза после сна. Он удивленно посмотрел на двух незнакомцев и перевел взгляд на отца.
– Ах ты, щенок! – замахнулся на него Эрик. Клайв испуганно пригнул голову:
– Что? Что такое?
Видя, что глава семьи настроен прикончить сына с утра пораньше, вместо того чтобы растянуть его мучения на весь день, Бетти поспешила вмешаться:
– Где ты был после обеда в прошлое воскресенье? Что ты делал?
– Да вроде ничего. Рассекал по округе.
– Рассекал? Я сейчас тебе так рассеку! – Иные тинейджерские словечки Клайва мгновенно приводили Эрика в бешенство, и данное слово было из их числа. – Я не хочу ничего слышать о твоих просеканиях-рассеканиях! Я хочу услышать, где ты был, с кем ты был и что ты делал! Ну, отвечай!
Клайв скосил глаза на полицейских. Они молча сидели на стульях, слегка наклонив головы и глядя на него исподлобья; на их физиономиях была написана готовность не поверить ни единому его слову. Он попытался вспомнить.
– Я был с Сэмом и Терри.
– И что дальше?
– Ну, мы просто… – Он чуть было не сказал «рассекали по округе», но вовремя спохватился. – Мы были здесь поблизости. Потом пошли к Терри. Я точно не помню… вроде бы шел дождь.
– А вы не ходили к спорткомплексу?
– В прошлое воскресенье не ходили. В тот день не было соревнований.
– Соревнований не было, – согласился Эрик. – Но зато там были какие-то подонки, устроившие форменный погром! Сломали все, что можно было сломать! Подожгли барьеры на поле. Перебили всю посуду в буфете и высадили к чертовой матери все окна в зале! Двадцать шесть больших окон!
– Двадцать восемь, – поправил его один из детективов.
– Это не мы! – крикнул Клайв.
– Вас там ВИДЕЛИ! – Отцовский палец едва не воткнулся ему в лицо. – Ваши имена сообщили в ПОЛИЦИЮ!
– Кто сообщил? Кто назвал наши имена? Это были не мы! Не мы!
И вот спектакль, начавшийся в то утро у Сэма и с незначительными вариациями повторенный в доме Терри, получил завершение у Клайва. Полисмены почти ничего не говорили, полностью отдав инициативу родителям. Они так и не удосужились пояснить, заметил ли кто-нибудь троих ребят в момент совершения актов вандализма, либо их имена просто всплыли в процессе разбирательства. Возможно, у полиции не было веских Улик, или же они рассчитывали на то, что обвиняемые сами во всем сознаются под нажимом родных. Какова бы ни была их стратегическая линия, во всех трех случаях детективы оставались пассивными зрителями и, выбрав удобный момент, покидали дом, оставляя мальчиков в руках семейного правосудия.
– Хуже всего то, – сказал Терри, когда после домашних разборок все трое шли по направлению к пруду, – что мне уже начинает казаться, будто мы и вправду это сделали.
– Мне тоже.
– И мне.
После долгой паузы Сэм произнес:
– Но ведь мы этого не делали, так?
Терри и Клайв разом остановились и посмотрели на товарища.
– Ты на что намекаешь?
– Понятно, мы этого не делали. Разве что ты сделал это без нас.
– Нет, – сказал Сэм. – Я вот о чем: могло так получиться, что мы сделали это, не помня себя?
Терри презрительно пожал плечами:
– У кое-кого совсем плохо с башкой.
– Да, – сказал Клайв, – голова нездоровая дальше некуда.
– Тогда кто это сделал? – не унимался Сэм.
– Интересный вопрос.
– Может, сходим туда и посмотрим? – предложил Клайв.
– Не годится. – Терри сплюнул. – У них это называется возвращением преступников на место преступления.
– Но мы-то не преступники! – запротестовал Клайв. – Вот в чем штука. Мы ведь этого не делали. Тогда как мы можем вернуться на место
преступления, если мы не были там в момент преступления?
– Я это понимаю. И ты понимаешь. Мы все это понимаем. Но они думают иначе. И для них это будет натуральный возврат на место преступления.
– В том-то и дело! Если ты так рассуждаешь, значит, ты играешь по их правилам. Они ждут, что мы затаимся и не пойдем на место преступления. Это типа двойного блефа. И даже тройного.
– Да пошел ты! – сказал Терри.
– Я вижу, вы не врубаетесь. – Клайв покраснел от волнения. – Мы этого не делали, но мы вполне могли бы это сделать. Все зависит от того, кто решает, как оно есть на самом деле. Или как оно было. Даже если по правде все было совсем не так.
– Пошел ты, умник хренов!
– Сам пошел!
– Нет, ты пошел!
– Почему бы вам не пойти вместе? – предложил Сэм.
– Больше всего я хотел бы знать, – сказал Терри, – кто навел на нас полицию?
Впереди показалась всадница в белых бриджах, твидовой жокейской куртке и шляпе. Верхом на пегой кобыле она рысью продефилировала мимо, высоко задрав нос и не глядя на ребят. Они узнали ту самую девчонку, что едва не растоптала их, беря барьер. Для Сэма к тому же она была девчонкой из спортзала – и из его сна. Они смотрели, как она пересекла поле, наклонилась в седле, отпирая ворота, и легким галопом помчалась через цветущий луг в сторону леса.
– Я бы тоже очень хотел это знать, – сказал Сэм.
Конни, Бетти и тетя Дот встретились, чтобы совместно обсудить проблему, как это однажды уже делалось при учреждении воскресной школы, и довольно быстро нашли удачный, по их мнению, выход. Собственно говоря, идею подала Чокнутая Линда в разговоре с тетей Дот, сильно обеспокоенной преступными наклонностями своего племянника. Хотя обвинение в разгроме конноспортивного комплекса так и не было доказано, сам факт прихода в их дом полицейских заставлял серьезно задуматься.
– Наш Терри совсем от рук отбился. Кривой дорожкой пошел, – сетовала тетушка.
Чокнутая Линда стояла перед зеркалом в спальне, закрепляя на плече сияющий незапятнанной белизной скаутский аксельбант. Ее голубые юбка и блузка были накрахмалены и отутюжены столь безупречно, что значок и нашивки командира отряда казались излишними деталями, подтверждающими и без того очевидные полномочия.
– В скауты бы их, – небрежно заметила Линда, придавая форменному берету надлежащий угол наклона.
Ее мама всплеснула руками:
– Отличная мысль! И как мне самой не пришло в голову? Вы собираетесь по вторникам или средам? Заодно ты за ними присмотришь.
Линда закрыла глаза и внутренне содрогнулась, только теперь сообразив, во что она сама себя втягивает. Гордость Сорок пятой ковентрийской дружины, командир отряда, возглавляющая с флагом в руках торжественные шествия, Линда сделала воистину головокружительную карьеру за три года пребывания в герлскаутах. Для нее это был особый идеальный мир, изолированный от домашних неурядиц и вздорной мирской суеты; это была четко регламентированная и организованная жизнь, в которой аккуратная униформа и белоснежные аксельбанты уже сами по себе гарантировали уважение, дружбу и преданность ей подобных.
Чудесные вечера, проведенные в компании герлскаутов Сорок пятой дружины, имели один лишь маленький изъян, а именно – безобразное поведение бойскаутов Тридцать девятой дружины, чьи сборы проходили в то же время и в той же школе. Их любимым развлечением было постучать в дверь или в окно и дать деру, прежде чем вы успевали ответить, а если вы упорно игнорировали эти пошлые проделки, возникал риск нарваться на еще большую пошлость, вроде спускания штанов и демонстрации голых ягодиц в окнах класса. И вот в ту минуту, когда Линда поправляла на голове берет, ей подумалось, что, проявив совершенно ненужную инициативу, она тем самым может привлечь Терри, Сэма и Клайва в ряды этих так досаждавших ей недоумков.
– Впрочем, – сказала она, теребя свой серебряный свисток, – я не думаю, что им там понравится.
– В этом я тоже не уверена, – сказала Дот, – но немного дисциплины им пойдет на пользу.
