— У меня двенадцать, — уточняла Вера.
— Это одно и то же.
Получалось, что этой шалашовке — все: карьера, деньги, путешествия и Александр, и собственная семья в придачу. А Вере — только трусы и тарелки. Ну нет…
Вера подловила момент, когда никого не было дома, достала телефонную книжку и позвонила министру Егорычеву.
Разговор был недлинный, но они поняли друг друга. Вера донесла основную мысль: уважаемые пастухи (начальство) должны охранять стадо от паршивой овцы.
Стадо — это кинематографическая общественность, а паршивая овца — естественно, Лена.
Лену не пустили на фестиваль.
Александр не понимал: в чем дело? Он тыркался в кабинеты, но чиновники отводили глаза.
Шила в мешке не утаишь. Александр все узнал.
Он вернулся домой и спросил у Веры:
— Тебе не стыдно?
— Нет, — честно ответила Вера. — Я боролась.
Александр уехал в Венецию без Лены. Вернулся с подарками. Не забыл никого.
Вере достались хорошие сапоги на меху.
Вера сдержанно сказала: «Спасибо». Сапоги она могла купить себе сама. Но сапоги от Александра после звонка министру — это хороший знак. Значит, он не сердится. Простил легкую подлость. А ведь только близким людям прощают все.
Время шло. Проскочили два года из обещанных пяти. Осталось три.
Жизнь шла своим чередом. Иногда Вере казалось, что Александр никуда не денется. Он окружен родными и близкими. Любит родителей, обожает сына, а Вера никому не мешает. К тому же Александр постоянно плохо себя чувствует: то у него камни в желчном пузыре, то депрессия. Куда он побежит в депрессии и с камнями…
Но иногда Вере казалось: муж на ниточке, а ниточка вот-вот оборвется…
Вера тосковала, плакала. Ванечка утешал, как мог. Обнимал за шею и говорил:
— Мамочка, не плачь. Я вырасту и женюсь на тебе…
Как беспомощны и как завистливы разлюбленные жены.
У Лены вышла книга. Ее приняли в Союз писателей. Она была самая молодая в секции прозы. Средний возраст прозаиков — шестьдесят. А Лене — тридцать два. Членство в Союзе приравнивалось к докторской диссертации, так что Лена по благам и привилегиям — профессор.
Любовь тоже набирала обороты.
Александр каждый вечер подъезжал к дому Лены. Она садилась в машину, и они разговаривали по три часа, и не надоедало ему говорить, а ей слушать.
Потом они расставались. Александр ехал к себе в центр. И за час дороги успевал соскучиться. Он приезжал, уходил к себе в комнату и тут же звонил Лене.
Лена брала телефон, скрывалась в своей комнате, и они «трындели» (выражение бабы Поли) до глубокой ночи.
Вера слышала через стену шорох его голоса, как дождь о крышу. О чем они разговаривают? С ней он никогда не говорил так долго и так заинтересованно.
Сергей смотрел по телевизору «Последние известия». Он сидел в кресле на самом дне одиночества.
Лены не было дома даже тогда, когда она была. Ее не было даже тогда, когда она ела. И когда спала с ним в одной постели. Они спали рядом и врозь, как в тюрьме.
Сергей стал забывать, как она выглядит.
Падал красивый крупный снег. Казалось, он стоит в воздухе.
— Я не знаю, что делать, — потерянно говорил Александр. — Я не могу уйти из дома и не могу жить без тебя…
Они стояли возле кинотеатра «Витязь». Шел фильм «Солярис». Единственную копию крутили на задворках Москвы.
— Хотя я знаю, что делать, — оживился Александр. — Я покончу с собой. Дождусь гололеда и врежусь во что-нибудь. Подумают, что несчастный случай.
— Но ведь тогда ты уйдешь из дома, — возразила Лена.
— Как это?
— Ты будешь в середине земли.
— Не в середине, а всего на два метра.
— Но не в доме же…
— Тогда мои не обидятся. Они будут меня обожествлять, как икону. А если я уйду, я их всех предам. Это невыносимо.
— А ты не хочешь бросить меня? — спросила Лена. — Останешься со своими. Это лучше, чем в земле.
— А ты?
— А я со своими.
Александр обиделся.
— Вот видишь, у тебя всегда есть запасной выход, — упрекнул он.
— Не у меня, а у тебя, — уточнила Лена.
* * *
Настал март. Таяло, потом подмораживало. Дорога была как стекло.
Александр переобул колеса в шипованную резину. Ездил особенно осторожно.
— Ты же собирался кончать с собой, — напомнила Лена.
— Собирался, — серьезно подтвердил Александр. — Хотел. И продолжаю хотеть.
Лена усмехнулась.
— Не смейся. Я несчастен. Я действительно несчастен.
Лена всмотрелась в Александра. Его лицо было посечено красными штрихами. Это лопались капилляры.
Лене показалось, что мелкие сосуды лопаются от страданий. Она вдруг испугалась. Попросила:
— Останови…
Александр затормозил возле автобусной остановки.
Лена обхватила его голову руками и стала целовать, осыпать поцелуями. Он переждал, зажмурившись. Из автобуса на них глядели люди, и их лица за стеклом были задумчивы и бесстрастны, как на старых фотографиях.
Однажды среди ночи раздался телефонный звонок.
Лена сдернула трубку и услышала четкий голос Александра.
— Я устал бороться с собой и с тобой. Я готов взять ответственность за твою жизнь и за жизнь твоей дочери.
Это было предложение руки и сердца.
Александр отчеканил и положил трубку.
Лена задумалась. Значит, Александр не захотел ждать пять лет. Не вынесла душа поэта. Оно и к лучшему. Лена тоже устала метаться душой и мыслями. Хотелось все собрать в одно. Будут, конечно, осложнения. Но все можно преодолеть, когда любовь…
Лена попыталась заснуть, но не смогла. Как она объявит Сергею? Какими словами? Ведь это выговорить невозможно.
Под утро Лена заснула.
Ей снился подвал с бомжами и крысами. И это был ее дом. Лена с ужасом смотрела и думала: «А зачем я сюда переехала? Разве мой прежний дом был не лучше?»
Лена проснулась в одиннадцать утра.
Все дома. Значит, воскресенье.
Лена пошла на кухню. Увидела Сергея. Он стоял к ней спиной с маленьким топором в опущенной руке. Перед ним на кухонном столе лежал живой сом, огромный, как маленький кит.
Сом был куплен накануне и всю ночь жил в ванной.
Сережа, единственный мужчина в доме, должен был убить сома. Тюкнуть топором по голове. Но он не мог решиться. Лена видела по его скошенным плечами, по выражению спины — Сергей не может ударить по живому.
Лена стояла за спиной мужа со своим топором. Она должна была ударить по Сергею известием. И вдруг поняла, что она тоже не может ударить по живому. Она ничего ему не скажет, по крайней мере сейчас. На кухню вошли Настя и баба Поля. Им было интересно.
Сергей обернулся и приказал:
— Идите все отсюда!
Он стеснялся убивать при свидетелях.
* * *
Александр вошел в комнату к Марго.
— Я сделал Лене предложение, — сообщил он. — Я женюсь.
— Ты бросаешь меня под старость лет. И это все, что я заслужила?
Марго реагировала так, будто она была не матерью, а женой.
— Но я взрослый, мама, — напомнил Александр. — Я несу ответственность за жизнь Лены.
— Какая ответственность у алкоголика, — выкрикнула Марго. — Спустись с небес на землю. У тебя уже есть один брошенный ребенок, теперь будет еще один…
Вечером Лена и Александр встретились в ресторане «Вильнюс». Ресторан находился рядом с домом Лены.
Заказали прибалтийскую еду.
Лена ждала продолжения ночного разговора. Александр сделал ей предложение. Лену интересовали подробности: когда? куда? где?
Но Александр, казалось, забыл о ночном звонке. Он смотрел Лене в переносицу. Потом перевел глаза на висок. Он смотрел мимо, обходил своими зрачками ее прямой взгляд.
Лена поняла: он передумал. Выспался, протрезвел и передумал.
Хороша бы она была, сказав Сергею, что уходит. Какое счастье, что ей хватило ума не раскрыть рта, ибо что не сказано — того нет.
Лена поняла: она зависит от зависимого человека. Она зависит от него, а он — от своей мамы, от своего безволия.
Лена ела молча. Александр трусовато поглядывал.
— А что, если он прыгнет с моста? — спросил Александр, продолжая работу над очередным сценарием.
— Кто? — спросила Лена. Ее мысли были далеко.
— Ермаков, — напомнил Александр.
— Пусть прыгает, — ответила Лена и отодвинула тарелку.
Она встала из-за стола. Александр тоже поднялся.
— Не провожай, — сказала Лена. — Тут рядом…
Сергея не было дома. Его не было и в час ночи. И в семь утра.
Лена принялась мыть пол. Ей необходимо было вы — плеснуть негативную энергию, перевести ее в полезное действие.
Сергея все не было. А вдруг он вообще не вернется?..
Лену охватил страх. Что она будет делать одна с маленьким ребенком и старухой нянькой?.. Сергей не придумывал сценарии, не был знаменитым режиссером, но на нем держался весь дом. Благодаря ему Лена могла свободно искать себя, находить, утверждать и подтверждать. И даже крутить неземную любовь Лена могла благодаря Сергею.
