Ознакомительная версия.
По вечерам девочка и остальные дети садились и слушали музыку наверху, скольжение ног по блестящим полам. Сейчас они как раз сидели в темном углу и слушали. Сперва девочка хотела посмотреть, но другие дети только засмеялись и сказали, что верхние палубы не для таких, как они. Что ближе, чем этот закуток под вертикальной лестницей, им к барской палубе не подобраться.
Маленькая девочка промолчала, она прежде никогда не сталкивалась с такими правилами. Дома, за одним исключением, ей позволяли ходить, куда хочется. Запретным был лабиринт, который вел к дому Сочинительницы. Но это совсем другое дело, и ей было сложно понять, что имел в виду мальчик. Таких, как они? Детей? Возможно, на верхнюю палубу не пускают детей?
Впрочем, тем вечером ей не хотелось никуда подниматься. Она ощущала усталость уже не первый день. Ту усталость, от которой ноги становятся тяжелыми, точно бревна, а ступеньки кажутся вдвое выше. Еще у нее кружилась голова, а дыхание, слетавшее с губ, было горячим.
— Пойдем, — сказал Уилл, которому надоело слушать музыку. — Посмотрим, не видать ли землю.
Все зашевелились и встали. Девочка заставила себя подняться и попыталась сохранить равновесие. Уилл, Салли и остальные разговаривали, смеялись, их голоса кружились вокруг нее. Она попыталась понять, о чем они говорят, ее ноги дрожали, в ушах звенело.
Лицо Уилла внезапно приблизилось.
— Что случилось? Ты не заболела? — громко произнес он.
Девочка открыла рот, чтобы ответить, но колени подогнулись, и она начала падать. Прежде чем удариться головой о деревянную ступеньку, она увидела, как в небе мерцает яркая полная луна.
Девочка открыла глаза. Над ней стоял серьезный мужчина с бугристыми щеками и серыми глазами. Выражение его лица не изменилось, когда он наклонился ближе и достал из кармана рубашки маленькую плоскую лопаточку.
— Открой.
Прежде чем она поняла, что происходит, лопаточка прижала язык и мужчина заглянул в ее рот.
— Ясно, — сказал он. — Хорошо.
Врач вынул лопаточку и поправил свой жилет.
— Дыши.
Девочка повиновалась, и мужчина кивнул.
— С ней все хорошо, — снова сказал он.
Затем подозвал мужчину помоложе, с соломенными волосами.
— Она жива. Ради Христа, гоните ее из лазарета, пока не померла.
— Но, сэр, — запыхтел второй мужчина, который и до этого проявлял доброту к девочке. — Она ударилась головой, когда упала, разве ей не надо немного отдохнуть?..
— Для отдыхающих у нас не хватит коек, прекрасно отдохнет в своей каюте.
— Я точно не знаю, из какой она…
Врач закатил глаза.
— Так спросите ее.
Мужчина с соломенными волосами понизил голос:
— Сэр. Я вам о ней говорил. Похоже, потеряла память. Может, когда упала.
Врач опустил взгляд на девочку.
— Как тебя зовут?
Девочка задумалась. Она услышала его слова, поняла, о чем он спрашивает, но почему-то не смогла ответить.
— Ну? — настаивал мужчина.
Девочка покачала головой.
— Я не знаю.
Врач раздраженно вздохнул.
— У меня нет ни времени, ни свободной койки. Ее лихорадка прошла. Судя по запаху, она из третьего класса.
— Да, сэр.
— И? Кто-то должен объявить ее своей.
— Да, сэр, там снаружи ждет парнишка, тот самый, который привел ее на днях. Пришел проведать, брат, наверное.
Врач выглянул за дверь, чтобы посмотреть на мальчика.
— А где родители?
— Парнишка говорит, его отец в Австралии, сэр.
— А мать?
Мужчина прочистил горло и наклонился поближе к врачу.
— Кормит рыб у мыса Доброй Надежды, сэр. Померла три дня назад, когда мы выходили из порта.
— Лихорадка?
— Да.
Врач нахмурил лоб и коротко вздохнул.
— Что ж, впустите его.
Перед ним мигом очутился паренек, тонкий как тростинка с черными как уголь глазами.
— Твоя девочка? — спросил врач.
— Да, сэр, — ответил мальчик. — В смысле, она…
— Довольно, мне неинтересна ваша жизнь. Ее лихорадка прошла, и шишка на голове тоже. Она сейчас почти не говорит, но, конечно, скоро снова залепечет. Наверняка пытается привлечь к себе внимание, если вспомнить, что случилось с вашей матерью. Так иногда бывает, особенно с детьми.
— Но, сэр…
— Довольно.
— Да, сэр.
— Забери ее. — Он повернулся к члену экипажа. — Положите кого-нибудь на ее койку.
Девочка сидела у перил и смотрела на воду. Голубые волны с белыми гребнями вздымались под прикосновениями ветра. Море в тот день было более неспокойным, чем обычно, и она отдалась на волю качке. Девочка чувствовала себя странно, не то чтобы плохо, а просто странно. Словно голову наполнил густой белый туман и не торопился рассеиваться.
Так было с тех самых пор, как она очнулась в лазарете, с тех пор, как странные мужчины осмотрели ее и отослали с мальчиком. Он отвел ее вниз в темное место, полное коек, матрасов и людей. Она никогда прежде не видела столько людей.
— Вот, — послышался голос за плечом. Это был мальчик. — Не забудь свой чемодан.
— Мой чемодан?
Девочка взглянула на предмет багажа из белой кожи.
— Господи! — Мальчик странно посмотрел на нее. — Да и впрямь слетела с катушек, а я думал, только притворяешься перед доктором. Только не говори, что не помнишь свой собственный чемодан! Ты всю поездку охраняла его, как львица, готова была разорвать нас на части, даже если мы просто смотрели на него. Не хотела расстраивать свою драгоценную Сочинительницу.
Незнакомое слово повисло в воздухе, и девочка ощутила кожей странные покалывания.
— Сочинительницу? — повторила она.
Но мальчик не ответил.
— Земля! — крикнул он.
Мальчик метнулся к перилам, которые тянулись вдоль палубы, и перегнулся через них.
— Земля! Ты видишь?
Девочка подошла и встала рядом, продолжая цепляться за ручку маленького белого чемодана. Она настороженно взглянула на веснушчатый нос мальчика, затем повернулась посмотреть, куда указывает его палец. Девочка увидела вдали полоску земли и растущие на ней бледно-зеленые деревья.
— Это Австралия, — сказал мальчик, во все глаза глядя на далекий берег. — Там нас ждет мой папаша.
«Австралия», — подумала девочка. Еще одно незнакомое слово.
— Там у нас начнется новая жизнь, со своим собственным домом и прочим добром и даже кусочком земли. Так пишет мой папаша, он говорит, что мы будем обрабатывать землю, начнем жизнь сначала. Так и будет, хоть мамаши и нет больше с нами.
Последнюю фразу он сказал чуть тише. Мгновение помолчал, повернулся к девочке и кивнул в сторону берега.
— Твой папаша тоже там?
Девочка задумалась.
— Мой папаша?
Мальчик закатил глаза.
— Твой отец, — пояснил он. — Тот парень, что живет с твоей мамашей. Ну знаешь, твой папаша.
— Мой папаша, — эхом повторила девочка.
Мальчик больше не слушал. Он заметил одну из своих сестер и побежал к ней, крича, что увидел землю.
Девочка кивнула, когда он ушел, хотя все еще не вполне понимала, что он имел в виду.
— Мой папаша, — неуверенно сказала она. — Там мой папаша.
Крик «Земля!» прокатился по палубе, люди начали суетиться, а девочка понесла чемодан в закуток рядом с грудой бочек, к которым ее необъяснимо тянуло. Она села и открыла чемодан, надеясь найти немного провизии. Еды не было, она достала книгу волшебных сказок, которая лежала поверх всего остального.
Корабль плыл к берегу, крохотные точки вдали превращались в чаек. Девочка развернула книгу на коленях и принялась разглядывать чудесный черно-белый рисунок женщины с оленем, что стояли бок о бок на поляне в колючем лесу. И, даже не умея читать, девочка поняла, что знает, из какой сказки эта картинка. Из сказки о юной принцессе, которая отправилась в далекий путь через море, чтобы найти спрятанное сокровище, принадлежащее тому, кого она горячо любит.
Над Индийским океаном, 2005 год
Кассандра прислонилась к холодному, грубому пластику салона и глянула в иллюминатор на бескрайний голубой океан. Тот самый океан, который много-много лет назад пересекла маленькая Нелл.
Кассандра никогда еще не бывала за океаном. Конечно, однажды она посетила Новую Зеландию, а перед свадьбой погостила в Тасмании у семьи Ника, но не более того. Они с Ником подумывали перебраться на несколько лет в Англию: Ник писал бы музыку для английского телевидения, а уж работы для историков искусств в Европе хватает. Но они так и не сумели осуществить свои планы, и Кассандра давным-давно похоронила эту мечту.
И вот она на борту самолета, совсем одна, летит в Европу. После разговора с Беном в антикварном центре, после того как он вручил ей фотографию дома, после того как она нашла чемодан, ничто другое уже не занимало ее мысли. Загадка, казалось, преследовала ее, Кассандра никак не могла от нее избавиться, сколько ни старалась. По правде говоря, она и не хотела, ей нравилась увлеченность этой историей, нравилось думать о Нелл, той, другой Нелл, маленькой девочке, которую она не знала.
Ознакомительная версия.
