– Именно поэтому я отправлюсь туда один, – в голосе Тарана проявились железные нотки. – Глеб, тебя это в первую очередь касается. На этот раз ты останешься в экраноплане. И даже не пытайся меня уговаривать.
– Как скажешь, – на удивление легко согласился паренек, чем вызвал недоуменные взгляды взрослых.
* * *
Погрузка и отплытие прошли без эксцессов. Тритоны сопроводили лодку к «Каспийскому Монстру» и терпеливо ожидали возле борта, чтобы выполнить волю Старейшего – вместе с гостями отправиться в храм Подземника. Когда Мигалыч и Аврора, жаждущие подробностей, накинулись на Глеба с расспросами, Геннадий, улучив момент, ткнул приятеля в бок и заговорщицки шепнул:
– Надеюсь, ты пошутил, когда сказал, что поплывешь один?
– Ты ведь сам понимаешь, это очень рискованно, – Таран стянул опостылевший противогаз, отер взмокшее лицо.
– Еще больший риск – соваться туда без страховки, – возразил мутант.
– Но…
– Знаешь, что? – не дослушал Дым. – Если б я так трясся за свою шкуру, то остался бы в подземке! Я иду с тобой. Точка! И давай уже закроем эту тему раз и навсегда.
– Ладно, здоровяк, – сдался Таран. – Ты хоть совершал раньше погружения?
– А то! Правда, без акваланга… Да ты помнишь мой заплыв на дамбе…
– Не самый полезный опыт, – ухмыльнулся сталкер. – Со снаряжением немного сложнее будет. Ну, да ничего. Дам тебе пару уроков.
Мигалыча новость о планируемой вылазке не обрадовала. Старик сухо кивнул и взял со сталкера слово соблюдать предельную осторожность, пообещав, в свою очередь, приглядывать за ребятней.
С тихим всплеском лодка отчалила от крыла экраноплана, сопровождаемая верткими телами тритонов. Еще немного, и силуэты сталкеров растворились в туманной пелене. Глеб оторвался от иллюминатора и замер в нерешительности. У отца хватило духу заглянуть за горизонт. А хватит ли храбрости у него самого?
– Мигалыч, Аврора, – позвал паренек. – Нам нужно серьезно поговорить.
Заинтригованная донельзя, девочка мигом очутилась рядом, в предвкушении секретов закусив губу. Старик подошел не спеша, шаркающей походкой уставшего от жизни человека, но скрыть заинтересованность ему все же не удалось.
– Мы тебя слушаем, Глебушка.
Мальчик колебался еще какое-то время, но все же совладал с эмоциями и твердо произнес:
– Мы должны лететь дальше. Сейчас же…
* * *
Шум прибоя… Плеск волн за бортом… Пробирающий до зубовного скрежета гул двигателей… Грохот катающихся по настилу пустых бочек… Невнятный, приглушенный расстоянием бубнеж за переборкой…
Сперва были только звуки. Затем, когда сознание принялось отчаянно искать выход из кромешной темени поглотившего его Ничто, сквозь пелену забытья проступила мозаика невнятных образов. Сначала – едва различимые на фоне царившего вокруг мрака серые тени. Постепенно обретая краски, они складывались в узнаваемые фигуры. Сменяясь с пугающей быстротой, те порождали ощущение нереальности происходящего, но неизменным оставался единственный кадр, слишком реалистичный, чтобы быть порождением скованного ужасом рассудка. Кадр, застрявший в памяти незадолго до того, как наступило забытье. Тот самый кадр, что раскаленным клеймом жег изнутри, порождая волны боли и всепоглощающего страха смерти.
«Я умираю? Или уже умер?»
Мохнатая бестия, проскочив в трюм отчалившего экраноплана вслед за Сунгатом, оказалась проворнее, чем ожидал закаленный в боях «степной пес». Издавая зловещее шуршание, муранча с ходу бросилась в атаку и, прежде чем лезвие ножа раскроило голову твари, острое жало успело впрыснуть яд под кожу человека.
Сунгат с ненавистью выпихнул труп насекомого в щель закрывавшегося пандуса, но адов эликсир уже побежал по венам, сбивая дыхание, растекаясь по телу волнами жара, дурманя рассудок. Последним, что осталось в памяти после взлета в Каспийске, стал забитый хламом закуток в грузовом отсеке, куда «оборотень» заполз в надежде не быть обнаруженным своим главным врагом.
Когда способность соображать вернулась в одурманенный мозг, на глаза попалось корыто, отведенное экипажем под мытье посуды. А возле – котелок с остатками мясной похлебки, о котором, видимо, позабыли впопыхах. Он-то и спас Сунгата от голодной смерти, поддержал в организме силы для дальнейшей борьбы с недугом.
Вылизав посудину до блеска, изнуренный погоней, измотанный схваткой с птицей, истерзанный сковавшим мышцы параличом, «пес» затаился в своем убежище и забылся долгим сном. Потрепанный, но непобежденный…
Глава 20
Заглянуть за горизонт
Последний отрезок пути до святилища «морского народа» пришлось преодолевать пешком, осторожно ступая по льду, сковавшему каменистое побережье. Укрытый от ветров и снегопада нависшими со всех сторон скалами, в глубине ущелья уютно расположился грот с низкими сводами и дном, сплошь усеянным скользкими булыжниками. Издалека неровный арочный вход напоминал застывший в немом крике рот окаменевшего титана, безмолвным стражем взиравшего на копошение жалких существ на берегу.
Утоптанная дорожка тритоньих следов тянулась от самой воды и исчезала меж двух причудливых, конусовидной формы валунов-клыков, венчавших собой незримую границу, за которой начинались сырость, сумрак и тревожная давящая тишина, изредка нарушаемая перезвоном капели.
Наружного света, косыми лучами пронзавшего пространство грота, хватало, чтобы рассмотреть родник, который бил из ниши в стене. Стекая по отшлифованному до глянца каменному желобу, вода скапливалась в широкой, расписанной замысловатыми узорами церемониальной чаше. Под нее серокожие приспособили самую что ни на есть обычную спутниковую антенну. Возле емкости сгрудились сразу несколько тритонов. Они самозабвенно черпали воду ракушками и медленно, долгими глотками пили, то и дело задирая головы на манер слетевшихся на водопой птиц.
Ближе к середине грота чернело подернутое ледком озерцо. Собравшиеся у берега охотники племени, используя копья, усердно крошили ломкую белесую корку, расчищая широкую прорубь.
– Нам туда? – не своим голосом произнес Дым.
– Похоже на то, – Таран мрачно кивнул, косясь на запруженную ледяными осколками темную воду.
– Глянь-ка… – Геннадий легонько толкнул приятеля в плечо. – Вот тебе и святой источник…
Вода больше не стекала в чашу, бивший из стены родник внезапно иссох. Тогда один из тритонов взобрался по валунам к нише и загремел чем-то железным. Подойдя поближе, сталкеры с удивлением обнаружили в раскрошившейся скальной породе фрагмент старой водопроводной трубы, что появлялась откуда-то из-под земли и исчезала под сводом грота, сквозь толщу каменистого грунта уходя к поверхности. Судя по наростам ржавчины, именно здесь, сквозь треснувший металл, «святая вода» сочилась наружу, давая начало роднику. Суетившийся рядом тритон аккуратно постукивал по железу своим копьем, но в ответ из трубы доносилось лишь сипение и клокотание гуляющих по водопроводу воздушных пробок, чем-то напоминавшее необычную речь серокожих.
– Идеи есть? Что может быть здесь, под землей? – разговаривая с напарником, Дым не сводил взгляда с тритонов.
Те, вычерпав чашу досуха, смиренно ожидали в сторонке какого-то действа, о котором сталкеры пока могли только догадываться.
Таран пожал плечами, заглянул для верности в карту.
– Есть, конечно, догадка на этот счет… Но лучше б она таковой и осталась. Мы в бухте Сысоева. Где-то неподалеку до войны располагалось отделение Дальневосточного центра по обращению с ядерными отходами. А если точнее, хранилище отработавших ядерных реакторов атомных подлодок. Так что могу предположить только наличие какого-нибудь сверхглубокого могильника РАО. Там, под нами, – сталкер многозначительно указал вниз.
– Дела… – протянул мутант задумчиво. – А «РАО», это что?
– Радиоактивные отходы.
Сказанные вслух, эти два зловещих слова заставили обоих поежиться, а Таран даже не смог перебороть себя и в который раз покосился на тревожно щелкавший дозиметр.
– Ругается… – пробурчал он, постукивая по шкале.
– То есть там, на глубине, – Геннадий указал на прорубь, – должно фонить, как в адовой печи?
– Красочный эпитет. Но смысл передает верно.
– Однако из трубы, – продолжил Дым, переведя взгляд на «святой источник», – периодически течет вполне себе чистая вода. Иначе б эти шустрики не хлебали ее так усердно.
Все еще сомневаясь, Таран подошел к церемониальной чаше, поднес прибор, и тот покладисто замолчал.
– Гена, ты не поверишь… – Сталкер разогнул спину, в замешательстве стянул противогаз, явив тритонам растерянное взмокшее лицо. – Показания – меньше естественного фона. Практически ноль!
