– Обсудим… Но ведь ты так любишь Грецию.
К счастью, долго говорить нам не приходится. Адасик обнял меня, а я больше всего в жизни обожаю находиться в объятиях. Особенно если рядом нет детей. Когда позвонила мама Каролины, я все еще пребывала в его объятиях и не была намерена от них освобождаться.
– Вы согласны, чтобы дочь поехала?
– Конечно… – отвечаю я неуверенно.
– Ах, как хорошо, потому что свое согласие я решила дать после того, как разрешите вы.
– А Тося уже у вас?
– Девочки в ванной, красят волосы.
– Ах! – только и воскликнула я.
Положила трубку. Адасик прижал меня к себе.
– Или на Сардинию… Говорят, там замечательно и не так чтобы очень дорого. Ведь мы отложили немного Денег.
– Она опять красит волосы! – Я решительно освободилась из его объятий. – Тося просто облысеет. По-. том, поговорим попозже, сейчас мне все равно не дадут отпуск.
О Господи, как же ему объяснить, что пока у нас нет ни гроша?
Ближе к вечеру позвонила бабушка Якуба. Дескать, она безмерно рада, что у нее будет гостить моя дочь, Якуб ей столько о Тосе рассказывал, ну да молодо-зелено, ведь ничего не случится, она просто счастлива, что познакомится с Тосей, комнаты уже ждут, молодежь нынче замечательная. Приятный голос, любезный тон, придется мне Тосю отпустить.
Дорогая редакция!
Я уже взрослая, но мои родители совсем не хотят этого понять. Уже год как я встречаюсь с одним парнем, но вынуждена это от них скрывать. В прошлом году, в каникулы, я поехала с ним отдыхать, а родителям сказала, что еду с подругой к ее тетке.
– Тося! – Я заорала на весь дом.
– Что?
– Сию же минуту спустись вниз!!!
– Что случилось? – Перепуганный Адам ворвался в комнату. – Ты чего так кричишь?
– В чем дело? – Тося сбежала вниз – один глаз подкрашен, другой нет. Вид у нее убойный. Волосы рыжие.
– Где эта Якубова бабушка живет? Адрес, телефон! Я ей сама позвоню!
– А ты еще с ней не говорила?
– Да, но хочу еще раз с ней поговорить! Тося вонзила в меня взгляд, и по ее глазам я поняла, что дочь готова отправить меня к праотцам.
– Спрошу у Якуба и скажу тебе.
Я расплылась в саркастической улыбке. «Спрошу у Якуба и скажу тебе»! Она рассчитывала, что задуманный ею план не вызовет моих подозрений! Как бы не так! Извольте, я могу подождать.
В этом году я решила сказать им правду. То, что происходит дома, далее трудно описать. Мама перестала со мной разговаривать. Я не хочу дальше жить в обмане. Мой парень – порядочный человек, не пьет, не курит, мы подумываем о планах на будущее. Мне двадцать семь лет, и, безусловно, хочется иметь собственную жизнь.
Уф.
– Тося! – Я снова зарычала на весь дом, на этот раз почти радостно.
– Ну что опять? – Рыжий вамп, напоминающий мою Тосю, нехотя плелся вниз.
– Я только хотела тебе сказать, что тебе неплохо стаким цветом, у тебя хорошие волосы, – выдавила я. Тося пожала плечами:
– Ты никогда не отличалась хорошим вкусом. У меня облом. Завтра же перекрашусь – выгляжу как кретинка.
Почему двадцатисемилетняя девушка из моего письма в такой степени зависима от мамочки с папочкой? Вот в чем вопрос. Ответ должен быть ясным, простым и четким.
Дорогая Марта!
Я не понимаю, почему так происходит, что отношения с детьми, которые уже давно выросли, носят столь бурный характер. Не знаю, почему ты продолжаешь вести себя как ребенок, который пытается обманывать, вместо того чтобы открыть глаза родителям на фактическое положение вещей. Возможно, действительно пришла пора стать самостоятельной – то есть жить отдельно, вести свое хозяйство и так далее. Я не знаю, конечно, имеются ли у тебя для этого возможности, но, оставаясь на позициях ребенка, ты даешь родителям право относиться к тебе именно так. Попробуй с ними спокойно поговорить, выяснить…
Вечером Тося вручила мне листок с адресом и телефоном бабушки Якуба. Отлично. А если это очередная уловка? Вдруг детки подсовывают мне несуществующую бабушку, старую аферистку, которая с ними в сговоре?
Тося надулась. Позвонить? Не звонить? Позвонить? А если она не врала? Выставлю себя чистой дурой. Контроль – это бред. А может быть, я и не контролирую, а только хочу проверить!
Позвоню.
Нет, не буду звонить.
А тем временем мы договорились с Улей, как только мужчины снова уедут, устроить женские посиделки. С какой-нибудь масочкой. И позавтракать вдвоем на рассвете…
Помогаю Тосе сложить вещи. И все-таки я позвонила. Эта бабушка Якуба – милейшая особа. Обещала держать меня в курсе, сказала, что понимает мое беспокойство, но Якубек славный паренек и мне не стоит волноваться. Еще она пообещала, что ничего не скажет Тосе о моем звонке. Тося страшно закопалась с этими сборами. Сумка набита так, словно она уезжает по крайней мере на три месяца.
– Зачем тебе фен?
Тося смотрит на меня с недоверием.
– Волосы сушить.
– А что они, так не высохнут? Я ни в одну поездку не брала с собой фен. А зачем тебе столько косметики?
Тося склоняется над сумкой.
– Это крем с фильтрами. Это увлажняющий. После загара. Это ночной, а это для комбинированной кожи. Здесь тоник, здесь молочко для снятия макияжа. А вот маска для расширенных пор. Я не могу безо всего этого ехать.
– Я никогда не брала на отдых ничего подобного.
– По тебе и видно, – наставительно произнесла моя дочь. – Женщина в любом возрасте должна следить за собой. Тебе надо брать пример с Рени. Посмотри, как она выглядит. У тебя новый роман, а ты и не думаешь заняться собой. Даже гимнастики не делаешь, хотя я подарила тебе на именины кассету с калланетикой.
Мое беспокойство росло с каждой минутой. Почему и Тося мне толкует о Рене? Неужели у нее те же подозрения, что у меня? Что Адам интересуется соседкой? К сожалению, я не могу дочь об этом спрашивать. А жаль. Впрочем, теперь моя голова забита более важными проблемами.
– Ты будешь умницей, дочура, обещаешь?
– Не понимаю, о чем ты. Говори прямо. Ты хочешь спросить, собираюсь ли я начать сексуальную жизнь?
Бог мой! На мгновение у меня перехватило дыхание. Как она может спрашивать о таких вещах! Да и вообще я совсем не это имела в виду!
– Держись! – бросила мне дочь, выходя в прихожую. – Адам! – прокричала она в сторону сада. – Я готова!
Адам согласился отвезти ее, Каролину и парня Каролины в Варшаву на вокзал. Я кинулась за дочерью.
– А может, мне поехать с вами…
– Ой, мама, ты не поместишься. У нас же еще багаж, и мы заедем за Якубом. Прошу тебя, не создавай проблем. – Тося мимоходом чмокнула меня в щеку.
– Позвони сразу же, как доберетесь до места! – крикнула я им вслед. Через минуту послышался скрежет запираемых ворот. Моя дочь в каникулы поехала отдыхать с парнем, окончившим школу. И я дала согласие.
Борис крутился у меня под ногами. Я вошла в ванную и с пристрастием осмотрела себя. Ну что ж. Если сравнивать меня с Реней, то сравнение явно будет не в мою пользу. Она ходит в тренажерный зал. Возможно, Тося права. Может, вместо того чтобы заниматься проблемами всех и вся, мне бы следовало, к примеру, ежедневно хоть часок уделить своему телу. Женщина моего возраста должна следить за собой. Потом будет слишком поздно. Мне не надо закрывать на это глаза. И так уже поздно. Вечер обещал быть грустным. Моя несовершеннолетняя дочь укатила неизвестно куда, неизвестно с кем, Адам собирался вернуться ночью, потому что знакомый пригласил его в качестве эксперта принять участие в радиопередаче, а я осталась в одиночестве. Коты бродили где-то в саду, только у Бориса в глазах угрызения совести.
А может, сейчас настал тот момент, когда надо не размышлять, а решиться на что-то конкретное? Например, я могла бы дома заняться калланетикой – ведь у меня есть видеокассета. Не потому вовсе, что Реня тренируется, а просто мне самой этого захотелось. И на дорогу время тратить не придется – занятия-то состоятся у меня дома, и не будет у меня чудесной отговорки, мол, нет подходящей одежды, обуви и других причиндалов, – ведь никто не увидит меня. Я решила приступить сию же минуту, а не с завтрашнего дня. И не ради того, чтобы стать похожей на Йолю, а ради себя.
Я вытащила из шкафа все вещи, чтобы найти старые брюки, которые имеют то потрясающее свойство, что всегда мне свободны. Перерыла вороха юбок, кофточек, платьев, полотенец, простыней, скатертей, носков, и уже к вечеру у меня был полный порядок во всех шкафах. Видеокассета спокойно ждала своей очереди. Когда я разложила все юбки, кофточки, платья, полотенца, простыни, скатерти и носки, сваленные перед этим с полок, по местам, вспомнила, что черные брюки сама выбросила в апреле, когда проводила генеральную уборку и решила не хранить никаких старых и просторных вещей, которые якобы когда-нибудь мне понадобятся.
Пришлось снова выложить на пол только что спрятанные юбки, кофточки, платья, полотенца, простыни, скатерти и все прочее, чтобы отыскать старые леггинсы, которые еще в прошлом году затолкала в самый низ шкафа, потому что до лета было далеко. Затем все, как придется, засунула в шкаф, потому что уже утомилась от бесконечных перекладываний. Кассета ждала, но время ушло. Я приготовила леггинсы и футболку на завтра, не желая покоряться судьбе, которая коварно пыталась отвратить меня от ежедневной полезной гимнастики. Адасик вернулся ночью, когда я спала как сурок.
